Янтарный свет. Трилогия (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 102

Руди обернулся и обвёл рукой перестроенный купол в зале для медитации.

– Ну чем не красота?

– Что красивого в крыше‑полусфере? – хмуро спросила Улья.

– Согласен, раньше с барельефами и рунами смотрелось лучше, – кивнул Руди. – Но сейчас начнётся самое лучшее.

– О чём ты?

– Что ты делаешь в это время, Улья?

– После занятий я иду в библиотеку, – задумчиво произнесла девушка.

– А после – в комнату для медитации, – кивнул Руди. – Надеешься поднять свой объем силы в одиночку.

Начинающая некромантка взглянула на воришку и спросила:

– Следил за мной?

– Нет. Просто часто гуляю, – хмыкнул парень. – Когда выложишься там полностью – идёшь в комнату и ложишься спать натощак, как советовал учитель, так?

– Так.

– Тогда ты не могла это видеть, – пожал плечами Руди и указал на огромное круглое отверстие.

– Что я должна была увидеть? – спросила девушка.

– Видела тренировочные залы, где занимаются старшекурсники?

– Они там отрабатывают заклинания, и оно хорошо защищено…

– Для специальной группы они слишком хрупкие, – хмыкнул Руди. – Поэтому двое моих друзей ходят заниматься сюда.

– Тут же… – начала было девушка, но внезапно из огромного сферического отверстия ударил луч света.

– ВО ИМЯ ЕГО И ВО СЛАВУ! – раздался оглушительный рев Гоша.

Поток света резко усилился, и на высоте сотни метров над головами студентов внезапно раскрылся лепестками, создавая белоснежный покров.

– Деда до ума довёл, – с гордостью произнёс Руди, смотря, как белоснежный покров расползается над оплотом.

– Твой дедушка?

– Нет. Я сирота. Деда – это старик без стихии. Отрёкся от неё на старости лет. Он с нами из‑за рабского ошейника.

– У него…

– Уже нет. Рабов сюда не принимают, – покачал головой Руди. – Мы его пленили в рабство, когда он хотел нас убить.

Когда белоснежный покров расползся над корпусами и зданиями оплота, которые объединяла одна массивная каменная стена. С него медленно, выписывая сложные витиеватые траектории, начали падать оранжевые искорки.

Девушка подняла голову и уставилась на невообразимое зрелище широко открытыми глазами. Реди улыбнулся и невольно залюбовался лицом девушки прекрасным, несмотря на шрам от ожога на всю щеку.

– А этот «деда»… – не отрывая глаз от падающих на нее искорок, начала Улья. – Это он сделал?

– Нет. Это сделали мои наставники. Гош и Снек. Гош – алкаш редкостный. Жить без выпивки не может и звереет без нее. Мы с тобой ему за вином ходили. Снек – бабник. Не знаю, как у него это получается, но он постоянно находит приключения себе на… на одно место.

– Говоришь, словно они очень плохие люди. У плохих людей не бывает чистого света в силе.

– Нет, они хорошие. По‑настоящему хорошие, хоть и… со своей тьмой в душе. Гош все пытается утопить что‑то в вине. Снек же… мне кажется, он пытается найти…

– Что?

– Может одну самую лучшую, а может и замену…

Яркие красочные искорки в приближающихся сумерках были особо красивы. Разгоняя первые тени своим мягким светом, они заполняли всё вокруг, оседая на крышах и листве деревьев в саду.

На это зрелище из корпусов вывалилось посмотреть множество народа. Студенты, молодые руки‑преподаватели стихий и даже персонал, не владеющий магией.

– Это… очень красиво, – тихо произнесла девушка, оглядывая оплот, покрытый янтарными светлячками.

– Очень, – кивнул Руди. – И самое главное, что они безвредны для всех… почти.

Девушка повернулась и уставилась на Руди, который поднял ладонь. На ней лежала одна янтарная искорка. Кисть была серого цвета, ногти черные. Кожа на её глазах начала расползаться.

Лицо воришки было бледное. С одной стороны, где прикоснулась такая же искорка, была голая кость и едва заметные остатки сухожилий. Правый глаз был мутным, словно умер уже очень давно.

– Что с тобой? – сглотнув, спросила девушка.

