Грех Захарова (СИ) - Голд Лена - Страница 15

Нечего мне ему сказать. Его глаза застелила пелена мести. Он никогда в жизни мне не поверит. Думает, Матвей любит нас? Бережет? Да хрена с два! Ему срать на нас, на нашу судьбу! Он только о себе думает и о деньгах. О выгоде. Нет, Захаров никогда не поверит. Я уверена.

– Помогла бы посадить своего же родного брата? – на его лице появляется намек на улыбку. Наклоняется еще ближе. – Называй как хочешь, Мирослава. Но ты заставишь его говорить. В первую очередь мне нужна информация… Кто стоит за его спиной, кто уничтожает доказательства. А потом… Потом ты вынудишь его рассказать, что на самом деле случилось в тот день. Поняла меня? Поняла, я спрашиваю? Я хочу знать все.

– И что изменится? – тихо уточняю. – Тебе нравится каждую минуту вспоминать прошлое? Переживать ту боль раз за разом?

– Это уже не твое дело, – отрезает стальным тоном. – Тебе нужна свобода? Вот и делай так, как я говорю. Иначе всю жизнь будешь сидеть в четырех стенах. Больше никаких разговоров с сестрой. Никто о тебе ничего не узнает. Никто. Потерялась, пропала. Исчезла. Или же испарилась. Это я без проблем организую.

– Я же тебе говорила… ты ничем не отличается от Матвея, – из горла вырывается короткий смешок. Скорее нервный. – Ничем, – качаю головой, заглядывая в ледяные глаза. – Ничем, Тимур.

Его рука оказывается на моем плече, сжимает его до невыносимой боли. Сглатываю, не моргая. Он бесится… Потому что я права!

– Я все сделаю, – жалко выдавливаю, но не от страха и не от боли. – Но ты за все расплатишься. Очень дорого, Захаров. Я тебе обещаю.

Едва оказавшись в квартире, я убегаю в свою комнату и закрываюсь там. Не желаю слышать Захарова, вести с ним диалог или же видеть его убивающий взгляд. С меня достаточно.

Однако его слова о брате… Да, я верю Тимуру. Именно в этой теме – верю. Матвей способен на все. А то, что он делает с девушками, а потом их продает…

– Маша, – из горла вырывается сдавленный стон.

Ищу свой телефон, который не взяла с собой в ресторан. Набираю ее номер, но она не отвечает. Ни с первого раза, ни с второго и даже ни с третьего. Мне волком выть хочется от безысходности.

– Господи, пусть с сестрой все будет хорошо. Я тебя умоляю, – шепчу, всматриваясь в ночное небо.

Скоро начнется ливень… Ненавижу такую погоду. В пасмурные дни мне никогда не везет. Всегда что-то случается…

Мобильник вибрирует. Заметив имя сестры, я принимаю вызов и сразу же слышу ее тихий голос.

– Мира? Что-то случилось, родная? Почему так поздно…

– Все хорошо, Маш, – обрываю ее речь. – Ты мне скажи, Матвей тебе ничего не сделал?

В трубке слышится глубокий вздох. Короткая пауза.

– Нет, конечно. Что он должен мне сделать, Мир? Тебе опять что-то приснилось? Это всего лишь сон, моя хорошая. Не обращай внимания. Чего только люди не видят в своих снах…

– Нет, Маш, дело не в снах, – сажусь на подоконник, прикрываю глаза, мечтая выбраться отсюда поскорее. – Я хочу задать тебе вопрос. Возможно, ты не вспомнишь, потому что я тоже особо не помню уже…

– Спрашивай, – отзывается она.

– Однажды Матвей пришел домой с девушкой. Мы еще удивились тогда. Скажи, может, ты запомнила ее имя? Или… Как она вообще выглядела?

– Откуда она тебе в голову пришла, Мир? Явно неспроста. Поделишься?

– Нечем делиться, Маш. Честное слово. Было бы чем, я бы обязательно рассказала.

– Так, – пауза длится несколько секунд. Может, и больше. – Блондинка была. Да, точно! Помнишь, мы еще шутили, что два белобрысых рядом смотрятся так себе? Имени не знаю. Вроде бы несколько лет встречались, а потом девушка исчезла с горизонта. Мир, это было давно. Да и Матвей особо не делился личной жизнью. Никогда. Он больше любит разрушать чужие. Нет у него конца. В один прекрасный день мы получим новость, что его где-то прикончили, – усмехается она. Нервы на пределе. И у меня, и у нее. – Такого брата даже врагу не желаю.

