Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 28

— Умри!

Первобытный страх за чью-то жизнь ещё никогда не был в нём настолько силён и Джон закрыл своим телом Алекса быстрее, чем смог об этом подумать. Мужчина, крепко сжимающий рукоять острого ножа, стремительно двигался прямиком в их сторону. Однако молниеносный блок поднятой вверх рукой, удар ребром ладони по чужому запястью и подсечка ногой — отработанные до механизма годами тренировок приёмы сделали своё дело. Преступник оказался зажат в стальном кольце рук Пса и продолжал яростно орать во всё горло, упираясь коленями в асфальт.

— Ах, ты! Пусти! Пусти говорю!

Джон нарочно вывернул чужое запястье так, чтобы это вызвало дичайшую боль, и пленённый мужчина закричал, прося у него пощады. Лицо Джона в этот момент было настолько жестоким и полным чистейшей злости, что со стороны могло показаться — он парня и убить сейчас готов, причем прямо на этом месте и при многочисленных свидетелях.

— Как поступим? — он поднял хмурый взгляд на Алекса и выжидающе выгнул бровь.

— Я позвоню в полицию, — где-то рядом выкрикнул секретарь, а Алекс с долей испуга во взгляде смог обронить только короткое: — …хорошо.

По лицу Пса можно было понять, что он рассчитывал немного на другой приказ, но, как говорится, слово хозяина — закон.

— Вставай, — почти не прилагая особых усилий, он заставил мужчину подняться с колен и встать на ноги. Джон по-прежнему держал его руки за спиной так, что тому приходилось стоять согнувшись, а в этом положении нападавшему было практически невозможно смотреть в сторону Алекса. Где-то позади послышались быстрые приближающие шаги и незнакомый голос властно окрикнул присутствующих:

— Что случилось?

Вновь прибывший был облачен в полицейскую форму и, судя по всему, был патрульным.

— Вы в порядке? — он участливо поинтересовался у Джона, бросив при этом взгляд на лежащий у его ног нож.

— Я вам помогу.

— Не нужно, — холодно ответил Пёс, при этом не спуская пристального взгляда с преступника, который почему-то при появлении патрульного очень широко и злорадно заулыбался. Что-то здесь было не так.

— Джон, подожди… — позвал Алекс, заметивший недобрую ухмылку скрученного нападавшего.

— Что? — Джон оглянулся, чтобы посмотреть на него, но фальшивый полицейский уже подобрал нож и слишком неожиданно и быстро вогнал острое лезвие по самую рукоять прямо Такаяме в живот. Полный удивления взгляд, который тут же исказился от резко нахлынувшей волны боли, остановился на внезапно побледневшем лице Алекса. Ещё недавно крепко удерживаемый Джоном нападающий тут же вывернулся и кинулся бежать прочь вместе со своим напарником в форме, а металлический лязг упавшего вновь на асфальт ножа отозвался звоном в ушах Пса.

— Человека пырнули ножом!

— Джон!

Вокруг раздавались крики, пока Джон медленно оседал вниз. Чьи-то руки схватили его и пытались удержать на ногах и, повернувшись, он увидел рядом Алекса, смотревшего на него с неприкрытым ужасом.

— Пустите… — он схватил его рукой за предплечье и попытался встать. — Я не должен позволить уйти этим ублюдкам.

Белая рубашка на животе Джона медленно пропитывалась багряной кровью, но он уже практически не чувствовал боли. Так всегда бывает в момент, когда тело начинает вырабатывать слишком много адреналина.

— Нужно догнать их, чтобы вы не пострадали…

Алекс быстро притянул его к себе, и, когда губы Джона оказались прижаты к мужской груди, ему пришлось замолчать.

— Скорее несите аптечку из здания! — прокричал кому-то хозяин, пока его Пёс, теряя силы, невольно жмурился и помутневшим взглядом смотрел куда-то поверх его плеча, вдыхая такой знакомый аромат из смеси дорогих сигарет и сандалового дерева.

— Немного потерпи и не шевелись, — шептал Алекс ему на ухо, при этом дрожащими пальцами прижимая к ране шелковый платок, который совсем недавно украшал нагрудный карман его пиджака.

