Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 54

— Что ты творишь?!

Привыкший и к более сильным соперникам Джон с лёгкостью разворачивает мужчину лицом к себе и крепко целует в губы, тем самым заставляя воспринимать все сказанные им слова всерьёз. И пока хозяин упирается руками ему в грудь и кусает терзающие его губы, он продолжает его целовать, и даже тогда, когда вкус у этого поцелуя приобрёл металлический кровавый оттенок, он не останавливается.

— Пожалуйста, встречайся со мной, — говорит на выдохе и проводит языком по своей верхней губе, слизывая с неё багряные капли крови. Его взгляд обжигает лицо Алекса полыхающим пламенем обрушившейся на него страсти, и он так отчаянно хотел тонуть в этих любимых льдисто-голубых глазах, что по телу Пса то и дело рябью скользила мелкая дрожь.

— Почему именно сейчас… Почему, когда я наиболее слаб? — щек Алекса коснулся лёгкий румянец, и он казался таким смущённым, пряча губы под ладонью и опуская взгляд, что от этого вида у Джона предательски защемило в сердце. — Не вмешивайся… Я не хочу, чтоб ты…

Но Джон не даёт ему договорить. Его пальцы смыкаются вокруг чужого запястья и убирают руку Алекса от лица, чтобы направить его ладонь и положить на собственную грудь, дав ощутить хозяину сердцебиение его Пса под слабыми пальцами. Другую же ладонь он подносит к своим губам и проводит влажным языком вдоль среднего пальца, при этом не переставая пристально смотреть в глаза напротив.

— Если ты хочешь умереть, то до тех пор, — взгляд Джона стал мрачным и тяжёлым, словно смысл сказанного приносил невыносимую боль, которую ему приходится терпеть, потому что желание быть рядом с Алексом сильнее всего прочего.

— Или, — голубые глаза распахнулись шире, исследуя любимое лицо, когда губы Пса изогнулись в ироничной улыбке, пока он переместил ладонь хозяина со своих губ на щеку и накрыл ее своей ладонью. — Может, умрём вместе?

Комментарий к Часть 28

И мы почти подошли к финалу…

Спасибо за ваши лайки, добавление в избранное и комментарии) Оставайтесь с нами;)

========== Часть 29 ==========

Алекс

Невозможно убежать от цунами. Огромная волна догонит, накроет собой, беспощадно погребая под толщей воды, сметет любое препятствие на пути и не оставит надежды на спасение. Джон стал таким цунами для Алекса, разрушив его хрупкую стену отчуждения своим откровенным признанием. Он сказал: «Давай умрем вместе», а Алекс услышал — я люблю тебя.

— Ты… и я…? — когда он спросил это, голос его дрожал, и трудно было скрыть прозвучавшее в нем растерянное изумление. Неужели Джон предлагает это всерьез?

— Да, — непоколебимая твердость чужого тона заставила щеки Алекса заалеть еще сильнее.

— Как ты можешь вообще такое говорить?.., — Алекс невольно отвернулся, чувствуя, как больно колет в сердце эта щемящая искренность.

— Потому что это единственный способ не мешать тебе. Ничего не изменится, если я умру рядом с тобой, если только ты позволишь.

Прав, как же Джон был прав, и душа Алекса неистово кричала, билась внутри, желая сказать ему «да». Как бы ни сопротивлялся он чувствам, как бы ни пытался оправдаться, цунами давно смыло все сомнения, оставив только неприкрытое, острое желание быть рядом с этим мужчиной и никогда не расставаться.

Когда Джон прижался к его губам своими в теплом, полном нежности поцелуе, у Алекса больше не осталось сил бороться со своими демонами, он сдался, даже не замечая, как по горячей щеке скользнула вниз влажная дорожка. А Джон, вовремя почувствовав, как Алекс обмяк в его объятиях, легко подхватил его на руки и поднялся в спальню.

— Я больше не смогу платить тебе.

— Это не важно.

Как будто деньги когда-либо вообще имели хоть какое-то значение для Джона. Единственное, что всегда его волновало — это Алекс.

— Я более чувствительный, чем ты думаешь.

— Знаю.

Конечно, он знает. Джон всегда видел Алекса насквозь и первым заметил, что безучастность и равнодушие это только маска, защитный панцирь, за которым Алекс годами прятал боль.

— И я не Шин Ямамото, — его страх, его мучение — оказаться всего лишь жалкой заменой некогда такой сильной любви.

