Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 7

— Сегодня ты останешься у меня.

Джон

В последнее время хозяин был чем-то всерьёз встревожен. Его взгляд всё чаще становился отстранённым и задумчивым, и со стороны было отчетливо видно, что мысли его были где-то очень далеко. Они не были настолько близки в эмоциональном плане, чтобы Пёс мог позволить себе спросить Алекса о причинах такого мрачного настроения. Поэтому Джон просто делал вид, что ничего не замечает, и вёл себя как обычно: исправно выполнял приказы. Так прошли ещё три недели, и всё это время Пёс наблюдал за ним.

Такаяма увидел, что, несмотря на всю значимость положения Алекса, на всё это большое количество людей вокруг, старающихся ему услужить, жалкие прихлебатели, он был чрезвычайно одинок. И только находясь наедине с Джоном, в его объятьях, Алекс полностью расслаблялся. Может быть, что он показывал эту жизненную необходимость в чужом тепле неосознанно, ненамеренно… из раза в раз прижимаясь к своему Псу слишком тесно или вдыхая запах его тела слишком глубоко, так что Джон не мог не заметить.

Но как бы там ни было, всё это заставляло его намного чаще думать о хозяине. Инстинкты защитника порывались оградить Алекса от неизвестных Джону тревожных мыслей. Поэтому сегодня, когда он услышал просьбу остаться на всю ночь, конечно же замаскированную под приказ, Пёс молча согласился и пошёл следом.

Теперь, благодаря Шину, у Джона был свой дом. Квартира, в которой отныне жила его семья, где каждому хватало места, и где суета быта и весёлый детский смех почти смогли прогнать призраков прошлого, живущих в этих стенах. Все три недели до этого он спешил вернуться туда, оставляя Алекса одного в огромном и пустом доме. И на каждое «поспи и потом уходи», Пёс просто сразу одевался и шёл домой. Он не мог или не хотел спать рядом с новым хозяином, наверное, по одной простой причине — чтобы не привязываться к нему сильнее. Поэтому оставлял его каждый раз и никогда не оглядывался. А о том, какого было Алексу всё это время, он даже не задумывался.

***

— Я посижу немного, как-то мне нехорошо…

Пёс молча проводил взглядом Алекса, который устало опустился на огромный серый диван и закрыл глаза рукой. После он подошёл к нему и присел на подлокотник рядом.

— Это должно помочь, — Джон взял в левую руку чужую свободную ладонь и принялся массировать её пальцами правой руки, с силой нажимая на болевые точки. Алекс насторожился и растерянно глянул на него снизу вверх.

— Что ты делаешь?

— Помогаю, — коротко ответил Джон, стараясь не смотреть ему в глаза. — Так делала мать, когда я был маленький. Научился у неё… и это лучше таблеток.

Раньше он никогда не проявлял к хозяину подобной заботы, поэтому этот момент оказался неловким не только для Алекса, но и для самого Джона. Про себя он думал, а стоило ли вообще это делать? Не переступает ли он границы дозволенного? Не мог ли этот жест показаться Алексу слишком интимным и неприемлемым для связывающих их отношений? Но Алекс молчал. В его взгляде появилась несвойственная прежде мягкость, и он поспешно закрыл глаза, совсем не собираясь отдергивать руку. Это продолжалось несколько минут в абсолютной тишине, пока Алекс не нарушил молчание, царящее в комнате:

— Действительно помогло, — сказал, снова посмотрев на Джона, — спасибо.

Его пальцы легко поймали правое запястье Пса, не оставляя тому шансов на скорое освобождение. Глаза пристально рассматривали чужую руку, и Джон напрягся, когда увидел остановившийся взгляд Алекса на своём искалеченном мизинце. Возможно, тот хотел спросить о том, где Пёс умудрился потерять палец, но не спросил. Вместо этого он поднёс ладонь Джона к своим губам и поцеловал её в место, где линия жизни разрывалась надвое, а потом протяжно лизнул, вычерчивая влажную дорожку от центра ладони до самого мизинца. Его губы мягко коснулись шрама на некогда повреждённом суставе, Алекс ласкал его губами и кончиком языка, не переставая наблюдать за реакцией своего Пса, у которого, кажется, напрочь перехватило дыхание в этот момент. Неожиданно для самого себя Джон отнял ладонь от губ Алекса и притянул того ближе, настойчиво схватив за шею сзади. Раньше они никогда не целовались, но сейчас Пёс ощутил острую необходимость почувствовать его вкус на своём языке. Ему захотелось лизнуть Алекса в щёку, как это обычно делают собаки, провести языком по его горлу и оставить на смуглой коже след от своих зубов. Очень давно он не испытывал подобного голода и необходимости в чьём-то присутствии. И сегодня он останется здесь на ночь не потому, что ему это приказали, а потому что он сам этого захотел.

