Ателье Мадам Пикок (СИ) - Юраш Кристина - Страница 15

- Приходится, - вздохнула Сара, которая постоянно приносила мне рваные панталоны. – А ты что здесь делаешь? Ты же вроде бы приличная девушка!

- Эм… - замялась я, понимая, что придется все рассказать.

- Да неужели?! – опешила Сара, хватаясь за сердце.

- Можно спросить? – поинтересовалась я, радуясь, что даже здесь есть знакомые. – А почему ты ходишь бочком и не наклоняешься, а приседаешь?

- Эм… - наступило время Сары замяться. – Вспомни, у кого я работаю! Здесь все девушки так ходят!

- Сара, послушай, - осмотрелась я. – А ты не поможешь мне выйти отсюда? А? Мне в ателье надо! Кстати, у меня остались кое-какие обрезки от очень дорогой ткани…

В этот момент лицо Сары стало ужасно заинтересованным.

- И как раз думала пошить красивый чепчик… - продолжала я интригующим голосом.

- Так! Иди за мной! – тут же деловым голосом сообщила Сара, а я поняла, что цена моей свободы – чепчик! – Я покажу тебе тайный ход. Смотри, чтобы меня не подставить, ты должны быть здесь в четыре утра! Хозяин с попойки приезжает под утро. Не раньше четырех! Так что ты там поживее…

Мы уже шли по коридору, а Сара открывала двери, ведя меня к старенькой двери. Сара достала ржавый ключ, открыла скрипучий и заедающий замок и вытолкнула меня наружу в ключом в руках.

- Хочу с рюшиками! – вдогонку крикнула она, пока я спешила через весь город к себе в лавку.

Пока я шила чепчик и зашивала платья, я вдруг вспомнила про один разговор, который слышала буквально на днях краем уха.

Схватив бумагу, я почесала пером нос и осмотрелась по сторонам.

Я старательно писала одну пикантную историю, отмахиваясь от надоедливой совести.

- Добропорядочный граф Вальмонт принципиально не спал с замужними, - написала я, усмехнувшись. – В первую очередь это касалось его жены. Однажды утром после посещения борделя, он обнаружил странные симптомы, не похожие на симптомы привычного ему похмелья. «О, богиня! Что это?!», - заглянули ему в штаны доктора. «Хорошо, мы поняли что это, а что это на «мы поняли, что это»? – ужаснулись доктора.

- Да как ты можешь! – заорала совесть, заставив перо в моей руке дрогнуть.

- Сто риалей! – утихомирила я разбушевавшуюся совесть. – Сто!

- Предки наверняка гордились бы графом. Они всегда мечтали прославиться, и чтобы их фамилией назвали какое-нибудь научное открытие или на худой конец новый сорт роз. «Эту новую срамную болезнь назовут в вашу честь!», - заявили в один голос доктора, - писала я, войдя во вкус.

- Как тебе не стыдно! – визгливым голосом старой гувернантки возмутилась моя совесть.

- Отстань, - скрипнула я зубами, продолжая писать. – Граф ужасно боялся, что заразит свою жену, поэтому тщательно избегал ее в период лечения. Он даже спал в отдельной спальне, дабы его супруга не узнала о позоре. Но каково же было его удивление, когда супруга пришла к нему с такими же симптомами! Пока граф Вальмонт клялся в том, что и пальцем не прикасался к супруге, а врачи ломали голову, с похожими симптомами пришла горничная, потом молодой конюх, потом кухарка, а потом дворецкий!

- Ты что делаешь!!! – визжала совесть, пока я, забыв о шитье, писала статью на сто риалей.

- Сто риалей! – огрызнулась я совести. – Сто! За эту статью! Мы столько в жизни не заработаем! А тут за один день!

- А что? Я ничего? Просто граф не надо писать с большой буквы! Это позор! Грамматический, – заметила совесть, пока я исправляла букву «г».

Вот так моя совесть получила свою долю и успокоилась.

- Оказалось, все было просто. Граф заразил горничную, та заразила своего жениха - конюха. Конюх изменял ей молодой симпатичной кухаркой, на которую положил глаз дворецкий. А сам дворецкий исполнял обязанности мужа графини Вальмонт, в отсутствие оного.

Я написала, что все письма и все деньги, которые мне полагаются, я бы хотела забрать тайно, дабы не привлекать к себе внимания. Поэтому их нужно оставить возле заколоченного здания старой мануфактуры.

