Пионерский гамбит (СИ) - Фишер Саша - Страница 35

Цицерона протиснулась сквозь толпу ребят и со всего маху влепила Прохорову пощечину. Потом развернулась и стремительно вышла из корпуса. Даже спина ее выглядела возмущенной.

— Ребята, это же ужасный позор для отряда, если мы расскажем, то... Ой, мамочки...

— Я же говорю, надо просто оставить все, как есть!

— Как есть — это Крамской виноват, потому что ты ему шашки подбросил... Кстати, а кто поджигал? И подбрасывал?

— Да неважно это! Надо рассказать, что Крамской не виноват!

— Да нельзя этого рассказывать!

— Я вообще ничего не понял... А Крамскому-то мы за что бойкот объявили?

Все заорали одновременно. Шарабарина кричала, что нужно немедленно переизбрать ее вместо Прохорова. Кто-то объяснял тем, кто не понял, что именно произошло. Кому-то просто хотелось повозмущаться и поорать. Я в это веселье не вмешивался, потому что все сложилось неплохо и без моих громких заявлений. В общем-то, так даже лучше. Если бы я взялся доказывать всем, что разговаривал с Прохоровым, то мои слова не факт, что приняли бы на веру. А из Прохорова признание пришлось клещами практически вытаскивать.

Самое странное в этой ситуации было то, что кто-то считал позицию Прохорова правильной. Ничего себе! Получается, он устроил дымовой теракт, потом свалил вину на случайного человека, но поскольку он действовал в интересах отряда, то вроде бы благородно и смело.

Интересная логика.

— Второй отряд, внимание! — Шарабарина забралась на стол и похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание. — Предлагаю проголосовать за то, чтобы устроить перевыборы председателя совета отряда!

— Что здесь такое происходит? — спросила Елена Евгеньевна, остановившись рядом со мной. Я даже не успел заметить, когда она пришла.

Немая сцена затянулась. Вожатая переводила взгляд с одного лица на другое. Потом посмотрела на меня.

— Шарабарина, быстро со стола слезла! — прикрикнул Прохоров.

— Нет, сначала голосование! — девушка тряхнула головой, и ее платиновые волосы волной рассыпались по спине. Вот уж кто умел пользоваться своей внешностью, так это она. Я снова подумал про Самцову. И даже глянул в ее сторону. Интересно... Вот две почти одинаковые девушки. Обе светлоглазые блондинки, стройные, со всеми полагающимися девушкам округлостями в нужных местах. Но одна выглядит ослепительной красавицей, а вторая — бестолковым недоразумением.

— Менять председателя не принято!

— У тех, кто это говорит, просто Прохорова не было!

Снова поднялся гвалт. Каждый орал что-то свое, никто никого не слушал.

— А ну-ка немедленно все замолчали! — раздался поверх шума грозный голос Анны Сергеевны. — Шарабарина, слезь со стола! Прохоров, строй отряд на ужин, вы что горна не слышали?!

— Анна Сергеевна, но Прохоров же...

— Тебе, Чичерина, особое приглашение надо? Быстро все на ужин строиться! Елена Евгеньевна, зайдите ко мне.

— Что за шум, а драки нет? — раздался от входа веселый голос. — Анна Сергеевна, не тратьте свой прекрасный голос! Надо наорать, обращайтесь ко мне, и я так гаркну, что они и хором не перекричат!

— Игорь!!! — второй отряд немедленно пришел в движение. Шарабарина одним прыжком соскочила со стола и бросилась ему на шею. Остальные тоже повисли на вошедшем парне так быстро, что я даже толком рассмотреть его не успел. Только что у него темные волосы, торчащий «дельфинчиком» нос и смеющиеся глаза.

Елена Евгеньевна поджала губы и отвернулась. Анна Сергеевна... Интересное выражение на ее лице появилось, когда вошел этот новый персонаж. Злорадство? Или как еще можно было интерпретировать эту неожиданную загадочную улыбочку?

Тем временем Игорь поволок кучу-малу из второго отряда к выходу. Вожатая тоже хотела выйти, но Анна поманила ее к себе, и та осталась.

