С 3 (СИ) - Живцов Николай - Страница 24

Руденко напрягся, обжег меня нечитаемым взглядом, и я понял, что пролетаю. Именно в этом случае инициатива осталась ненаказуема. Впрочем, за высказанную идею мне все же прилетело.

- То есть ты предлагаешь заявить во всеуслышание, да еще и на весь мир, что в советском обществе существуют серийные убийцы?! – от возмущения Руденко даже покраснел.

- А почему нет? – пожал я плечами. – Признаем же мы существование диссидентов. Даже лечим их. То есть одних пациентов психиатров мы видим, а других стараемся не замечать. Очень странная позиция, вы не находите? Мы поставлены законом защищать советских людей от преступных элементов, и ради этого обязаны развернуть идеологию в нашу сторону.

- Развернуть идеологию в нашу сторону? – переспросил меня Руденко. Выражение его лица при этом оставалось нечитаемым.

- Да, надо упирать не на то, что серийных убийц у нас нет, что является неправдой, а на то, что в Советском Союзе их намного меньше, чем на Западе, что как раз правда. И те жалкие остатки, что остались нам в наследство от царизма советская прокуратура в связке с МВД безжалостно искореняет, взяв в помощь современную советскую науку.

Проходили минуты, как я закончил, а Руденко все молчал. Он сидел, развалившись в кресле, и о чем-то думал, время от времени фокусируя на мне свой тяжелый взгляд.

- Да, твои мысли действительно оказались интересными, - наконец-то разродился он. – Думаю, для тебя не составит труда перенести высказанные тобою предложения на бумагу, - последнее прозвучало как приказ. – Ну а пока давай вернемся к событиям в Невинномысске. Малышев утверждает, что сотрудники КГБ применили к тебе незаконные методы допроса. Это так?

- Да, их следователь требовал, чтобы я дал показания о том, что сотрудники милиции покрывали Сливко, а когда я отказался врать, он разозлился, начал кричать, что сгноит меня в камере и ударил по лицу. Чтобы спастись я был вынужден выпрыгнуть в окно, - вспоминая, я поморщился, задействовав свой синяк на половину лица, что сегодня приобрел яркий багрово-синий оттенок.

- Об этом тоже придется написать, со всеми подробностями и перечислением всех полученных травм, - уведомил меня Руденко.

- А комитетчики мне потом не пришьют какую-нибудь веселую статью? – высказал я сомнение.

- Боишься? – подначил меня прокурор.

- Да, боюсь, - и не подумал строить из себя бессмертного. – Я же не в вакууме живу, прекрасно знаю на что способен всесильный Комитет, полномочия которого никем и ничем не ограничены. Да мне уже достаточно того, что в моем городе здание где размещается КГБ народ называет Домом Смерти. Думаете, ради красного словца? Да и Малышев, как увидел мой полет из окна, так сразу и вспомнил 37 год. Неспроста ведь, - я горько усмехнулся.

- На счет «никем и ничем» ты, Альберт, заблуждаешься. Нечего, что я тебя Альбертом называю? Надзор за деятельностью КГБ осуществляет партия и прокуратура. В моем личном подчинении находится особый отдел, который следит за соблюдением законодательства при раскрытии и расследовании подведомственных Комитету уголовных дел. И одна из главных задач прокуратуры – это недопущение повторения репрессий. И я об этой задаче никогда не забываю. Так что можешь быть уверен, проблем у тебя не будет. Намного вероятнее, что комитетчики сами начнут от тебя шарахаться, - Руденко позволил себе усмешку.

- Товарищ Генеральный прокурор, я человек не мстительный, - сделал я еще одну попытку отмазаться от почетной миссии жертвенного барана, но тут же был остановлен.

– Твой министр настаивает на проведении расследования. Так что иди и пиши, - закончил он разговор.

- Николай Анисимович с Чапырой что делать будем? – поинтересовался Бороздин. - Он ведь уже пятые сутки у нас гостит. Только и спрашивает, когда его отпустят. Ответил ему, что Брежнева пока нет, а без него решение никто принять не может. А он мне на это «Где я, а где Брежнев?». Забавный парень.

