Неизменная - Кэрригер Гейл - Страница 49

— Не знал, жена, что тебе не все равно, — проворчал он, подчиняясь, однако, ее нежным заботливым рукам.

Чтобы никто не заподозрил ее в излишнем сострадании, Алексия развила бурную деятельность, ожесточенно стряхивая с его смокинга крошки безе. Не прерываясь, она перевела взгляд на бету стаи Кингэйр и спросила:

— Итак, господа, вы разобрались в этом вопросе к обоюдному удовлетворению?

Дув посмотрел на нее с каменным выражением лица, которое тем не менее говорило об определенном уровне отвращения к самому факту существования Алексии, не говоря уже о ее вопросе. Та лишь покачала головой в ответ на подобную дерзость.

Вернулся клавигер с баклажкой яблочного уксуса. Леди Маккон немедленно обильно смочила им лицо и шею мужа.

— Ой! Погоди ты, жжется ведь!

Дув умудрился подняться.

В тот же миг лорд Маккон тоже вскочил на ноги. Алексия предположила, что он должен был это сделать, дабы доказать свое главенство. А может, просто чтобы избежать новых встреч с уксусом.

— Знаю, что жжется, — сказала леди Маккон. — Мало приятного лечиться по старинке, не так ли, мой храбрый сокрушитель обеденных столов? Может, в следующий раз остановишься и подумаешь, прежде чем затевать в драку в замкнутом помещении. Серьезно, только посмотри на эту комнату! — Она недовольно цокнула языком. — Вам обоим должно быть очень за себя стыдно.

— Ни в чем мы не разобрались, — выдохнул Дув, поспешно оседая обратно на покрытый ковром пол. Похоже, ему досталось сильнее. Одна его рука казалась сломанной, а на левой щеке зияла неприятная рана.

Однако энергичные манипуляции леди Маккон с уксусом, казалось, преодолели коллективную инерцию присутствующих, потому что они засуетились вокруг павшего беты, накладывая шину на руку и обрабатывая раны.

— Все равно ты нас бросил, — сказал Дув тоном обиженного ребенка.

— Вам всем прекрасно известно, почему именно я ушел, — зарычал лорд Маккон.

— Ну, — нерешительно проговорила Алексия, поднимая руку, как в школе, — мне неизвестно.

Никто не обратил на нее никакого внимания.

— Ты не можешь командовать стаей, — упрекнул Дув.

Все присутствовавшие в комнате ахнули. За исключением Алексии, которая не поняла всей тяжести оскорбления и к тому же была занята, пытаясь стряхнуть со смокинга мужа последние крошки безе.

— Это не совсем так, — сказал, не двигаясь с места, Лахлан. Он не понимал, кому следует хранить верность, и потому просто держался подальше и от Коналла, и от Дува.

— Вы предали меня, — лорд Маккон не кричал, но слова его били прямо в цель, и хоть он и не мог перекинуться в волка, в них сквозила волчья злоба.

— И ты платишь нам той же монетой? Ты оставил после себя пустоту, разве это справедливо?

— В обычаях стаи нет ничего справедливого. Мы оба с тобой это знаем; обычаи есть обычаи, и все тут. А для того, что вы совершили, никаких обычаев не нашлось, потому что это было совершенно неслыханно. Так что я оказался обречен на сомнительное удовольствие самостоятельного решения и счел, что лучше всего будет уйти, раз уж мне не хотелось провести в вашем присутствии ни единой лишней ночи.

Алексия посмотрела на Лахлана. В глазах у того стояли слезы.

— К тому же, — тут голос лорда Маккона смягчился, — Нилл замечательно подходил на роль вашего альфы. Я слышал, он был вам отличным вожаком. Он женился на моей прапраправнучке и десятилетиями верховодил стаей. Вам неплохо с ним жилось.

Леди Кингэйр наконец заговорила, и ее голос звучал странно тихо и мягко:

— Нилл был моим мужем, и я искренне любила его. Он был блестящим тактиком и хорошим солдатом, но настоящим альфой не был.

— Ты считаешь, он был плохим лидером? Что-то я не слышал, чтобы в этой стае не хватало дисциплины. Когда бы я ни посылал узнать, как у вас дела, выяснялось, что вы всем довольны, — спокойно проговорил Коналл.

— Так значит, ты все же проверял, что у нас да как, старый ты волчара? — Казалось, эта новость вызвала у леди Кингэйр скорее обиду, чем радость.