— Знаю, — Джон прошептал ему это в губы, мягко опрокидывая на кровать. Прохладный воздух спальни щипал кожу, а свежий ветер задувал терпкий запах ночи сквозь открытое окно.

— Я даже никогда не думал о тебе, как о Шине, — шершавые пальцы коснулись влажной щеки, стирая следы слез. — Я просто думал, что моя роль — подыгрывать, если ты того желаешь.

Алекс сглотнул, пытаясь разглядеть выражение лица Джона, но перед глазами все плыло, потому что он никак не мог успокоиться. Сердце так бешено билось в груди, что казалось, вот-вот вырвется. Хотя на самом деле это глупое влюбленное сердце давно уже было в надежных, сильных, ласковых руках, что так трепетно сейчас его обнимали.

— Я сильно ревную, поэтому меня всегда будет волновать твой мизинец, — Алекс смущенно выдохнул и облизал губы. Он говорил чистую правду — как бы его душа ни стремилась верить Джону, как бы ни разливалось по крови медовым золотом счастье от его признаний, Алекс ничего не мог сделать с терзающим его все равно острым чувством ревности.

— Я отдам тебе все остальные девять пальцев.

Джон скользнул горячими ладонями по животу, задирая наверх кофту, просунул пальцы сквозь ворот и провел большим по ярко-красным, словно свежая кровь, губам Алекса.

— Поэтому я надеюсь, что ты простишь меня за это, — он наклонился вперед, накрыл своим подрагивающим в возбужденном нетерпении телом Алекса и укусил в плечо, с шумом выдыхая, когда руки того с нажимом провели по его спине, чтобы снять футболку.

«Я не могу тебя простить. Ты не должен жертвовать своей жизнью ради меня. Ты должен быть счастлив».

Как бережен и по-особенному нежен был Джон в этот день, раз за разом толкаясь внутри Алекса и заставляя его сладко стонать. Его движения были более робкими, но трепет в горячих ладонях, сжимающих талию, был таким страстным. И каждое ответное прикосновение, жаркая ласка и сбивчивый шепот сводили Алекса с ума.

«Даже в аду, куда мы обязательно попадем, ты будешь по-прежнему страстен».

— Ты не пожалеешь об этом? — сидя на бедрах Джона и сжимая внутри его напряженный член, Алекс обвил руками крепкую шею и наклонился к самым губам, таким же припухшим от поцелуев, как и его собственные.

Джон прижался пылающим, влажным лбом к подрагивающему плечу, жадно втягивая густой, пьянящий аромат Алекса, и поцеловал нежную кожу.

— Похоже, что я пожалею об этом?

— Нет…

Для Алекса весь этот вечер стал откровением, по-своему грустным, по-своему дурманящим, по-своему приносящим блаженство. И сейчас, лежа в обжигающих, крепких, но при этом безумно ласковых объятиях своего Пса, он поймал себя на мысли, что для него все это впервые. Впервые быть любимым и так сильно любить в ответ, так остро в ком-то нуждаться, до сбитого дыхания, до пульсирующей боли в груди.

— Я никогда ни с кем не спал в обнимку, — Алекс пододвинулся ближе, смущенно утыкаясь носом в ямочку на груди Джона, как будто специально созданную для него.

— Тебе неудобно?

— Не знаю… — он растерялся, потому что осознал, что мог бы пролежать так вечность, но все это было непривычно. — Может, немного… Твое сердце так громко стучит…

Стучит в унисон его собственному.

Джон тихо улыбнулся и провел костяшками согнутых пальцев по щеке Алекса, будто проверяя, не появилась ли там снова влага. А Алекс поднял голову и протянул ладонь к его лицу, осторожно ощупывая, словно слепой.

— С каких это пор, когда ты смотришь на меня, твое сердце начинает так колотиться? — наверное, нет на свете ничего слаще, чем понимание, что это ты — причина настолько ярких, громогласных, невероятных эмоций.

— Не знаю…наверное, с самого начала, — Джон замолчал, притянув Алекса к себе ближе, буквально вжав его в себя, и поцеловал в макушку, замечая, как тот мгновенно расслабляется, а его губы невольно трогает нежная улыбка.

Это началось с того самого момента, когда Джон впервые увидел следящего за ним с такой жадностью необычно серьезного, сильно выделяющегося на фоне привычной публики, парня на первом ряду.