Выбор (СИ) - "Shkodina" - Страница 9

Он вышел из кухни, оставив полный раздрай в душе. Я метнулась, догнала его,

— Это не наша с тобой дочь, это дочь…

Но сказать имя он мне не дал. Глянул зло.

— Не смей! Не смей даже произносить его имя! Я вычеркнул его из своей жизни. А ты вычеркнешь из своей. Если хочешь мира в семье. И чтобы я первый и последний раз слышал, что ребёнок не мой. Ты поняла?

Я слова вымолвить не могла. Он не стал дожидаться моей реакции и ушёл в свою комнату. Ещё и дверью хлопнул.

Я уже легла спать, но поток мыслей не останавливался. Естественно, вся его бравада, что решение о браке не обсуждается — это попытка задавить меня чувством социальной ответственности, ведь я действительно осознаю, что ребёнку лучше в полноценной семье. Но ему то что надо от моей дочери? Так прикипел к животу за пару месяцев?

А потом я вдруг вспомнила один из дней в приюте. Когда его снова не усыновили очередные потенциальные родители, выбрав другого мальчика, не такого послушного и красивого, зато с чисто русскими корнями. И помню его глаза, боль и обречённость в них.

И я, кажется, разгадала эту загадку. Для него отцовство — это возможность для того маленького несчастного мальчика все таки обрести желанную семью, пусть уже в другом статусе. И тут действительно не важно твой это биологически ребёнок или нет.

Но что делать мне? Да, я могу включить самостоятельную идиотку, обменять обратно квартиру и… А что и? Остаться совсем одной? Без поддержки и опоры. Без друга. И я с ужасом поняла, что я к такому не готова. Я металась и чувствовала себя меркантильной тварью какой-то. Но выхода не видела. Я была в тупике.

И когда он через пару дней попросил у меня паспорт, то я, поинтересовавшись зачем он ему нужен, и получив ответ, что он подаёт заявление он-лайн, трусливо промолчала.

Свадьбы в традиционном понимании не было. Расписали нас в моем положении быстро, через полторы недели буквально. Конечно не было и торжества. Да и позвать было не кого.

Когда приехали домой он по привычке пошёл в свою комнату. А я мялась весь вечер. Он собирается на свою (то есть уже нашу) фамилию записать мою малышку. Ну я ведь не дура, понимаю что он ждёт… Пришла уже заполночь. Он проснулся.

— Что-то случилось? Схватки?

Перепугался он. А я не знала с чего начать разговор. Было бы проще, если бы он сам позвал, обнял, поцеловал… А там бы как-то все пошло-поехало. Поцелуй кстати уже был. В ЗАГСе. Скромный и короткий. Но наши губы уже соприкасались, и небо не упало на землю.

— Нет, все нормально. Я просто удивилась, ты в эту комнату ушёл спать. У нас ведь по стандартному сценарию — брачная ночь. Но с другой стороны у нас все не стандартно. Ты наверно не хочешь, да? Это из-за живота? Я понимаю, я как бегемот.

Промямлила я. Вариант при котором женатые мы спим в разных кроватях я как-то совсем не рассматривала. Рано или поздно тело захочет любви. И что делать? Кого-то левого искать? Зачем? Если рядом есть вполне родной. Которого как-то из друга надо переквалифицировать в мужа, любовника и отца для моего ребёнка.

Мысль, что он будет ходить «справлять интимную нужду» налево, вообще вызывала негатив.

Он резко проснулся, проморгался, сел в кровати.

— Глупая. Я люблю тебя безумно всю жизнь. Мне живот твой не мешает. Я же воспринимаю ребёнка как своего будущего. Но мне показалось, что ты не готова.

Я медленно подошла. Ну если в омут, то с головой. Надо забыть уже об Олеге и двигаться дальше. С тем, кто достоин. Роли отца как минимум.

И все случилось. И снова никакого апокалипсиса в голове не произошло. Я то мысленно напридумывала разного. Даже про сравнение с инцестом мысль проскальзывала накануне.

А ночью по факту была неловкость, скованность поначалу. Но и они быстро отпустили. Тело с энтузиазмом отвечало и просило ещё. Беременные гормоны — те ещё шалуны. Луи такому повороту событий очень обрадовался, хоть и проявлял осторожность. Все последующие до родов ночи мы спали вместе.