— Конечно, проверял. Ведь когда-то вы были моей стаей.

Все еще лежавший на полу бета поднял взгляд на графа.

— Когда ты оставил нас, Коналл, мы стали слабы, и ты об этом знал. Нилл не умел принимать форму Анубиса, и стая не могла расти. В результате клавигеры стали покидать нас, местные одиночки взбунтовались, и у нас не было альфы, который боролся бы за единство стаи.

Леди Маккон посмотрела на мужа. Его лицо было безжалостным и словно бы высеченным из камня. Во всяком случае, та часть его лица, что виднелась между опухшим глазом и окровавленным галстуком, выглядела именно так.

— Вы предали меня, — повторил он так, будто это все решало. Вероятно, в мире Коналла так оно и было. Мало что он ценил выше преданности.

Алексия решила напомнить о своем присутствии:

— Какой смысл во взаимных обвинениях? С этим теперь ничего не поделать, раз уж никто из вас не может перекинуться ни в Анубиса, ни еще как-то. Новых волков не сотворить, нового альфу не найти, вызов на бой не бросить. Зачем спорить о том, что было, когда мы погрязли в нынешних проблемах?

Лорд Маккон перевел на нее взгляд.

— И это говорит моя практичная Алексия. Теперь вы понимаете, почему я на ней женился?

Леди Кингэйр язвительно спросила:

— Это отчаянная, хоть и безнадежная попытка взять ситуацию под контроль?

— О-о, да у этой дамы когти! Ты совершенно точно ни разу не кусал ее, чтобы превратить в оборотня, муженек? Характер-то у нее соответствующий. — Чего-чего, а уж язвительности Алексии было не занимать.

Гамма вышел вперед и посмотрел на леди Маккон:

— Миледи, примите наши извинения. Вы ведь гостья, только что приехали, а мы, наверное, ведем себя в точности как те варвары, за которых нас держат англичане. Мы такие только потому, что у нас уже много лун нет альфы, тут и не захочешь, а разнервничаешься.

— О-о, а я-то думала, что ваше поведение проистекает из-за затруднительного положения вследствие невозможности изменить форму, — резко парировала Алексия.

Гамма ухмыльнулся:

— Ну и не без этого тоже.

— Оборотни без вожака стаи склонны попадать в неприятности? — полюбопытствовала леди Маккон.

Никто ничего не ответил.

— Я не ошибусь, если предположу, что вы не собираетесь рассказать нам, в какие неприятности угодили за морем? — Делая вид, что ее не слишком-то интересует ответ, Алексия взяла мужа под руку.

Молчание.

— Что ж, думаю, для одного вечера у нас было предостаточно треволнений. Раз уж вы уже много месяцев как люди, то, наверное, бодрствуете в дневные часы?

Леди Кингэйр кивнула.

— В таком случае, — леди Маккон одернула платье, — мы с Коналлом должны пожелать вам доброй ночи.

— Должны? — с сомнением посмотрел на нее лорд Маккон.

— Доброй ночи, — твердо проговорила его жена стае и клавигерам. Подхватив одной рукой парасоль, а другой уцепившись за локоть мужа, она практически потащила того вон из комнаты.

Лорд Маккон вразвалочку послушно последовал за ней. Лица оставшихся в столовой приняли наполовину задумчивое, наполовину изумленное выражение.

— Жена, что ты затеваешь? — спросил Коналл, едва они поднялись наверх, подальше от чужих ушей.

Алексия прижалась к нему и страстно поцеловала.

— Ox, — сказал граф, когда они наконец оторвались друг от друга, — у меня губа расквашена. — Впрочем, в поцелуе он участвовал с жаром.

— Только посмотри, что ты сделал с моим платьем! — Леди Маккон сердито опустила взгляд на капли крови, которые теперь красовались на белой атласной отделке упомянутого платья.

Лорд Маккон воздержался от упоминания того факта, что инициатором поцелуя вообще-то был не он.

— Ты невозможный человек, — продолжала дама его сердца, ткнув мужа в один из неповрежденных участков тела. — Ты же мог погибнуть в этой драке, тебе это ясно?

— Чепуха! — Лорд Маккон помахал в воздухе рукой, отметая подобную возможность. — Для беты Дув не слишком хорош в схватке, даже когда он в волчьей ипостаси. Едва ли человеком он сильнее преуспел бы в драке.