Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин - Страница 24
- Предыдущая
- 24/87
- Следующая
— В чем дело? — снова спросил Гэйлон с беспокойством.
Всю его короткую жизнь его лечил от всех болезней придворный врач Гиркан, и мальчик навсегда запомнил мерзкий вкус его целебных снадобий, однако ему никогда не приходилось видеть, как готовят эти лекарства. Гиркан был странным человеком, невысоким, полным и самовлюбленным до крайности, но он, по крайней мере, был хорошо известен, понятен и потому внушал некоторое доверие. Миск же, с ее невнятным бормотанием и быстрыми как ртуть движениями, вызывала в Гэйлоне только растерянность и сомнения.
Она расслышала его вопрос, но с ответом не спешила.
— Ах, — сказала она, когда снадобье наконец приобрело требуемые запах и цвет, — это обычный чай с перечной мятой, чабрецом и корой красной ивы. Немного того, немного сего? — Она вытащила из чашки узелок. — Он умерит боль и ослабит лихорадку, а тогда уж тело само себя вылечит.
— Вряд ли он сможет удержать его внутри, — засомневался Гэйлон, — он даже воду пить не может.
— Да? Хорошо, что ты сказал мне. Тогда мы добавим еще кое-что? — Миск уставилась на него своими блестящими, как у птиц, глазами. — Тебе, кстати, тоже не повредит немного настоя, а потом можешь помыться. Вот, возьми.
Миск протянула ему полотенце и повернулась к огню, потянувшись за одним из многочисленных чайничков, которые висели над угольями на длинной перекладине. На мгновение Гэйлону померещилось, что он глядит прямо сквозь нее: он увидел языки пламени там, где их не могло быть видно. Он моргнул, так как глаза его зачесались, и иллюзия пропала.
— Мадам, — он дотронулся до рукава женщины, желая привлечь ее внимание и заодно убедиться в ее реальности.
— Зови меня просто Миск, дитя.
Она сняла с полки большую лохань и наполнила ее водой.
— Миск, — покорно сказал Гэйлон, — Дэрин поправится?
— В свое время, конечно! — Миск положила возле лохани толстый брусок щелока. — Уверена, что теперь он не будет так любить кэрри?
Гэйлон резко вскинул голову.
— Что-что? Вы что-то сказали?
— Сказала? — Миск наморщила лоб. — Мне кажется, я сказала, что Гэрри должен помочь мне. Чай остывает. Да-да, именно так я и сказала.
Стремительным движением схватив чашку и ложку, Миск, клича на ходу Гэрри, который как раз куда-то пропал, побежала к кровати. Гэйлон только покачал головой, намочив в воде тряпку и начиная тереть об нее кусок мыла. Как ей удается так быстро и аккуратно двигаться? Даже когда Миск стояла неподвижно, ему казалось, что она продолжает куда-то стремительно двигаться. Это, однако, ничуть его не раздражало — просто от всей этой кутерьмы у него захватывало дух, да где-то глубоко внутри оживало беспокойство. Ну так что же? Стащив через голову изорванную рубаху, Гэйлон решительно приступил к мытью, прислушиваясь к бормотанию Миск, которая, ласково приговаривая, поила Дэрина своим странным чаем.
Покончив с купанием, Гэйлон потянулся за рубашкой и обнаружил вместо нее чистую пижаму. Напрасно он разыскивал остальное платье под скамейкой и под столом — оно исчезло. Озадаченный, он облачился в чистое белье и босиком пересек комнату, приблизившись к кровати Дэрина. Миск накладывала последнюю повязку на лодыжку Дэрина. Он тоже был вымыт и одет в ночную рубашку, такую просторную, что хозяином ее мог быть только Гэрри-Джек.
— Ну вот, — Миск отступила на шаг назад, с удовлетворением рассматривая повязку. Гигантский Гэрри молчаливо возвышался над ней. Когда он наклонился, Миск обняла его за шею и поцеловала прямо в лоб.
— Ты молодец, Джими. Сходи, принеси дров. И пригляди за животными, любимый, — сказала она.
Гигант с обожанием улыбнулся ей и, сняв со стены лампу и взяв в руку свой страшный топор, направился к двери. Снаружи хлестал дождь, сильный ветер, добравшийся наконец до уединенной долины, швырял его пригоршнями в проем открытой двери, но Гэрри только слегка пожал плечами и вышел.
— Я думал, что его зовут Гэрри, — небрежно заметил Гэйлон.
— Так и есть.
— Но вы называли его и Джими, и Джеком.