Сам этот день наступил неожиданно для меня, даже учитывая то, что я немного перехаживала. Собралась, вымылась. Примчался взволнованный Луи. Дальше как сон, хорошо, что с первым криком доченьки, забылась вся эта мучительная боль. Луи был рядом в ходе всего процесса. Хоть я и выгоняла. И отдали дочку первую ему.

— Как назовёшь, папаша?

Он смотрел на малышку растеряно, как на восьмое чудо света.

— Уля?

Он перевёл вопросительный взгляд на меня. До этого мы не обсуждали эту тему. Я пожала плечами.

— А что, мне нравится.

Через три дня нас выписали. Хотя наскучаться по папе мы не успели. Пока мы были в роддоме, он буквально прописался там, окружаясь нас любовью и заботой.

Шли месяцы лета, потом осени, Новый год, двадцать третье февраля (события этого дня в первой главе истории), восьмое марта… потом первая годовщина.

Нам шла роль родителей и жизнь можно было назвать идеальной.

Конечно, со своими трудностями. Коликами, прорезывающимися сквозь слёзы зубами, бессонными ночами. Но все это мы преодолевали.

А мне, видимо от однообразности дней, приходили в голову всякие мысли, например такая:

Почему нет такой «коробочки», куда можно было бы складывать определённые отрезки времени, перематывая их как пленку, и через года к ним возвращаться и проживать это время на полную.

Я об этом и раньше часто думала на скучных занятиях в старшей школе, например, уроках обществознания, которые я не понимала зачем вообще нужны.

Они тогда казались мне такими долгими и утомительными и хотелось скорей уже услышать звонок.

Я это время не использовала никак. Просто дремала на последней парте или думала о всякой ерунде.

Сейчас вот тоже бывает, я так устаю играть с дочкой, хочется тишины. Даже готова подремать на уроке обществознания как когда-то…

А через десять лет, я буду скучать по сегодняшнему времени беззаботных игр с ребёнком, но не смогу открыть эту несуществующую «коробочку» и достать из неё эти волшебные часы.

Как и в старости не смогу вернуться в тот класс, на тот урок молодой девчонкой, и прожить тот день интересно.

Цените каждый миг своей жизни. Я этому хочу научиться.

Но это так, лирическое отступление. По факту — у нас все хорошо и я готовлюсь к первой годовщине.

За время, которое мы живем как муж и жена, я поняла основные жизненные принципы Луи и прониклась ими: отдавать, а не брать, любить здесь и сейчас (жизнь, работу, дочь, меня…), не ждать от человека больше, чем он готов или может дать.

Это делало его счастливым и пробовала также.

Он так отчаянно меня любил все это время, что и я неосознанно приняла его. И сердцем в том числе. В годовщину я собиралась признаться ему в любви первый раз. Поэтому старательно готовилась. Красивое платье, вкусный ужин. Я даже изловчилась сходить в салон красоты.

А все потому что в роддоме я познакомилась с девочкой. И у меня появилась первая в жизни подруга. Сначала просто по интересам, так как мы одногодки и родили с разницей в день. Причём она тоже мать-одиночка. Хотя почему «тоже», меня к счастью эта участь обошла. Но ее я старалась поддержать. Сама чуть не оказалась в такой ситуации.

Переписывались, советовались друг с другом, обменивались успехами чад. А потом как-то разговорились на сторонние темы и поняли, что нам очень легко друг с другом. Начали гулять с колясками в выходные, ходить в кафе и по магазинчикам. Вот и сегодня она меня выручила.

— Ленчик, ты палочка-выручалочка моя. Я честно старалась быстрей. Но все равно задержалась.

Она беззаботно хохотнула, откинула длинные белые волосы за плечо. Меня честно сказать это восхищало в ней. Нет, не белые волосы. Ее способность для всех выглядеть легкой. Будто нет вороха проблем. А их было до лешего. Мужика бы ей путевого. Эх.

— Да брось, они играли без устали. Не ссорились даже. Так в обнимку и уснули. Представляешь как здорово, будут подружки с горшка.

Я с любовью посмотрела на малышек. Как они быстро растут. Скоро будем дни рождения отмечать.