Гроза пустошей (СИ) - Пояркова Жанна - Страница 33

- Какого черта ты делаешь?

- Здесь как будто нет границ между существами. Одно может стать другим, кто-то отдельный может превратиться во все сразу. Существование похоже на игру. Не на долг, когда ты свыкаешься с тем, что придется жить таким, какой ты есть, а на свободный выбор, - очарованно сказал он. - Я иногда чувствую такое там, в пустошах, когда между мной и летящей птицей не остается никакого расстояния. Но это… Мне кажется, я могу раствориться, стать воздухом, водой, домом.

Я схватил его за плечи и тряхнул:

- Вот только не надо ни в чем растворяться, Джек! А то отрастишь щупальца вместо мозгов или вовсе превратишься в слизняка, который хочет прикупить на рынке шапочку. Это все красиво, но мы - люди, и мы должны отвезти таблички в Хаир, потому что ты обещал. После этого делай, что хочешь. Ты подписался на дело – и не думай, что я тебя отпущу резвиться с говорящими жуками.

- Город появился не просто так. Мы его не интересуем, - Ястреб Джек как будто не слышал, что я говорю. - Видно, эта штука в кубе - его часть. Он пришел ее забрать.

- Ну вот мы ее и отдадим. А потом отправимся по своим делам, Джек.

- Но я не смогу вернуться!

- Мужики! Тут дают офигенный яблочный пирог! - Хайки высунулся из-за двери и замахала рукой. - Съедим по куску и отчалим, пока не начали распадаться. Вы как хотите, а у меня от вида вяленого мяса уже челюсти сводит.

А, черт вас дери. Ненавижу работать нянькой, так что я оставил Джека, положившись на мудрость провидения, и вошел в кафе. В пустошах таких мест не найдешь, только в городах. Мы, пустынные ребята, не сидим за столиками, почитывая последний выпуск газеты. У нас и газет-то нет – откуда столько бумаги возьмешь. Пространство внутри освещалось мягким рассеянным светом и представляло собой набор столиков, расставленных в хаотическом порядке. Темно-коричневый, золотистый резервуар, набитый неизвестностью.

За столиками сидели существа всех форм, цветов и размеров, которые можно было вообразить, вперемешку с людьми. Некоторых посетителей я узнавал - вот пустынный тушкан грызет предлагаемую ему соседом, краснорожим мужиком, хурму. Вот хамелеон, свисающий с одного из светильников, пускает по шкурке волну. Но вот остальные… В нашем мире таких созданий не существовало. Это были существа искажений.

Сделанные из разноцветного тумана или звезд, с конечностями, назначения которым я не мог подобрать, похожие то на нарисованных ребенком чудовищ, то на предметы, принадлежащие обиходу ни в чем не напоминавших нас обитателей другой планеты.Существо из кучи сухих палочек увлеченно играло в маджонг, рядом с ним юноша в красном пиджаке пил кофе. Иногда чужаки казались сильно похожими на людей, но резкие детали вроде глаз на стебельках или неожиданного цвета пальцев их выдавали.

Странно, но я не испытал страха. Это мы здесь были гостями. Странными здесь тоже были мы.

Я снял шляпу и вздохнул:

- Больше никаких заказов и никаких краж. Думаю, я готов завязать.

- Ой, да ладно тебе, Вербовщик! Это же мечта! А где Джек?

Она уже успела набить рот пирогом, хотя чем она платила, я не понял. Мисс непосредственность.

- Мужик совсем плох. Он так и норовит слиться со здешним окружением, трогая каждый лист. По-моему, жизнь обычного человека Джека не прельщает. Он видит свое будущее в виде стула.

Пиро посерьезнела и выбежала наружу, обогнув серебристое облачко, летящее по своим делам. Я подошел к стойке, за которой стояла залихватского вида старушка в зеленом переднике с изображенными на нем гусями, и положил на нее мешок с кубом. За ее спиной стоял шкаф с книгами, и я мельком выхватил названия «Предсказания судьбы с помощью козявок» и «Хждлводлвзщ».

- Что ты нам принес, дружок? - спросила она голосом, полным яблочного пирога, корицы и тепла.

- Дружок? Какой я тебе дружок? Я не знаю, что вы тут все задумали, но кусок города я вам отдам. Обещайте, что пока мы не уйдем, вы не начнете бесконтрольно изменяться. Мне нужны мои люди.

