Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 25

• Предыдущая
• 25/78
• Следующая

Мальчик приложил немало усилий, чтобы спокойно выдержать его взгляд.

— Мое имя Дэви Дэринсон, милорд. Я приехал сюда, чтобы служить Рыжему

Королю.

— У нас хватает слуг, — отрезал Тидус.

— Дэринсон? — эхом отозвался рыжеволосый, который до сих пор хранил молчание. Затем он обменялся взглядом с Ринном, который тоже казался растерянным. — Имеешь ли ты отношение к Дэрину, герцогу Госнийскому?

— Это был мой отец, — ответил Дэви и почувствовал, как странно прозвучали эти слова, впервые произнесенные им.

— Невероятно! — Пожилой вельможа поправил свое платье. — Госни не оставил наследников.

— У меня есть бумага. Он…

— Неумелая подделка, я в этом не сомневаюсь.

Дэви выпрямился, упрямо сжав челюсти.

— Позвольте мне встретиться с королем. Он поймет, что я говорю правду.

— Забирай свою бумажку вместе со своей ложью и проваливай, юный бандит!

— сердито вскричал Тидус, и его лицо потемнело. — Иначе ты очень скоро окажешься в темнице вместо роскошных апартаментов герцога.

— Погодите, — пробормотал рыжий, дернув Тидуса за рукав. — Если он действительно Госни, то, может быть, ему удастся урезонить Гэйлона Рейссона.

— Невероятно, — снова проворчал Тидус.

— Никому не будет хуже, если он попытается.

Сердитое выражение на лице Тидуса сменилось задумчивостью.

— Хорошо, Керил, — сказал он наконец, — но только пусть его сначала вымоют и прилично оденут. А потом доставьте мальчишку ко мне.

— Прилично одеть? — Керил нахмурился. — Его величеству все равно не будет видно, во что он одет. Ему глубоко плевать на это.

— Зато мне не плевать, — ответил на это Тидус и пошел прочь, сразу свернув в мрачный, плохо освещенный коридор.

Тидусу пора было заняться своими прямыми обязанностями, и именно с этим намерением он направился к комнатам барона Д'Лорана. Там, среди его бумаг, должно было найтись хоть какое-то объяснение, хоть что-то, что могло бы пролить свет на мрачные события сегодняшнего утра. Советник чувствовал внутри себя гнев и одновременно предвкушал какое-то важное открытие. Никто из оставшихся в живых не мог знать, что произошло сегодня на мосту. Никто, за исключением Гэйлона Рейссона, но Тидус кое о чем догадывался. Вряд ли это был просто несчастный случай.

Дверь в покои барона, однако, уже была отперта и стояла полуприкрытой. Советник осторожно толкнул тяжелое, сырое дерево и заглянул внутрь. В кресле у очага неподвижно сидела королева Виннамира. Одинокая свеча едва освещала листок бумаги в ее руках и несколько вскрытых конвертов на коленях. Услышав шорох, королева подняла голову, и Тидус удивился бледности ее лица.

— Что это значит? — спросила королева, протягивая ему сложенный лист.

Тидус вежливо взял документ в руки и быстро пробежал глазами четко выписанные строки. Последняя фраза привлекла его внимание, и он прочел ее вслух:

— «…и после того, как все вышеперечисленное будет исполнено, а Гэйлон

Рейссон — мертв, мы обещаем наградить барона Седвина Д'Лорана титулом губернатора земли Виннамира и назначить его консортом вдовствующей королевы, нашей дочери Джессмин».

Бумага была подписана «Роффо, глава дома Герриков и король всей Ксенары», а в красном воске в самом низу была оттиснута затейливая королевская печать.

— Скажите же мне, что все это значит, — снова потребовала Джессмин.

— Все достаточно прозрачно, миледи, — глава королевского Совета слегка откашлялся. — Барон был подослан для того, чтобы убить короля Гэйлона.

— И жениться на его овдовевшей супруге, — сердито добавила Джессмин. —

Как мой отец мог пойти на это? Почему?

— Логику политических замыслов не всегда бывает легко объяснить, ваше величество, но вам не стоит упрекать вашего отца в коварстве.

— Вы хотели сказать — в алчности, — с горечью проговорила Джессмин. —

Мой отец давно зарится на лес и воду Виннамира, но мы все это время щедро делились с ним нашими богатствами. Зачем понадобилось убивать моего мужа?