***

Это был их третий раз за сегодняшний вечер. Первые два они занимались сексом на диване, и, кажется, у них ушло на это около пары часов, но никто из них не считал время. Словно обезумевшие от голода, поглощённые животной страстью, они пожирали друг друга в настойчивой погоне за головокружительными ощущениями, доводившими их до дрожи по всему телу. От каждого прикосновения к коже и каждой мучительно сладкой ласки возникающий жар разгоряченных тел заставлял их медленно плавиться в объятьях друг друга. И когда они перешли к третьему раунду, сменив локацию на обеденный стол, каждый из них понял, что все эти три недели, которые безвозвратно прошли, они были непростительно глупы, ограничиваясь всегда достижением кульминации только от одного полового акта и даже не пробуя продлить это удовольствие.

— Добрый вечер, — раздалось за спиной у Алекса, и Джон, который до этого момента целовал его шею, методично двигая бёдрами и заставляя громко стонать, застыл на месте и выпрямился, посмотрев вперёд. Перед ним стояла женщина невероятной красоты и, судя по фото, которое он видел ранее в офисе своего хозяина, это была его жена.

— Не останавливайтесь, — коротко и сдержанно произнесла госпожа Сато, пряча свой удивлённый взгляд, — можете сделать вид, будто меня здесь нет. Я ненадолго.

Она присела на край дивана, оказавшись при этом спиной к своему мужу, беззастенчиво отдающемуся другому мужчине, мужчине, которого она никогда ранее не видела. Ран не удивила сцена, невольной свидетельницей которой она стала, ведь она знала, что рано или поздно это произойдёт — это был их общий план с мужем. Что действительно застало её врасплох и заставило наблюдать за чужим сексом с широко распахнутыми глазами, так это то, каким Алекс предстал перед ней сейчас… чувственным и открытым. Она никогда раньше не видела его таким, и это беспокоило. Их план мог оказаться под угрозой.

— Ты не отвечал на мои звонки, Алекс. Что с твоим телефоном?

Джон, всё это время наблюдающий за ней, ни черта не понимал, что происходит, и главное — как ему следует реагировать на появление жены господина Сато. Крайне неловкая ситуация, из-за которой ему очень захотелось быстро одеться и по-тихому уйти…

========== Часть 6 ==========

Алекс

Каждый раз Алекс просил Джона остаться. Не приказывал, не заставлял. Просто говорил: «Не уходи, поспи и уедешь». Знал ведь, что если надавит и будет более настойчивым, то Пёс никуда не уйдет, верный воле своего хозяина. Но Алекса почему-то это не устраивало, ему было недостаточно слепого подчинения, и он отчаянно нуждался в том, чтобы Джон захотел задержаться рядом. Поэтому, просыпаясь посреди ночи в пустой постели и испытывая мучительную нехватку чужого тепла, он морщился от досады, сам не находя объяснения своим столь несвоевременным чувствам, а после падал лицом в чужую подушку, всё ещё хранившую остатки этого невозможного аромата тёплого леса, и лежал так до самого утра. Сначала справиться с разочарованием от накатывающего одиночества помогали сигареты: терзаемый тяжёлыми противоречиями и совершенно не вписывающимися в его намерения эмоциями, Алекс курил одну за другой, наполняя темную комнату сизым дымом и представлял, что в этот момент его рука покоилась не на прохладном шелке смятой простыни, а на теплой, гладкой коже груди Джона. Вскоре, сигареты тоже стали бесполезны.

А утром Джон возвращался, как всегда молчаливый, свежий, гладко выбритый, с неизменным непроницаемым выражением на правильном лице. Вежливо помогал собраться и отвозил его в офис компании.