- Обещаний не даю, милый, - подбоченилась она. - Мы любим импровизацию. Все тут весельчаки, как и ты. А у тебя такой красивый воротник – ты отлично принарядился.

Щупальца действительно приподнялись, помигивая. Технически город тоже был зоной искажения, так что они тут стократ больше дома, чем я.

- Я не любитель экзотической моды. Вам не нужно? - предложил я. - Сможете подавать гораздо больше напитков за раз.

Старуха мигнула и протянула руку, позволив щупальцам обвиться вокруг нее. Они покрылись пупырками и покраснели. Не успел я поразиться, как они начали терять свою мясистость, вытянулись, поползли по сморщенной старческой руке, пока не остались на ней татуированными языками огня. Они просто перетекли из одной реальности в другую, будто не было никакой разницы между телом и рисунком.

Тут я понял, о чем говорит Джек. Каждый элемент города казался самостоятельным, проработанным, бесконечно реалистичным. Но вместе с тем все окружающее являлось частью чего-то большего, подчинялось единому плану, ритму, пусть и хаотичному. Ни одной возможности разочарования. Никакого ощущения неуместности, которое ударяет, когда проходишь мимо избитого нищего или протухшей банки консервов, брошенной прямо у чайханы. В живом городе вряд ли были забытые, выпавшие из картины общего процветания места, каких вдоволь на равнинах. Все здесь гармонично складывается в картину, нарисованную гигантским сознанием. Надолго ли мы стали этому сознанию интересны?

Раз город хочет получить обратно откушенный кусок, пусть получает. Я развязал мешок, но вместо куба там оказалась большая миска салата, залитого мощной дозой жирного соуса, который, кстати, изрядно перепачкал мешок. Ну да не очень он был нужен. Стекло слилось с куском живого города, который по сути был странствующим куском искажения, обладающим своим собственным умом и чувством юмора.

- Вот спасибо, - сказала старуха. - Это нам пригодится.

Она налила мне выпить и исчезла, унося миску прочь, на кухню или в подземелье или черт знает, что там у них еще есть. Продолжается ли город вглубь, пускает ли корни?

Отчаянно осушив стакан, я вернулся на улицу. Существо-облако превратилось в небольшой темный водоворот, в который засасывало небольшие предметы, - листья и палочки.

Хайки стояла перед Ястребом Джеком и что-то ему втирала, медленно толкая к темной, непроглядной пустыне. Мутант поддавался настойчивости белобрысой разбойницы пустошей, но небыстро и непросто. У него не было энергии открыто отказать Хайки, но все его нутро явно стремилось глубже в город и сопротивлялось увещеваниям.

- Я просто хочу узнать больше, чика. У меня, кажется, получается наладить с ним связь. Когда еще выдастся такой случай?

- Ты ничего не узнаешь, а просто пропадешь, - сказала Хайки. - Либо ты подчинишь город своим ритмом - и тогда он застынет, либо он тебя просто сожрет из лучших побуждений. Я не мастер дзен, но он чужак. Может, для мутировавших ящериц он и подходит, но мы здесь исчезнем! А я не хочу, чтобы ты исчез.

Джек хмыкнул, но в этом заявлении она была совершенно искренна.

- Я принесла немного пирога.

Пиро смущенно улыбнулась.

Вот это я называю разводка. Нам надо как-нибудь в паре поработать. Я даже засмотрелся, но времени на нежности не осталось. Что-то подсказывало, что город готов схлопнуться, так что я врезал Ястребу Джеку, вырубив его отличным апперкотом. Назовите это мужицкой интуицией, но я пятой точкой чуял, что стоит поторапливаться.

Хайки взвизгнула от неожиданности. Рука после удара заныла.

- Да ты озверел, Чиллиз! Как же дипломатия?

- Нет времени.

- А где твои щупальца?

Я поднял обмякшее тело Ястреба Джека и вытащил за освещенную фонарями живого города пустыню. Слава богам Балха, могущественный мутант был тощим, да и мускулов ему недодали, так что весил он значительно меньше обычного наемника. Положив тело в такой привычный и безопасный песок, я обернулся. В этот момент в пустыне воцарилась тьма.