Когда я подняла голову, время уже намекало, что пора домой. Я успела пошить чепчик и заштопать пару нарядов. Надушив письмо, я засунула его в конверт, тщательно отмывая руки от запаха, и бросилась обратно.

Где-то возле часовни Бесподобного Елауария слышалась перестрелка и крики: «Сдавайтесь! И мы оставим вас в живых!». Обогнув улицу, пропустив запоздалую черную карету, которая мчалась по своим делам, я направилась в респектабельный район, где проживал мой дражайший супруг.

Осмотревшись, я засунула в почтовый ящик письмо, открыла старую дверь и собралась подняться в свою комнату, поглядывая на входную дверь, как вдруг… она распахнулась. Дворецкий опешил и бросился к Дитриху, который просто стек на роскошный пол.

- Что с вами, господин? – спросил дворецкий, осматриваясь по сторонам. Он взглянул на свои белые перчатки. Они были чем-то измазаны…

- Он ранен! Он истекает кровью!– бессильно выкрикнул дворецкий. Сара бежала к распростертому телу.

Ранен? Ого!

- Я за доктором! – дернулась она, глядя на меня. Как вдруг горничная вернулась, осторожно прикрывая дверь.

- Там, там… Полиция, - выдохнула она, косясь в сторону закрытого окна.

Мысль прошила меня насквозь! Если Дитриха сейчас арестуют, то я не получу свои деньги. А если я не получу свои деньги. Или получу, но не скоро. А хотелось бы сегодня! Эх, была – не была!

- Так! – дернулась я с места, видя, как Сара прижимает руки к лицу. На крики сбегаются другие слуги, перешептываясь и не зная, что делать. Видимо, такое у них впервые!

Я подобрала юбку, показывая дворецкому на лестницу.

- Тащите его в комнату! – выпалила я, ожидая стук в дверь. – Так, Сара! Собери быстро все бутылки в доме! Все! Пустые, полные – не важно! Разбросай их вокруг кровати! Кто-нибудь! Быстро затрите кровь на полу!

В дверь послышался стук, а я все равно вздрогнула. Беготня в коридоре продолжалась.

- Кто там? – спросила я, видя, как слуги несут Дитриха наверх, а потом скрипит дверь комнаты.

- Откройте! Полиция! – послышались голоса за дверью. Я распрямила плечи, слыша, как Сара несется по коридору с бутылками, едва не роняя одну из них.

- А что вам нужно? – тянула я время, показывая слугам раствориться.

- Откройте! Нас интересует хозяин! – послышался очень суровый голос.

Я открыла двери, чувствуя, что зря я это все затеяла. В дверь тут же вошли жандармы, цепкими взглядами осматривая зал.

- Доброе утро, мисс… ис, - неуверенно произнес один из жандармов, откланиваясь. Но тут же второй, стоящий рядом, сделал шаг вперед.

- Мы пришли арестовать Дитриха Бергендаля! За пропажу барона Шора! – произнес служитель закона. – Все, кто как – либо причастны к укрывательству преступника…

Говорил он громко и очень грозно.

- … способствовали побегу или же не проявили свой гражданский долг и помощь в его поимке, так же будут арестованы!

Слабое эхо от его голоса до сих пор блуждало в коридоре. Сердце рухнуло в пятки, а я почувствовала слабость в коленях.

- Арестовывайте, - решительно выдохнула я.

Подобрав юбку, я направилась по лестнице наверх.

- Арестовывайте! – взвизгнула я, растирая лицо, хватая за руку жандарма и таща его наверх. – И как можно скорее!

Жандармы смотрели на меня так, словно ожидали, что я грудью встану на защиту. Но сопоставив размер его неприятностей и размер мои груди, я понимала, что размером не вышла.

Я стучала ногами по лестнице, а за мной, словно на прицепе, тащился самый рьяный служитель закона. Остальные топали за ним, готовясь к обороне.

– Этого алкоголика! И чтоб духу его здесь не было! Целую ночь валяется и пьет! А еще и песни горланит! – заорала я, распахнув дверь в комнату.

Сара справилась на отлично. Дитрих лежал на кровати, растрепанный и смутно соображающий, что происходит. Вокруг него было понаставлено бутылок. Одна, початая стояла на подоконнике, вторую я перевернула, видя, как растекается лужа ядреного пойла.