Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 35

— Проверь, — шепчет ему Алекс, пряча глаза и слегка краснея, словно стыдился той правды, которую сейчас должен будет обнаружить его Пёс. И Джон запустил свою руку под ткань его халата, скользнув пальцами по плавному изгибу чужих ягодиц, и нащупывая слегка опухшее тугое кольцо мышц в промежности.

— Опухло, — с сожалением и на выдохе, пока Алекс крепко сжимает пальцами его плечи и в отчаянном порыве кусает в шею, сдерживая желающий слететь с его губ стон.

— Верно.

И наконец, набравшись смелости, Алекс поднимает голову, чтобы посмотреть ему в глаза, а после крепко и глубоко целует в губы, опаляя Джона своим горячим дыханием и жадно лаская его влажным языком, пока пальцы Пса методично проникают в него сзади, поддерживая ритм их неистового поцелуя. Поддавшись внезапному порыву, Джон глухо и хрипло застонал, тут же подняв мужчину на руки. Этот звук так сильно напоминал рычание животного, что от него Алекса тут же бросило в сладкую дрожь. Быть съеденным оголодавшим Псом — это всё, чего он сейчас так сильно хотел, и всё, что имело значение. Ноги Алекса крепко обхватили талию Джона, пока он выгибался в спине от мучительных ласк, теснее прижимаясь к чужому животу своим пульсирующим от возбуждения членом.

— Твоя рана откроется, — шепчет с придыханием Алекс на мгновение оторвавшись от любимых губ.

— Пока всё в порядке.

И даже, если бы это было не так, сейчас Джону было абсолютно плевать на свою рану и последствия. Его волновал только его хозяин, которого, словно добычу доставшуюся ему нелёгким трудом, он с чувством жадного собственника нёс к обещающей им массу наслаждения кровати. Сегодня их обоих накрыл шторм из переполняющих чувств, которые наконец-то получили свой выход наружу.

— Впредь не получай травмы.

Джон улыбается в ответ на заботливый приказ и покорно шепчет в губы Алекса:

— Хорошо, — аккуратно роняя его на холодные простыни и тут же придавливая весом собственного тела. Этой ночью он не отпустит Алекса из своих крепких объятий ни на минуту.

========== Часть 20 ==========

Алекс

Штиль между нами начал раскачиваться с каждым разом все сильнее, и незаметно разбушевался до зимнего шторма. Вот так накатывало еще несколько раз, а когда пришло время отливов, я обнаружил себя с израненной душой. Мне стыдно от того, что я недостоин любви и только причиняю боль. Мне оставалось держаться изо всех сил в ожидании прилива. Эта приближающаяся волна была, как устрашающий цунами. Цунами по имени Джон Такаяма.

Алекс с трудом разлепил соленые ресницы, а рука уже машинально скользнула по гладкому шелку рядом в поисках родного тепла, но не ощутила ничего, кроме холодной пустоты. Его нет? Конечно. До чего же удивительное создание человек — так легко может запутаться в противоречиях и двойственных чувствах. Еще вчера Алекс запрещал себе думать о Джоне, с горьким равнодушием подставляя тело Джексону, а сегодня сознание взрывается мучительными, жаркими воспоминаниями о прошедшей ночи, и опять он тонет в пробирающем до костей одиночестве. Досадливо сжав пальцами простынь, Алекс с трудом поднялся, и, почувствовав что-то влажное между ног, откинул покрывало, чтобы с удивлением уставиться на стекающую по бедру сперму. Ах, точно… Цунами, накрывшее его с головой, вихрем сбившее с ног и смывшее все предрассудки и страхи. Цунами по имени Джон. Он был так глубоко внутри, что, казалось, доставал до самого сердца, и тогда весь мир с его жестокими законами и глупыми правилами перестал существовать. Алекс полностью растворился в жадных и ласковых объятиях, так же жарко отвечая на поцелуи, царапая мокрую от пота спину и сжимая внутри себя остро пульсирующую плоть. И каким же ошеломительным было накрывшее их удовольствие, когда он понял, что Джон легко кончил внутри него, не сдавливая горло. Оказалось, что для достижения оргазма достаточно было лишь почувствовать, что Алекс целиком и полностью в этот момент принадлежал ему одному. Вспоминая, каким растерянным тогда выглядел Джон, Алекс дотронулся ладонью до живота в том месте, где вчера внутри ощущал этот странный, изумительный и горячий трепет. Больно, как же больно теперь. И эта боль, отнюдь не физическая, но в клочья раздирающая душу, заставила его согнуться пополам, сильнее сжимая руки на животе.

