Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 46

— Я дам тебе дом лучше. Это всего лишь стены.

Для тебя, Алекс, всего лишь. И как же хотелось бы обманываться в тщетной надежде, что для Джона это тоже не более, чем просто квартира, место, где он спит, ест и проводит время с семьей, а не последние воспоминания о человеке, которого он когда-то любил.

— Ты ревнуешь?

Алекс протянул руку и с силой сжал ткань толстовки на чужой груди. Это риторический вопрос.

— Я ревную… Верно, — глупо отрицать очевидное, если даже сейчас эта горькая, злая ревность раздирает, оставляя на сердце кровоточащие нарывы. — Это потому что я жадный. И не хочу ни с кем тебя делить. Ни с живым, ни с мертвым.

Алекс печально улыбнулся, он предельно откровенен с Джоном и с собой теперь тоже, и его душа пылала, словно оголенный нерв. Что мог Джон ответить на эту оглушающую искренность?

Дыхание перехватило, когда сильные пальцы сжали запястье, мягко, но настойчиво отводя руку в сторону. Джон преодолел разделявшее их расстояние в несколько шагов, чтобы прижаться в жадном, исступленном поцелуе к губам Алекса, таким же ярко-алым, как та самая веревка. И когда его руки нетерпеливо заскользили по бедрам, сминая, царапая, вжимая в себя, Алекс почувствовал, как слабеют ноги. Он ничего не мог противопоставить напору своего ненасытного Пса, потому что каждый раз сам желал его еще сильнее, чем в предыдущий.

— Нормально делать это здесь?

— Как ты думаешь, почему я отослал детей? — Алекс мелко подрагивал, когда чужие губы дразня покусывали шею, стискивал ладонями широкие плечи, чувствуя, как под тканью кофты напрягаются стальные мышцы, и, казалось, совсем терял связь с реальностью. Ему было необходимо чувствовать Джона всем своим естеством, здесь и сейчас, чтобы доказать самому себе, что ничей призрак не способен забрать его любовь.

— Но я не успел искупаться, — от тихого смешка на ухо у Алекса по спине пробежали мурашки, словно короткий электрический разряд пронзил тело. Он дернул носом, закусывая губу, и втянул терпкий, мускусный аромат с бархатистыми нотками хвои. Запах Джона, который сводил его с ума каждый раз, стоило только его почувствовать.

— В любом случае, пот потечет снова, — Алекс прошептал это в самые губы, дрожащим взглядом всматриваясь в такое любимое лицо. Ему казалось, что отпусти сейчас его Джон, прекрати эту сладкую пытку, и его сердце не выдержит, разорвется от боли и горечи.

— Для тебя в самом деле все нормально? — забота в голосе Джона умиляла Алекса, но что тот хотел услышать? Что Алекс готов заняться с ним сексом в том же месте, где когда-то жил и спал с ним же его бывший хозяин? Человек, который при жизни и не знал про Алекса, а после смерти так сильно мучит его. Джон уловил сомнения во всем погрустневшем облике Алекса и пристально проследил за тем, как тот рассеянно потянул за язычок молнии, расстегивая его толстовку.

— Увидит ли нас здесь Шин?

Джону казалось, что Алекс будто до сих пор пытается проверить его преданность. Но это было бессмысленно, потому что он уже давно и душой, и телом принадлежал только ему.

— Неважно. Человек, которого нет, не может нас увидеть.

И щемящее тепло разлилось в груди, когда Алекс поднял на него блестящий, неверящий взгляд, в котором было столько невысказанного чувства. В крепких объятиях Пса беспокойное напряжение хозяина начало постепенно гаснуть.

— Человек, которого нет… — бледное, уставшее лицо просветлело в ответ на ласковую улыбку, и Алекс шумно выдохнул, притягивая Джона к себе. — Иди ко мне.

Джон

«Признаться в ревности из-за воспоминаний, похороненных в каждом уголке меня — это кажется настолько сексуальным».

Джон иронично улыбается наблюдая за тем, как меняется выражение лица Алекса после его слов. Осознаёт ли этот мужчина, насколько соблазнительным он выглядит сейчас, с этой жадной неуверенностью в глазах и бледным румянцем на красивом лице? И быть причиной тому, чувствовать, как чужое тело крепче прижимается к тебе, а руки требовательно и настойчиво исследуют тело — это было по-настоящему возбуждающе. И нет, Пёс не думал о своём бывшем хозяине, когда почти не размыкая губ в страстном поцелуе и шагая наощупь, находя опору только друг в друге, он заходил с Алексом в свою спальню.