— Ах, — засмеялась Миск, — его полное имя Гэрайлд Джексон Джимиссон.
Обычно я зову его Гэрри. Когда он раздражает меня, я зову его Джеком, зато когда я довольна им — он у меня Джими.
— Ага, — проговорил Гэйлон с облегчением. Это объяснение было ему понятно.
Миск тем временем укрыла заснувшего Дэрина одеялами.
— Ему теперь лучше, не переживай за него. Присядь-ка на минуту, — Миск махнула рукой в направлении стола.
Принц с готовностью уселся на скамью. Усталость наконец-то начинала сказываться. Гэйлон чувствовал себя странным образом в безопасности, даже в этом домике, в обществе таких непохожих ни друг на друга и ни на кого другого людей. Протерев кулаками свои усталые, припухшие глаза, он посмотрел на Миск. Та уселась за стол напротив него и глядела на него странно и пристально.
— Я долго ждала вас, — вдруг сказала она.
— Как это может быть? И почему? — удивился Гэйлон.
Выражение лица Миск неуловимым образом изменилось.
— Что — почему?
— Почему вы нас ждали? — растерянно переспросил Гэйлон.
— Но я не ждала. С чего ты так решил?
Сумасшедшая! Миск была не в своем уме. Вот она протянула руку, и в ее ладони появилась какая-то черная брошь. Гэйлон вгляделся. У нее не было застежки. Тогда принц попытался дотронуться до нее пальцем, гадая, что тогда сделает Миск, но она лишь подбодрила его взглядом.
Непонятный предмет оказался прохладным на ощупь и гладким как стекло. Его поверхность была щедро и беспорядочно украшена сверкающими драгоценными камнями. Всерьез заинтригованный, Гэйлон положил брошь себе на ладонь. Миск не пыталась помешать ему. Гэйлон снова погладил поверхность предмета кончиком пальца, надеясь прикоснуться к граням желтоватых, алых, голубых и белых камней, но они оказались каким-то образом скрыты под поверхностью броши, включены в материал, из которого она была сделана, мерцая глубоко-глубоко внутри загадочной вещицы, подобно звездам во мраке вечной ночи. Гэйлон повертел брошку перед глазами и обнаружил, что сверкающие камни видны со всех сторон предмета, но всякий раз они располагались по-другому, едва заметно меняясь или оставаясь неизменными. Он решил было, что это стекло, но предмет продолжал оставаться черным, как он ни вертел его. Как же проникает в него свет, который заставляет светиться эти крошечные огоньки?
— Что это за магия? — спросил он напрямик.
— Это не магия, — сказала Миск. — Однако здесь заключена могучая сила.
— Что же это такое?
Ее ответ был таинственным и непонятным:
— Одна вещь.
— Какого рода эта вещь? — медленно спросил принц, стараясь выговаривать каждое слово.
— Чертеж, карта.
Некоторое время Гэйлон сидел неподвижно, боясь задать следующий вопрос.
— Ты мог бы отнести его в одно место, для меня? — мягко спросила Миск, вкладывая предмет в ладонь принца.
После всего того, что Миск для них сделала, после всей ее доброты, принц готов был сделать для нее гораздо больше.
— Куда я должен его доставить?
— Туда, куда вы идете.
— В Каслкип?
Миск отшатнулась.
— Нет! Вам не надо туда ходить!
Гэйлон почувствовал, как его руку закололи тысячи невидимых иголок.
Когда он раскрыл ладонь, она была пуста, а непонятный предмет исчез.
— Куда он девался?
Лицо Миск снова стало спокойным и безмятежным.
— Кто?
— Этот предмет, карта! Чертеж! — разочарованно воскликнул Гэйлон.
— Тс-с! — остерегла его Миск, быстро оглянувшись в сторону кровати. — Глупое дитя! Он потерялся, и его необходимо найти!
Затем ее взгляд стал рассеянным, и она невнятно пробормотала:
— Сначала ты должен найти одно, а потом — другое?
Гэйлон слишком устал, чтобы и дальше прислушиваться к ее безумным речам, пытаясь выискать в них хоть крупицу здравого смысла. Голова его бессильно опустилась на стол. Миск еще что-то говорила, однако смысла в этом было еще меньше, чем в том, что Гэйлон уже слышал. Огромная рука, толщиной с дубовый сук и вся мокрая от дождя, обхватила его, и Гэйлон почувствовал, как его поднимают и несут куда-то. После этого он провалился в забытье.
- Предыдущая
- 24/87
- Следующая
