Грех Захарова (СИ) - Голд Лена - Страница 40

– Сиреневое платье будто для тебя шили. Сидит на тебе идеально. Будь я мужчиной, сделала бы тебя своей, – смеется Арина, протягивая мне мою же фотографию.

– Слушай, ну я о тебе того же мнения, – забираю снимок. – С мужиками сложно, Арин. Лучше быть свободной. В кайф.

– Это тебе так кажется, Мира, – вздыхает она, поджимая свои пухлые губы. – Сложно без них. Тем более когда есть проблемы, которые нужно немедленно уладить. Не знаешь, к кому обратиться. К кому пойти за помощью. Даже не знаю, как поступила бы, снова не встретив Эмиля. У нас сложные отношения. Ты не смотри, что мы с ним как враги. На самом деле все иначе. Просто… – снова тяжелый вздох. – Просто он зол на меня. И есть за что.

По щеке девушки катится слезинка. Я решаю не углубляться и не задавать вопросы. И без них ей хреново.

– Все отлично будет. Если вы любите друг друга, то рано или поздно у вас все наладится. Я уверена.

– У вас аналогичная ситуация, Мира. Надеюсь, ты это понимаешь? – вопросительно смотрит на меня.

– Понимаю.

Буквально полчаса я болтаю с Машей в ожидании Тимура. Появляется он ровно в пять, как и обещал. Одет в черную рубашку и джинсы. Непривычно как-то… Даже волосы идеально уложены.

– Как самочувствие? – спрашивает, едва я оказываюсь в салоне автомобиля.

– Отлично.

Совсем другой ресторан. Не тот, куда обычно привозил меня Тимур. Мы поднимаемся на десятый этаж. ВИП-комната, приготовленная именно для нас. Стол уже накрыт. Всюду горят свечи. Это смахивает на романтический ужин. Такие картинки я часто видела в фильмах, в конце которых мужчина делал предложение руки и сердца своей женщине. Но не в нашем случае. Не думаю, что Тимур на такое способен. Да он вообще свои чувства не умеет показывать.

Замечаю на столе рыбу и сразу понимаю, что Маша звонила мне не просто так. Расспрашивала, к чему меня больше тянет. В плане еды. Я еще удивилась, зачем ей все это надо. Вот оно что. Предательница.

– Присаживайся, – Тимур сжимает мою ладонь, кивает на кресло. Делаю, как он велит.

– Что отмечаем, если не секрет?

– Разве нет повода? Близнецы, например. Будем думать над нашим будущим, Мира. Нужно принять решение.

– Какое решение? Интересно…

– Потерпи. Сначала ужин.

Тимур буквально заставляет меня есть. Никаких отказов, протестов не принимает. Не обращает внимания на мои восклицания. Надо – и точка. Не обсуждается.

– Ты за рулем, – напоминаю, когда он наливает себе виски.

– Я в курсе. Но нужно расслабиться. Чувствую себя школьником, – усмехаясь, откидывается на спинку кресла. Смотрит в мои глаза прищуренным взглядом, не отрываясь.

– Школьником? Почему? – немного не доходят до меня его слова.

Тимур наклоняется ко мне, упирается локтями в стол. Снова смотрит в глаза. Будто хочет что-то сказать, но не решается.

– Я не романтик, Мира. Совсем. Такими вещами никогда не занимался, – кивает на свечи, а потом на стол. – Никогда. Но сейчас есть повод. Мирослава, я хочу, чтобы ты знала… Да, я не отрицаю, что совершил ошибку. Но я изо всех сил пытаюсь ее исправить и вернуть твое доверие. Мы не можем постоянно быть в таких отношениях. Рано или поздно должны все наладить. Я хочу, чтобы наши дети родились в браке. Ты же понимаешь о чем я?

– Я не понимаю, к чему ты ведешь разговор, – говорю, беря бокал со стола, и делаю глоток сока. В горле пересохло. Надеюсь, Тимур не сделает то, о чем я думала, когда заходила сюда.

Захаров достает из кармана брюк синюю бархатную коробочку, открывает крышку. При этом не сводит с меня глаз. Я вижу кольцо с одним-единственным, но огромным камушком. Сглатываю.

– Стань моей женой, Мира. Обещаю быть понятливым и не идти против тебя. Хочу, чтобы у нас все было так, как было до моей глупости. Мир, дай мне шанс. Один-единственный.

– Нет, – уверенно отвечаю, качая головой.

– Нет?

