Избранница - Джеймс Саманта - Страница 36

• Предыдущая
• 36/73
• Следующая

И это было только начало.

Габриэль сидел в своем кабинете все следующее утро за бумагами. Свой чай он так и не выпил. Бумаги тоже лежали нетронутыми Прислуга мигом уловила, что настроение хозяина далеко от лучезарного. Они торопливо выполняли любой его приказ и тут же оставляли в одиночестве, зная по опыту, что лучше не попадаться ему на глаза, когда он кипит от гнева.

Установить причину его дурного настроения не составляло никакого труда. Ранним утром прибыл посыльный от герцогини Гринсборо с приглашением для графини Вэйкфилд. Она сегодня днем пьет чай с герцогиней. С этого момента дверной звонок не умолкал, постоянно нарушая покой в доме И груда визитных карточек и приглашений на серебряном подносе росла с каждым часом.

Когда звонок прозвонил в очередной раз, Габриэль решительно отодвинул свой стул и встал. Дьявольщина! Больше он не останется здесь ни минуты! Даже в шумных доках и то больше покоя, чем дома. Какое-то сумасшествие!

Но ему пришлось остановиться на пороге кабинета, потому что в холл вошел не кто иной, как его отец. Он передал шляпу и трость Джайлзу.

После этого Эдмунд повернулся и заметил сына.

— На ловца и зверь бежит, Габриэль. Ты-то мне и нужен.

Габриэль даже не скрывал раздражения:

— Я вообще-то собирался выйти.

— Уверяю тебя, это не займет много времени, — спокойно возразил Эдмунд.

Габриэль нахмурился, но повернулся и прошел в кабинет. Эдмунд закрыл за собой дверь.

— Полагаю, мы должны обсудить первый выход Кассандры в свет.

Глаза Габриэля раздраженно блеснули. Но он промолчал.

— Все прошло на удивление гладко, ты не находишь?

— Нормально, на мой взгляд.

— Если честно, — мягко продолжил герцог, — то и ее речь звучала без акцента, вполне приемлемо. И имя у нее не плебейское, слава Богу. И ее поведение вчера вечером заслуживает всяческих похвал.

Габриэль прищурился:

— Что ты пытаешься этим сказать, отец?

— Только то, что сказал, Габриэль. У девочки оказались способности, которых я в ней и не подозревал.

— Ну и?.. — Каждый мускул в теле Габриэля внезапно напрягся, превратившись в сталь. Его отец что-то замышлял, но что?

— Исходя из этого, я решил, что устрою через две недели бал в честь вашей женитьбы. Так сказать, официальное признание вашего бракосочетания.

Жесткая улыбка раздвинула губы Габриэля:

— О, это просто бесподобно! Ты забыл, что она американка: или решил, что пора забыть о ненависти к ним и принять ее в лоно семьи? Прижать к своей груди?

Эдмунд гордо выпятил грудь.

— Мои чувства ни на йоту не изменились, — заявил он ледяным тоном. — Я никогда не смогу позабыть, что эти проклятые янки сотворили с Маргарет и Стюартом, — никогда!

— Насколько мне помнится, отец, именно ты заявил, что новое платье не сделает из нее леди.

— Леди Эвелин многому научила ее, но даже я не понимал, до какой степени эта затея удалась — пока вчера сам не убедился, что она вела себя просто блистательно!

Габриэль стоял, словно громом пораженный:

— Леди Эвелин?!

— Да. Она была частой гостьей в Фарли в последние недели. Она и Кассандра в полном восторге друг от друга. Что они нашли друг в друге, для меня тайна за семью печатями. Странная дружба, правда? Так же, как и твой брак, должен заметить.

Габриэлю было уже не до фальшивых улыбок.

— Ты сошел с ума! — отрезал он. — Она не готова к такому испытанию и лишь опозорит себя и нас. Ты хочешь скандала?

— Позволь мне напомнить тебе, — спокойно ответил Эдмунд, — что я всего лишь продолжаю игру, которую начал ты. Именно ты женился на ней, Габриэль. Так что у тебя нет иного выхода, как постараться сделать этот брак сносным.

Глаза Габриэля не отрывались от лица отца.

— Сделать сносным? — медленно повторил он. — Скажи, отец, это именно то, что ты устроил маме?

Эдмунд ничего не ответил. Поза его была застывшей, деревянной, но лицо оставалось по-прежнему невозмутимым.