«Я могу ответить тебе любое количество раз, пока ты не будешь удовлетворён. Мой гон только твой».

— У тебя большая кровать, — шепчет Алекс ему в губы, пока нетерпеливый Джон расстегивает его рубашку и оглаживает горячими ладонями гладкую кожу на груди.

— Да.

Взгляд Джона отчетливо говорил, что не только его хозяин с недавних пор стал жадным по отношению к нему, но и сам он просто сгорал без остатка в пламени острой необходимости быть рядом с мужчиной, от прикосновений которого мысли начинали путаться и весь окружающий его мир внезапно исчезал, оставляя лишь накатывающее волнами возбуждающее томление по всему телу, как это было сейчас. Пальцы Алекса ленивой лаской скользили по его груди вдоль края черной татуировки, специально задевая ногтем сосок и тут же ныряя ладонью под руку Джона, чтобы по-хозяйски огладить напряжённые под кожей мышцы спины и оставить на ней ровные алые полосы царапин.

— Ты липкий, — выдыхает Алекс и выгибается в пояснице, неистово кусая губы и пряча глаза в ладони, пока губы и язык Джона проделывали влажную дорожку из поцелуев по его гладкому животу, направляясь ниже к уже возбуждённому и пульсирующему члену под тонкой тканью нижнего белья.

— Это из-за пота, — отвечает, одновременно целуя кожу, граничащую с резинкой боксеров, и подцепив её же пальцами сбоку, стягивает вниз. Ему пришлось сесть у ног Алекса, чтобы стянуть с него трусы, которые тут же были брошены куда-то на пол. И какое же сексуальное было выражение лица у хозяина, когда Пёс раздвинул его ноги и наклонился, чтобы взять в рот напряженный член. Голубые глаза с поволокой вдруг стали томными и чувственными и источали столько неприкрытой жажды и обжигающего голода, что Алексу пришлось запрокинуть голову и крепко сомкнуть веки, чтобы скрыть от Джона это пожирающее его изнутри пламя. И пока губы мужчины, которого он так любил, ласкали возбуждённую плоть, доводя его до пика наслаждения и заставляя всё тело мелко подрагивать в сильных руках, Алекс внезапно замирает, широко распахнув глаза и уставившись куда-то в пустоту над своей головой. Знакомый призрак в бордовой рубашке, распахнутой на груди, появившись из ниоткуда, вызвал в нем оглушающий панический страх, который моментально и беспощадно парализовал все тело, не оставив Алексу даже малейшего шанса совершить хоть какое-нибудь движение.

Алекс

Шин Ямамото пристально смотрел Алексу в глаза, будто мог заглянуть через них прямо ему в душу. Чертовски красивый, мужественный и печальный, с этой кроваво красной верёвкой вокруг шеи, по обыкновению утопающей в глубоком вырезе рубашки. Он появился химерным напоминанием о том, что сначала Пёс принадлежал ему, и эта их связь была настолько крепкой, что как бы сильно Алекс ни хотел, он никогда не сможет заменить Шина.

— Джон? — Алекс приподнялся на локтях и испуганно посмотрел на него. Язык Пса замер на влажной головке члена, когда он поднял потемневший от желания взгляд на своего хозяина.

— Поцелуй меня, — просит мужчина, пока его лицо бледнеет от охватывающего его страха. Он так сильно стремился не привязываться к своему Псу, что даже не заметил, насколько это всё было бесполезно, ведь любовь к Джону уже так глубоко под самой кожей, и она безжалостно заполнила собой каждый миллиметр его тела. Так безнадёжно прочно въелась в самое сердце, что становилось страшно от одной только мысли, что Джон его покинет, и Алекс больше никогда не сможет его обнять.

— Скорее…

Пёс не знал, что именно случилось и почему Алекс вдруг оказался так сильно испуган, но поспешил послушно выполнить его просьбу. Приподнявшись на руках, он всем телом подался вперед, приблизившись лицом к лицу Алекса, чтобы тут же крепко его поцеловать, обжигая чужие губы горячим дыханием и требовательно раздвигая их языком, углубляя полный страсти и желания поцелуй. Должно быть, этот внезапно померещившийся Алексу образ Шина был ничем иным как плодом, созданным тревогой и чувством вины, как когда ему порой снились кошмары о его матери. Но даже сейчас, когда Джон целовал его, этот призрак продолжал смотреть на Алекса своим безжизненным и холодным взглядом.