- Да, забавный, – задумчиво повторил за Бороздиным Щелоков. – С его переводом пока спешить не будем. – была у него сперва такая мысль, но все обдумав и взвесив, министр решил с этим повременить. При ближайшем рассмотрении слишком противоречивой фигурой оказался этот молодой следователь с необычной фамилией. С одной стороны, перспективный сотрудник: умный и инициативный, за короткий срок службы показал себя с наилучшей стороны. Щелоков читал личное дело Чапыры, где была отметка об объявлении ему благодарности за активное участие в раскрытии серии грабежей. Собранная Бороздиным информация о следователе удивила еще больше. Он оказывается помимо серии грабежей еще и серию краж раскрыл, а также, являясь старшим группы, по горячим следам задержал грабителей инкассаторов, что совершали преступления по всему Союзу. Сплошные серии. Теперь хоть понятно, почему он на них так зациклен. Только начал служить и сразу несколько серий раскрыл. А затем ему Сливко попался, тоже серийник, но уже убийца. Вот он и решил в силу юношеского максимализма очистить мир от этих выродков. И видимо так расписал перспективы, что смог заразить своими идеями опытного аппаратчика Руденко.

Вот только есть и другая сторона. Возле Чапыры постоянно происходит какое-то бурление. Он словно катализатор. То от его действий следственный аппарат лихорадит, что приходится вмешаться лично министру МВД и урегулировать применение залога как меры пресечения. То вспыхивают массовые беспорядки там, где Чапыра туризмом занимался, после чего с должности снимают все местное милицейское руководство и у министра МВД болит голова от дум, кем комплектовать штат. То председатель КГБ пытается разыграть карту Чапыры, используя его в борьбе против министра МВД. А теперь и Генеральный прокурор затеял свою игру. Пообщался с Чапырой и начались трения с Сусловым. Вчера подговаривал выступить единым фронтом против идеолога партии. Щелокову пришлось согласиться, ведь Руденко занял его сторону в споре с Андроповым и забрал себе дело о массовых беспорядках. Да и, если смотреть на ситуацию с позиции его министерства, то в предложение Чапыры о разработке методики расследования серийных преступлений есть рациональное зерно. Серийные убийцы, как бы их не замалчивали, действительно существуют. А раскрытием преступлений в первую очередь занимается МВД и именно им пеняют за низкие показатели. Так же произошло и на этот раз.

Только Брежнев прилетел из Чехословакии, где находился с двухдневным визитом, как Андропов, опередив всех, явился к нему на доклад и вылил ведро помоев на Щелокова. И убийцу то его люди двенадцать лет поймать не могли и вообще есть информация, что покрывали. И задержали коряво, спровоцировав массовые беспорядки, последствия которых теперь вынуждено разгребать КГБ.

И если бы не вся эта история с Чапырой, в которой он фигурировал и как изобличитель серийного убийцы, и как жертва произвола КГБ, а также поддержка со стороны Генерального прокуратура дело бы могло закончиться отставкой. Это Щелоков, что называется, спинным мозгом прочувствовал.

И теперь, когда гроза миновала, осталось решить вопрос со следователем Чапырой, который всю эту кашу заварил, а затем извернулся и щелкнул по носу всемогущего председателя КГБ.

Поэтому лучше Чапыру убрать из столицы. Хотя, конечно, Андропов его и в регионе сможет достать. Но тогда у нас появится еще один повод очернить Юрия Владимировича. Да и с глаз Генерального прокурора Чапыру надо убрать, а то Руденко уже начал заикаться о переводе перспективного следователя.

- Сейчас дам распоряжение подготовить командировочное удостоверение и отправить по месту прохождения службы, - озвучил свое решение Щелоков. – Наградить бы чем-то надо нашего героя, - как будто вспомнил министр. – Дать знак отличника милиции и премию в виде двух окладов, - озвучил он мысли вслух и вопросительно посмотрел на Бороздина.

- Николай Анисимович, у Чапыры нет двух лет стажа, - деликатно напомнил тот начальству.

- Значит не будем нарушать свой же приказ. Без знака пока походит, - согласился Щелоков. – Тогда в звании повысим, - предложил он другой вариант.