Холодная ярость овладела Габриэлем, рот его дернулся.

— Ах да, я же упустил самое главное! — ядовито добавил он. — Моя мать всегда была пустым местом для тебя, так же как и я.

Отец не стал отрицать очевидное. Не стал и защищаться.

Габриэль сверкнул на него гневными глазами и распахнул дверь.

— Поступай как знаешь, — яростно прошипел он. — Мне все равно!..

Вскоре входная дверь с такой силой захлопнулась за вышедшим графом, что стекла задребезжали.

Эдмунд медленно и сокрушенно прошел к стулу с прямой спинкой. Ноги его словно налились свинцом. И на сердце лег тяжелый камень. Ненависть в глазах Габриэля потрясла его до глубины души. Боже праведный! Он закрыл лицо руками и устало спросил себя, когда же все это началось — эта непримиримая ненависть и горечь.

И когда эта вражда между ними наконец прекратится?..

За его спиной вежливо кашлянули. Он даже не поднял головы, решив, что это кто-то из слуг.

— Оставь меня одного, — пробормотал он. — Я сам потом запру за собой дверь. Дверь захлопнулась.

— Извините, но вы хорошо себя чувствуете?

Эдмунд дернулся. Перед ним стояла Кассандра. На ее лице была написана тревога, в глазах читался вопрос. Смущенный Эдмунд тут же среагировал по закоренелой привычке: с достоинством поднялся со стула, решив ничем не выдать своего состояния.

— Со мной все в порядке, — несколько резковато заявил он. — Можешь не волноваться насчет меня и моего здоровья, девочка.

Кесси мгновенно отреагировала, гордо подняв голову.

— Как я уже неоднократно объясняла вашему сыну, — с достоинством произнесла она, — у меня есть имя, и я была бы очень обязана вам, если бы вы запомнили его.

На мгновение герцог, казалось, онемел от подобной наглости.

— Отлично, Кассандра. — Он выпрямился и снова превратился в гордого лорда, холодного и неприступного, полностью владевшего своими чувствами. Словно никогда и не предавался отчаянию. — Ваше появление здесь очень кстати. Я, собственно говоря, и пришел повидать вас.

В глазах Кесси мелькнула паника. Этот несносный и высокомерный старик опять замышляет какую-то пакость — это несомненно. Потому что добра от него ждать нечего. Но она быстро справилась со своими страхами и даже сумела одарить герцога слабой улыбкой.

— Да? Зачем же я вам понадобилась, ваша светлость?

— Я намерен устроить бал через две недели — в честь вашего бракосочетания. Так принято, это как бы официальное признание. И прошу вас помочь мне.

— Помочь? — Ее уверенность в себе, и без того не очень сильная, растаяла, словно тонкий ледок под палящим солнцем. Жуткое предчувствие холодными пальцами стиснуло ее сердце.

— Да. Я заготовил список гостей. — Он вытащил из кармана аккуратно сложенный листок бумаги. — Не сомневаюсь, что Габриэль дополнит список, но ваша помощь нужна мне, чтобы написать приглашения. . Кесси побледнела.

— Боюсь, это невозможно. — Ее голос был еле слышен.

— Прошу прощения? — Его тон был, наоборот, резким и раздраженно громким.

Кесси опустила глаза на богатый ковер. Пальцы ее нервно теребили складки муслиновой юбки.

— Б-боюсь… что н-не… смогу помочь вам. Эдмунд продолжал давить на нее:

— Не можете… или не хотите?

Его слова пронзили ее, словно острый кинжал. Но Кесси продолжала мужественно терпеть эту пытку. Господи, в горле, как на грех, запершило, к глазам подступили слезы.

— Я хотел бы получить четкий и ясный ответ, Кассандра! Она глубоко вздохнула. Делать нечего, придется вытерпеть и это.

— Могу… хочу… какая разница? Я бы помогла вам, если бы могла, но это просто невозможно, ваша светлость.

— Мне хотелось бы понять почему! Ее голос сник до полушепота и прозвучал полузадушенным рыданием:

— Потому что… я могу кое-как нацарапать свое имя, но… это и все!

Воцарилось тягостное молчание, которое прервалось его новым вопросом:

— Вы хотите сказать, что не умеете читать и писать?..

• Предыдущая
• 36/73
• Следующая