«Больно. Даже если умру, не хочу вытаскивать…»

Джон

Стоя рядом с выделяющейся своей новизной на фоне общей обшарпанности двери, Ран с любопытством гадала, чтобы сказал Алекс, узнай, что его любимый Пес живет в столь неблагополучном районе. Вряд ли этот факт его сильно обрадует. Но мнущийся рядом в ожидании, когда им откроют, Том был преисполнен энтузиазма, поэтому Ран, привыкшая доверять чувствам сына, только качнула головой и с легкой улыбкой вновь надавила кнопку звонка. В их силах все исправить.

— Кто там? — на пороге распахнувшейся, наконец, двери появилась миловидная женщина в симпатичном фартуке и с мокрым полотенцем в руках.

— З-здравствуйте, — Том вежливо поклонился, — меня пригласили.

— Пригласили? — в чужих глазах, напомнивших Ран другие, так всегда преданно смотрящие на ее мужа, вспыхнуло удивление, но прежде, чем Том успел ответить, послышался еще один детский голос.

— О, ты правда пришел? — из-за спины женщины выглянула девочка, почти точная ее копия, и радостно улыбнулась.

— Твой друг?

— Да! Это сын дяденьки-покровителя.

— Я сегодня не один, — Том отступил на шаг, пропуская вперед мать.

— Здравствуйте, — Ран мягко улыбнулась и кивнула в знак приветствия. — Я мама Тома. Мой сын хотел увидеться с ребенком с новым другом… и у меня тоже есть кое-какие дела, поэтому зашла ненадолго. Скажите, Джон дома?

— Мой Джон? Минутку! — женщина, по видимому мать Джона и той девочки, с которой подружился Том, отошла в сторону, жестом приглашая их войти, и крикнула куда-то вдаль квартиры. — Сынок! К тебе гость!

Ран ждала его на широком открытом балконе, но все равно невольно вздрогнула, услышав за спиной непривычно окрашенный эмоциями голос:

— О чем вы вообще думаете?

— Что? — она повернулась, в изумлении выгнув изящную бровь.

— Это может негативно сказаться на ребенке, — Джон буравил ее жестким, тяжелым взглядом.

— Почему вы так думаете? — надо же, какой заботливый. Ему и правда небезразличны судьбы Алекса и Тома. — Потому что мы с Томом стоим между вами и Алексом?

Если бы Ран не отвернулась так поспешно, то заметила бы, как сжались в тонкую линию губы Джона, а на скулах заиграли желваки. А если бы заметила, то поняла, что попала в цель.

— У нас с Алексом странные отношения, не так ли? — ее идеально ровная спина едва вздрогнула, и Ран тихо вздохнула, обнимая себя за плечи. Перед глазами простирались безграничные просторы нью-йоркских трущоб, такие же мутные и грязные, как и ее воспоминания о том, что сподвигло их с Алексом на этот безумный союз. — Вы знаете Мэй Сато?

— Не знаю.

— Она моя муза, — Ран с грустной улыбкой повернулась к Джону и скользнула по его напряженной фигуре заинтересованным взглядом. — И скончавшаяся мать Алекса. Наше связующее звено.

От нее никто не требовал объяснений, Джон стоял молча, продолжая давить осуждением в глазах, но Ран не обращала на это никакого внимания. В конце концов, она тоже имела право высказаться, а Джон должен был когда-нибудь узнать истинные мотивы их с Алексом действий.

— Как и Алекс, я родилась у богатых родителей, но моя мама умерла, и я росла, подвергаясь насилию со стороны повторно женившегося отца. Мэй была близкой подругой моей матери. Компания отца постепенно приходила в упадок, и она переняла эту компанию и взяла меня на воспитание. Поэтому Мэй стала моей музой. И я не могу быть ни с кем, кроме Алекса, потому что в нем течет кровь женщины, которую я люблю, — в так спокойно звучавших словах было столько невысказанной горечи, что Ран прикусила язык, заставляя себя снова улыбнуться. — Спасибо за вашу заботу о Томе. Я еще больше беспокоюсь о нем, — она глянула вниз, где у дверей подъезда зазвучали веселые детские голоса, — но однажды у него не будет выбора, кроме как ненавидеть своего отца. Потому что Алекс достиг поистине мастерства, сотворив из себя полную копию собственного папаши, и это печальным отражением накладывалось на его родного сына.