– Аналогично, – потираю переносицу. Как же голова болит. Маша всегда массировала мои виски в такие моменты. А мне было приятно. Сейчас некому. – Ладно, Машуль. Завтра поговорим. Береги себя, родная. Я… Может, скоро приеду.

– С Тимуром приезжай, Мира! – сестра реагирует так же остро, как сегодня в ресторане. – Пожалуйста, Мир. Мне страшно за тебя.

«А мне за тебя…» – шепчу одними губами, чувствуя, как щиплет глаза.

– Если что, ты согласишься поехать со мной, Маш? В этом городе… Матвей безжалостный. Может сделать с нами все, что угодно.

– Я буду третьей лишней, – тихо смеется сестра. Только не поняла она меня. Я имела в виду вдвоем. – Да и бракованные мы, Мира. Ничего он с нами не сделает. То есть не продаст. Но я боюсь, что он руку на тебя поднимет. Всегда поднимал, но в этот раз будет еще хуже, родная. Ведь задолжал он нехило. Деньги сожрал, а выкрутиться не может. Ты же понимаешь меня?

– Понимаю, – киваю несколько раз. —Хорошо. Сладких снов, солнце мое.

– Сладких снов!

Не знаю, что делать. Я горле пересохло. Тошнит невыносимо, а еще пить хочется. Однако выходить отсюда не собираюсь. Пусть сначала Захаров свалит куда-нибудь.

Останавливаюсь у зеркала и изучаю свое отражения. В синих глазах раньше был блеск, сейчас его нет. Под ними образовались темные круги, смахивающие на фингалы. Этот браслет… Дотрагиваюсь до кулона кончиками пальцев. Сердце, покрытое разноцветными камушками. В том, что этот «подарок» стоит целое состояние, я даже не сомневаюсь. Однако не просто так Захаров мне его подарил…

Меня дико клонит в сон, но… Черт возьми! Вода…

Ладно, не буду же я его бояться. Наверняка пошел спать. Да и если он в гостиной… Я всего лишь выпью стакан воды и снова закроюсь в своей комнате. Пусть все разговоры оставляет на завтра, хоть и обещал продолжить сегодня.

По закону подлости, Захаров оказывается в кухне. За компьютером. Беру стакан и открываю воду. Решаю вернуться в комнату, но… Вдруг на глаза попадается папка. Точнее, их на столе несколько, но я не могу не заметить черную, где огромными буквами написано «Абрамов Матвей».

Я буквально швыряю стакан в раковину, но папку забираю молча. Тимур не реагирует, упорно постукивает клавиатурой.

«Два убийства. 2016г и 2018г».

Две девушки, лет восемнадцати-двадцати. Не больше. Изнасилованы, найдены в подвале заброшенного здания.

Значит, он продает девчонок такого возраста. Маше было двадцать. Мне… Мне тоже двадцать.

Чертов засранец! Чтобы ты сдох.

Я бросаю взгляд на Захарова. Он молчит, даже голову не поднимает. Будто меня здесь вовсе нет. Или же специально так поступает. Именно этого хотел, да, Тимур? Чтобы я эти документы увидела. Своего брата еще больше возненавидела? Да только ты не в курсе, что кроме смерти я ему ничего не желаю. Не брат он мне. Давно не брат…

Пробегаю глазами дальше.

«Подозреваемые помощники».

Некий Геннадий Смирнов. Генерал. Фотография мужчины в ментовской форме. И еще один – Валиев Анар.

Перелистываю остальные бумаги, но ничего толком не понимаю. Мозг отказывается соображать.

– Насмотрелась? – аж вздрагиваю от голоса Тимура.

Положив папку на стол, громко хмыкаю. Не отвечаю на вопрос. Тем временем Захаров не сводит с меня синих уставших глаза. Как долго он за мной наблюдает? Опрокидывается на спинку стула и заводит руки за голову. Какой же ты гаденыш все-таки…

Вздергиваю подбородок и выхожу из кухни. Нечего с тобой болтать. Наболтались сегодня. По полной программе. Завтра продолжим эту войну.

В комнату не иду, останавливаюсь в гостиной и беру в руки рамку с фотографией. Снова всматриваюсь.

– Марина… Марина… Марина… – повторяю шепотом. – Двойные стандарты, да? Увели они тебя на тот свет.

Надеюсь, я ошибаюсь. Надеюсь, все не так, как я успела сложить в голове. Никогда не любила бить людей по больному. Однако ты это заслужил, Захаров. Я не боксерская груша, чтобы принимать каждый удар. Я тоже могу бить и причинять боль. Я тоже могу играть отрицательную роль. Я тоже способна на все. Ты в этом обязательно убедишься. Очень скоро!