Янтарный свет. Трилогия (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 21

— Ну, на счет лучших — это ты погорячился. Я бы сказала — самые популярные, — хмыкнула старушка и вернулась за стол. — А вообще я так поняла, что слухи про нежить и одаренного — это правда.

— Да, — кивнул клирик. — И это вообще ни в какие ворота не лезет.

— То есть ты признаешь, что нежить…

— Дело не в нежити, — вздохнул мужчина. — Дело… Дело в том, что эта нежить — не нежить. В смысле ее не берет свет. Вообще. Никак. Кроме кишечного спазма, я не добился ничего. Ни изгнанием, ни чистым светом ее не взять.

— Хм-м-м… Проверял на защитные чары темных?

— Да. Я три раза его перерывал. Тремя кругами истины обкладывал и ни-че-го.

— Такого быть не может, — нахмурилась старушка. — Может, он… А может, он не нежить? Сердце бьётся? Дышит?

— Сердце стоит, дышит он, только когда говорит, — покачал головой Снек. — Вдобавок жрет за троих и тащит всё, что не приколочено.

— Очень необычно, — задумчиво произнесла старушка.

— Я поэтому и пришел к вам, — пояснил клирик. — Хотел спросить у вас совета, как к нему подступиться. Я понимаю, что полную длань Единого мне никто не даст, но разобраться с ним надо. Мне же его учить и вести на «Клятву совести».

— Только не говори, что ты его принял в послушники, — сморщилась Феола.

— Он сам изъявил желание и настаивал на этом, — развёл руками Снек и, видя, как морщится старушка, добавил: — Я понимаю, что он, скорее всего, ищет защиту от своих… коллег. Насколько я понял, он попал к тёмным неслучайно. Его продали с условием обязательного жертвоприношения. Успел кому-то перейти дорогу.

— И ты собираешься втянуть в орден эту нежить, — вздохнула старушка. — Ты хоть понимаешь, что с тобой сделает глава ордена?

— Вот для того, чтобы я не сделал неправильного вывода, я и хотел узнать, как так получилось, что этот мертвый не мертвый, — опустил плечи Снек и потупил взгляд. — Он хоть и вор до мозга костей, но за собой смерти не несет и как ни странно… В его душе есть свет.

Старушка вздохнула и замотала головой.

— Снек, мальчик мой, ты постоянно ввязываешься в сумасшедшие дела. Каждый раз, когда вы возвращаетесь, то приносите полный раздрай и суматоху в Альму. Все помнят ваше сопровождение сына короля. Я, конечно, рада, что он принял Единого, но он же теперь отца в грош не ставит. На нас уже откровенно косится весь двор. Вас отправили к черту на кулички. В Гельшат! Ну, что там могло случиться? Пять лет прошло, как прошлась по ковену гвардия короля. Как вы умудрились устроить там переполох? Говорят, что род Гельшат чуть не пресекся.

— Мы тут не причем, — тут же поднял руки Снек. — Темные действовали уже несколько месяцев, задолго до того, как мы там появились. И вообще, барон сам начал жрать людей.

— И поэтому вы нашли одаренного и живую нежить и вернулись обратно, чтобы снова устроить попойку и переполох в квартале красных дверей, — съязвила старушка.

— Нет, последнее получилось…

— Как обычно, — с досадой покачала головой Феола. — Ладно, Единый с ней, с нежитью. Что вы там за одаренного нашли? Вода? Воздух?

— Свет, — ответил клирик. — Чистый, белый и очень сильный одаренный света.

Брови старушки взмыли вверх.

— Ты уверен?

— Мальчик принял имя Ари. Когда мы двигались, сопровождая караван, на заставу, то на нас напал отряд нежити. Он с перепугу начал читать благословение и… — тут Снек сбился, припоминая те события, задумался на несколько секунд и продолжил: — Я видел людей, которым перерубили шею. Они не умерли. Голова держалась на добром слове, но они продолжали жить.

— Это был чистый свет?

— Да. Белоснежный свет, которого он вбухал в молитву столько, что я подумал, на нежити начнет заживать мертвая плоть. А потом… Мы допустили ошибку, когда хотели взять тёмного. Он нас провел вокруг пальца и подсунул вместо себя лича. А сам напал на нашего ученика. Тот каким-то образом умудрился завязать бой на чистой силе.

— И?