Казалось, что напряжение и склоки моментально были забыты. Ну, если не считать некоторого вакуума, только теперь уже вокруг Прохорова, а не вокруг меня. Игорь перетянул все внимание отряда на себя, балагурил, таскал на руках девчонок, жал руки парням. Хохотал заразительно. Обнимался. В общем, стало немного понятно, почему второй отряд так строптиво воспринял Елену Евгеньевну. Может, она еще себя покажет, конечно, но пока ни в какое сравнение с тем, как органично этот загадочный Игорь вписывается в подростковый коллектив.

После ужина была как будто забыта тема спрятанных в моем рюкзаке серных шашек, дымового теракта и прочих удивительных способов сохранить честь отряда. Игорь сидел в холле и травил байки про археологию. Рассказывал про скелеты в золотых украшениях, про свистящие наконечники для стрел, про приготовленных на совковой лопате прудовых улиток, и какая это несусветная гадость.

Создавалось впечатление, что он вполне сознательно уводил разговор от неприятной темы. Шарабарина пыталась снова поднять вопрос о переизбрании Прохорова, но Игорь как-то очень вовремя вспомнил анекдот, все посмеялись и снова как будто бы забыли.

Елена Евгеньевна появилась уже почти перед самым отбоем. После беседы с Анной Сергеевной вид у нее был потерянный. Она, как и все ребята, слушала, как Игорь балагурит, как подтрунивает над своими бывшими питомцами и травит байки. Она старательно смеялась вместе со всеми в положенных местах, но не сказал бы, что делала это искренне. Хм, даже любопытно, что там такое произошло за кадром...

Я тихо выскользнул из общей толпы и подошел к вожатой. Коснулся ее руки, а когда она повернулась ко мне, взглядом указал ей в сторону выхода.

— У вас такое лицо, что мне показалось, вам срочно нужен какой-нибудь пространственно-временной континуум, — сказал я, усаживаясь рядом с ней на скамейке.

— Кирилл... — она сцепила руки в замок и зажала их между коленками. — Если это опять какие-то игры, то...

— Блин, да какие тут игры, Елена Евгеньевна? — я вздохнул. — Я просто увидел, что вам грустно и плохо. Решил, что надо подбодрить... И все. И на Игоря этого мне плевать, я его вижу впервые в жизни.

Соврал. На самом деле, Игорь показался мне смутно знакомым. Будто я его уже когда-то все-таки видел. Вот только не мог вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах.

— Да при чем здесь Игорь? — вожатая насупилась. — Вовсе даже я не об этом переживаю...

— А я и не про вас, я про себя, — я сдавленно хихикнул. — Приезжает тут какой-то непонятный парень, все на нем виснут, и как будто сразу забывают про меня и Прохорова. Ох, простите, Елена Евгеньевна... Хотел вас подбодрить, а вместо этого проблемами своими гружу.

— Было бы странно, если бы этот вопрос тебя не волновал, — напряженным тоном сказала вожатая.

Мы помолчали. Я болтал ногой и колупал носком кеда усыпанную хвоей землю. На крышу нашего корпуса падали причудливые тени. Будто когтистые лапы скребли по шиферу. В темноте за оградой надрывалась какая-то пичужка. В освещенных окнах веранды второй отряд по прежнему окружал задорного старого вожатого, фонтан историй которого пока что так и не иссяк.

— Знаешь, Кирилл, я хотела перед тобой извиниться, — вдруг тихо проговорила Елена Евгеньевна.

— За что? — я посмотрел на нее. На самом деле, мне хотелось ее расспросить обо всем подряд. Что ей наговорила Анна, когда надолго заперлась с ней в комнате, и они даже на ужин не явились? Что за отношения связывают ее подругу Веру Снегову с этим самым Игорем? Ну и, почему она, собственно, грустит? Вот только я отлично понимал, что торопиться с этим точно не стоило. Она сидела вся скукоженная, зажатая и такая напряженная, что, кажется, коснись я ее, она закричит от неожиданности. Кроме того, если я начну расспрашивать ее о подруге, она точно удивится. Какое может быть до нее дело совершенно левому подростку? Я бы на ее месте точно послала странного парня подальше и ничего рассказывать не стал.

— Я не должна была думать, что серные шашки — это твоих рук дело, — сказала она. — Прости, что я тебе не поверила.

— Ничего, — я снова колупнул хвою носком кеда. — Я бы тоже себе не поверил...