– Нет. Я не стану твоей женой, Тимур. И никакого второго шанса не будет. Лучше отправь меня обратно к родителям, если действительно хочешь вернуть мое доверие к себе. Каждый раз, когда ты подходишь ко мне близко, я вспоминаю ту ночь. Знаешь, как было больно? Это был мой первый раз. Первый мужчина. Как ты там сказал? Не насиловал меня? Ну да. Ты просто толкнул меня на кровать и навалился сверху. А потом долбился в меня чуть ли не до горла. Это разве не насилие? Я иначе назвать не могу, извини. Ты даже не задумался, что я могу быть девственницей. Да потому что меня шлюхой считал. И что теперь изменилось? Как ты так быстро смог изменить свое мнение обо мне? Зачем ты это делаешь? Ради детей? Не надо. Я не собираюсь запрещать тебе их видеть. И да, возможно, мы будем жить вместе. Всегда. Но брака не будет. И отношений между нами не будет. А потом ты просто устанешь и будешь женщину себе искать. Вы, мужики, все такие. Все это продлится недолго. Год, максимум два. Я уверена. Лучше даже не пытайся что-либо исправлять. Потому что у тебя не получится. Не верю ни тебе, ни твоим чувствам, которых, конечно же, даже нет. Не притворяйся, Захаров.

В глазах Тимура нет ничего. Хочу прочесть его мысли, но он будто закрылся полностью. Не говорит ни слова, но и взгляд не отводит.

Когда-то я бежала, мечтала скорее его увидеть, обнять. Почувствовать запах, исходящий от него, заполнить им легкие. Но сейчас все иначе. Он меня сам оттолкнул.

Хочется ласки, нежности. А не вот так – протянул кольцо и сказал: "Стань моей женой".

Ну что за бред? Мало того, как поступил со мной. Как сломал и унизил. Даже нормальное предложение руки и сердца сделать не способен.

– Все немного не так, Мира. Но как вижу, спорить с тобой нет смысла. Доказывать что-либо тоже. Твое решение не изменится. Верно?

– А почему оно должно измениться, Тимур? – оледеневшими пальцами сжимаю ножку бокала, подношу к губам. Глоток удается сделать с трудом. Меня почему-то потряхивает от эмоций. – Разве все не так? Что я сказала неправильно?

Усмехнувшись уголками губ, забирает свой стакан и выпивает виски залпом.

– Все верно, – кивает он. Потемневшие глаза смотрят в мои в упор. Мне кажется, будь я не против, он взял бы меня прямо здесь. – Не ожидал.

Не ожидал, конечно. Думал, на шею твою брошусь? Размечтался.

– От меня можно ожидать чего угодно, – чуть наклонившись, шиплю я. – Чего угодно, Захаров. Не оставляй свою пушку без присмотра.

Это я, конечно, перегибаю. Ничего я с его оружием делать не собираюсь.

Губы Тимура растягиваются в улыбке. Откидываясь на спинку кресла, он заглядывает в мои глаза с особым интересом. С прищуром.

– Надеюсь, со временем ты изменишь свое решение, – хрипловато сообщает он. – А насчет того, что я буду искать бабу на стороне… Нет, Мира. Не буду. Даже если годами у меня не будет секса. Достаточно одного взгляда на твое лицо, – говорит.

Хмурюсь. До меня не сразу доходит смысл его слов. Я сегодня реально торможу. А когда я понимаю, что он имеет в виду, щеки начинают гореть.

– Извращенец, – шиплю сквозь зубы, вставая на ноги. И снова он довольно ухмыляется. – Сукин ты сын, Захаров.

– Не отрицаю, – прилетает моментально.

Он встает следом. Краем глаза замечаю, что коробочку с кольцом оставляет на столе, не забирает. Громко хмыкнув, подхожу к двери и сжимаю ручку.

Всего за секунду я оказываюсь прижата между стеной и мощным телом оперативника. Он нависает надо мной как скала, наклоняясь, вздыхает аромат моих волос. Как одержимый, ей-богу.

– Говорят, от любви до ненависти всего один шаг, Мира, – его хриплый голос вибрацией проходится по грудной клетке, заставляет сердце стучать еще быстрее и громче. – Но от ненависти до любви точно так же. Я испытал эти чувства на себе. Если ты думаешь, что я с тобой из-за детишек, которых мы очень скоро возьмем на руки, пытаюсь сблизиться с тобой, то ошибаешься.

Горячая ладонь ложится на мое плечо, слегка сжимает. В потом опускается до локтя и ниже – до запястья.