— Резонанс. Они оба вылили столько силы, что устроили резонанс и на несколько часов погрузили целый лес в туман.

— Это слишком большая сила, — задумчиво произнесла старушка. — Что сказал Цэк?

— Даже слушать не стал, — стушевался Снек. — Наорал и отправил в пустыню. Теперь нас приписали к Картару.

— Неудивительно, — тихо рассмеялась старушка. — Если бы вы сначала доложили бы ему, то может, и пронесло бы. А теперь он не то что слушать, он донесения от вас читать не будет.

— Знаю, — кивнул клирик. — Потому и пришел к вам. Парню надо начинать учить настоящие молебны, а я…

— Ты только по инквизиторским ритуалам да по лечебный словам, — кивнула Феола. — Хочешь его учить?

— Выбора нет, — пожал плечами клирик. — Понимаю, что по-хорошему его надо в монастырь, к настоящим мастерам, но…

— Никто тебя слушать не станет. Очень уж вы разозлили Цэка, — закивала старушка и отправилась к полкам. — Так… Вы в пустыню пойдете… В Картаре нашего брата хоть и любят, но жизнь там тяжелая… Вот. Малый свод молебнов и наставлений по целительскому делу от Шумера Асмийскиго… Так. Еще наставление от Демьяна Харатира…

— Кого? — нахмурился Снек.

— Харатир в боевой инквизиции дурень был, за что и поплатился, но в быту был мастак со светом работать. У него хорошие выкладки есть по добыче воды и обустройстве людского быта. Он как раз из Катара родом, — пояснила старушка. — Куковать вам в пустыне долго. Как-то обустраиваться надо. Полезно будет ему… и тебе заодно.

— Ну, если так, — пожал плечами Снек.

— Так… Еще наставления от Жера «Праведно пламя»…

— Не надо. Я его наизусть знаю, — вмешался клирик.

— Не надо, так не надо… Что у нас еще… — старушка прошлась вдоль полок и остановила взгляд на одной из полок. Засмотревшись на старый кожаный переплет без названия, она кивнула своим мыслям и вытащила его. — И вот это, раз уж дури много.

Она подошла к столу и выложила перед клириком стопку книг.

— А по поводу твоей нежити… есть у меня одна мысль, — она отправилась вглубь помещения и принялась копаться в сундуке, что-то бормоча себе под нос.

Снек взял в руки книгу и непонимающе уставился на пустую обложку. Открыв первую страницу, он прочитал название: «Обстоятельства, сопутствующие факторы и способы призывая явления воли Единого».

— Единый не проявлял воли уже не один век, — пробормотал он и начал листать книгу.

С каждой страницей его брови лезли всё выше и выше. Ритуалы, пояснения каждого участка, долгие и подробные объяснения каждой мелочи, схемы, татуировки и письмена старого поколения церковников.

— Откуда тут эта книга? — спросил он, не отводя взгляда от страниц. — Это же…

— Это то, чем никто из наших пользоваться уже не умеет, — хмыкнула хранительница города Альма и выложила на стол с десяток медальонов и парочку стальных ошейников, покрытых письменами. — Потом разберешься. Смотри сюда.

Она выдвинула перед клириком медальоны.

— Вот это обычные защитные. Вот эти с защитой от тепла. Будет полегче в пустыне. Не так печь будет. Только они пустые. Сам наполнишь. Благо послушник есть.

— Понял, — кивнул Снек, сгребая медальоны в принесенную с собой сумку.

— А вот это симануэлы, — пояснила она.

— Наши делали? — нахмурился клирик.

— Нет. У магов взяли. На западе бунт был, король наших инквизиторов призывал. Маги власть почуяли и бунтовать вздумали.

— Самодовольные идиоты, — буркнул Снек и спросил: — Сильно бились?

— Сильно, но толку. Там наши Янтарные были. Это то, что от них после штурма их цитадели осталось.

— Они на все стихии?

— Вот этот с меткой на основные стихии, а вот этот на жизнь, смерть, тьму и свет, — указала старушка. — Ты свою нежить проверь. Может, так статься, что это и не нежить вовсе, а стихийный лич какой-нибудь извращеный.

— Если бы он был личом, то… — тут Снек молк и молча кивнул. — Может и так. Надо проверить.

— Ну, и последнее, — произнесла старушка и выложила перед собеседником большой медальон на обычной серой веревке.