– Как бы тебе сказать, – задумчиво сказал Руди, не сводя взгляда с искорки. Рот его скривился в попытке выдавить улыбку. – Дело в том, что я мёртв. Уже давно.

– Ты…

– Человек, который благодаря своему дару жизни не смог по‑настоящему умереть, – с усмешкой пояснил парень и поднял глаза на девушку. – А ты?

Девушка подняла взгляд с искорки на ладони портового воришки и уставилась в живой глаз Руди.

– А я благодаря нему не смогла сгореть.

– Именно так, – кивнул Эмиль. – Если вы думаете, что гной – это мёртвая ткань, то спешу вас огорчить. Гной – живой, хоть в нём и можно обнаружить отголоски стихии смерти. Именно поэтому мы можем смело говорить о том, что без первичной обработки гнойной раны, без её очистки смысла вливания силы жизни нет никакого. Вы только усугубите ситуацию.

Старшая рука жизни обвёл взглядом аудиторию, полную студентов, которые записывали за ним, и остановил взгляд на Руди, который, подперев рукой подбородок, рассматривал преподавателя.

– Вам, Рудольф, видимо, это известно. Или вы полагаетесь на свою память?

– Известно, – кивнул воришка.

– Вот как? И кто же вас обучал столь тонким и важным моментам?

– Жизнь, – пожал плечами Руди. – Довелось участвовать в серьёзном переплете… Для целителя.

– Вот как? Я удивлён. И что же вы называете «серьёзным переплетом для целителя»?

– Эпидемия чёрной язвы, – пояснил парень. – Мы зашли в Кратос, когда она там случилась, и оставались там до полного конца этой эпидемии.

– Вас, естественно, никто оттуда не отпустил, – хмыкнул Эпиль. – Увы, участь целителей во время чумы весьма печальна…

– Мы оказались под воротами, когда город уже был заражён.

Главная рука жизни приподнял бровь и спросил:

– Зачем?

– Потому что считали это правильным поступком, – ответил Руди, словно это было само собой разумеющееся.

– Если ваши спутники имели те же… особенности, что и вы, тогда я понимаю…

– Моими спутниками были наставник Снек, наставник Гош и мой друг – Ари. Мы осознанно шли на риск, и это сыграло нам на руку.

– Каким же образом?

– У нас было много силы света. Мы выжигали грязь из язв, чистили их, а уже после я работал чистой силой жизни.

– Интересная у вас… практика, – кивнул Эмиль. – Рад, что у вас есть понимание по этой теме, но не думайте, что для вас будут поблажки на стихийных занятиях.

Главная рука вздохнул и громко заявил:

– Сегодня у нас будет первая серьёзная практика. Людей вам никто не доверит, но на несколько свиней мы можем рассчитывать.

– Практика будет на кухне? – спросила одна из девушек.

– Практика будет на полигоне, – ответил Эмиль и взглянул на Руди.

– У других будет практика по атаке, – ответил он. – А мы будем спасать бедных хрюшек, чтобы они еще потренировались.

– Кхэм, – кашлянул преподаватель. – Грубо, но, по сути, верно. На этом больше вас не задерживаю.

Студентки дождались, пока преподаватель выйдет, и зашуршали бумагами, собирая вещи. Руди же подхватил сумку и собирался уже уйти, но тут одна из студенток – высокая рыжеволосая красавица – обратилась к нему:

– Ты правда был в Кратосе во время эпидемии чёрной язвы?

– Был, – кивнул воришка.

– Страшно было?

– Нет. Было очень грустно, – честно ответил парень и одним из первых вышел из аудитории.

Перед входом его встретила Улья в компании нескольких девушек с метками стихии Смерти на мантиях. Она держала перед собой кожаную сумку. Опытный взгляд воришки быстро заметил, что та что‑то прячет в кулаке.

– Вот уж кого не ожидал тут встретить, – улыбнулся он и направился к девушке.

Та оглянулась на подруг, и те с легкими улыбками тут же отошли подальше. Лишившись поддержки подруг, девушка снова опустила взгляд в пол.

– Как приятно, когда тебя встречают, – вздохнул Руди и спросил: – Есть желание прогуляться? У меня до стихийного занятия часа три, не меньше.