Тидус заставил себя улыбнуться ей тепло и сочувственно. Ее величество, как оказалось, разбиралась в политике куда лучше, чем ему казалось.

— Миледи, ваш отец опасается Кингслэйера и короля-мага, который может повелевать им.

— Но это же совершенно бессмысленно! За все эти годы Гэйлон не сделал ничего такого… — она опустила глаза. — Этот документ необходимо уничтожить. Все письма барона должны быть сожжены.

Тидус почувствовал первые признаки надвигающейся паники. Все, чего он хотел достичь, можно было достичь только благодаря этим свидетельствам, уликам, которые королева так хотела уничтожить.

— Ваше величество, послушайте, жизнь короля все еще может находиться в опасности. Он должен узнать правду.

— Нет! Мы с вами сумеем защитить его, однако Гэйлон никогда не должен узнать про это! — она взмахнула бумагами. — У него ни в коем случае не должно появиться причин чтобы снова взяться за Кингслэйер!

— Безусловно, ваше величество, — пробормотал Тидус, тщательно пряча свое разочарование. — Может быть, вы предоставите эту честь мне — и я исполню ваши желания. Позвольте мне распорядиться этими бумагами.

Молодая королева протянула к нему тонкую руку:

— Благодарю вас, милорд, но я позабочусь о них сама.

Она позволила главе Совета помочь ей подняться с кресла и проводить до дверей ее покоев, расположенных в дальнем конце темного, неубранного коридора. Здесь Тидус оставил ее, все еще сжимающую в руках бесценные бумаги, и вернулся в свои покои.

Оставшись один, советник постарался избавиться от разочарования и бессильного гнева. Слишком много других вопросов требовали его внимания. На мгновение задержавшись возле камина в своей гостиной, он посмотрел на остывающие угли. Огонь давно погас, и в комнате стало довольно холодно. Личный слуга Тидуса имел строгий приказ — постоянно поддерживать огонь, чтобы в покоях было достаточно тепло, и советник считал, что даже гибель Арлина не могла служить достаточной причиной для столь безответственного поведения.

В гневе Тидус повернулся к двери, и в этот момент кто-то негромко постучал в толстую дубовую панель.

— Войдите! — прорычал Тидус, изобразив на лице самое зверское выражение.

Вошли двое слуг — девушка с подносом и Раф, тот самый нерадивый слуга, чьей первейшей обязанностью было поддерживать огонь. Он нес в руках несколько поленьев и теперь, бормоча слова извинения, прямиком направился к камину.

Тидус открыл было рот, чтобы попенять бездельнику, но едкие слова застряли у него на самом кончике языка, когда в дверях он увидел Дэви, который стоял в коридоре, не решаясь войти. Превосходно! Позабыв о проступке Рафа, советник рукой поманил мальчика внутрь.

— Эй, ты. Пойди-ка сюда, — велел он, затем повернулся и уселся в кресло у камина.

Служанка поставила поднос с едой и удалилась, присев в неглубоком реверансе. Тидус нетерпеливо щелкнул пальцами, и Раф тоже поспешно покинул покои советника. Дэви тем не менее не двинулся с места.

— Пойди сюда, я сказал.

Мальчик неохотно подошел с выражением неприкрытой враждебности на красивом юном лице. Керил нарядил его в свои собственные обноски — бархатные брюки и камзол отвратительного горчично-желтого цвета, к тому же слишком большой для юного герцога. Мальчик снял свой плащ, а его темные волосы были аккуратно причесаны. Даже в этом нелепом и смешном наряде его аристократическое происхождение было хорошо заметно. Особенно сильно бросались в глаза тонкие руки с длинными пальцами, широко поставленные глаза и высокие скулы.

— Итак, ты хотел бы заставить нас поверить, что ты — Госни, — сказал советник довольно миролюбиво.

Взяв с подноса толстый кусок хлеба с маслом, он обмакнул его в суп. Дэви молча смотрел, как хлеб совершает свой путь к губам советника и исчезает во рту.

— Дай-ка мне посмотреть твою бумагу, — невнятно пробормотал Тидус, жуя.

Мальчик покачал головой:

— Я покажу ее только королю.

— Ты дашь ее мне. Сейчас!

• Предыдущая
• 25/78
• Следующая