Нет, его хозяин не был целью. Внезапно Джон очень четко и ясно это осознал. Всё произошедшее было обставлено, как покушение на Алекса, но их конечной целью, без сомнения, был он сам. Патрульному ничего не стоило напасть с ножом на директора Сато Групп, стоящего от него на таком же расстоянии, как и Джон, но вместо этого нож вонзился Псу в живот.

«Слава богу, что им нужен был не он…», — успел подумать Джон прежде, чем окончательно потерять сознание на руках у Алекса.

========== Часть 16 ==========

Алекс

Ужас, подобный этому, Алекс испытывал прежде лишь единожды: в день смерти матери. Липким потом пробирающийся под кожу, сковывающий ледяными цепями душу и сознание, он напрочь лишал его способности мыслить здраво. Алекс никогда не боялся смерти — она была конечной целью его тщательно спланированной мести и не пугала своей неизбежностью. Но тогда почему сейчас, крепко прижимая теряющего сознание Джона к себе, беспомощно оглядываясь в поисках скорой, он чувствовал, как замирает в страхе сердце. Не за себя: Алексу было бы намного легче, окажись намеченной жертвой он, а не его Пес. Вокруг кто-то суетился, что-то кричали люди, резко сигналили автомобили, но Алекс не видел ничего, кроме алых следов крови на ладони, насквозь пропитавшей платок, не слышал ничего, кроме тяжелого, хриплого дыхания. Его мутило от густого, тревожного запаха, а в голове заполошно метались мысли, потому что контроль Алекса над эмоциями, который ему удалось вновь обрести совсем недавно, с угрожающей скоростью падал вниз, готовый разбиться вдребезги.

***

— Дорогой, ты в порядке? — Ран встревоженно всматривалась в бледное лицо мужа, ласково гладя по плечу. Невольно ее взгляд упал на темное пятно, что пугающе остро выделялось на светлом костюме Алекса.

— Я принесла сменную одежду.

— Хорошо, — переодеваться Алекс не хотел. Он вообще ничего не хотел в данный момент, ощущая внутри гнетущую, апатичную пустоту. И даже забота Ран, единственной по-настоящему переживающей за них с Джоном, не трогала. Его мысли были за пределами этого слепяще светлого больничного коридора с горьким стерильным запахом лекарств: они были внутри палаты, куда поместили после операции Джона. Заметив насколько отрешен Алекс, Ран вздохнула и потянула его в сторону, уводя от двери, что тот сверлил пустым взглядом.

— Алекс, — начала негромко, потянувшись к его уху, — снаружи полиция и репортеры. Не волнуйся, свидетелей много.

Но не это беспокоило Алекса — с его связями и деньгами он мог стереть в порошок нападавших, только если это не касалось отца. И его прошлого. Постепенно Алекс приходил в себя. Вместо бессильной тревоги в душе зарождался гнев.

— Камеры видеонаблюдения были выключены. Как такое возможно?

— Видимо, во внутренних кругах есть люди, которые имеют к этому отношение. Любой скажет, что целью был Джон.

— Кто-то специально их отключил?

Алекс порывисто выдохнул и устало провел пальцами по волосам: он понял, что не являлся намеченной жертвой почти сразу, и теперь этот факт начинал его напрягать. Они с Ран одновременно посмотрели друг на друга, молчаливо подтверждая общую догадку.

— Думаю, очевидно, кто.

— Верно, — Ран бросила короткий взгляд на дежурившего у входа в палату Джона полицейского и качнула головой. — Ты выглядишь расстроенным…

Жена всегда была такой — видела Алекса насквозь и не стеснялась говорить с ним прямо, даже если правда из ее уст могла задеть его. Но Алекс никогда не обижался, ведь Ран всегда оставалась самым близким для него человеком, верным другом и надежным партнером. До тех пор, пока рядом не появился Джон. И теперь Алекс был ошарашен внезапно открывшимся откровением — едва не потеряв Джона, он не представлял, как дальше жить без него.

— Все в порядке. Ведь операция прошла благополучно.

— Да…

Алексу больше нечего было сказать: вновь все становилось сложнее. Ненужная искренность в пьяном бреду, собственные чувства, от которых хотелось сбежать, но которые нагоняли быстрее, накрывая собой, словно лавиной, гнусный укол отца, потому что Алекс не сомневался: нападение - это его рук дело. Решил бороться с позорящим его честь сыном столь кардинальными методами? А в итоге только усилил жажду мести. И, наконец, самый обычный человеческий страх потерять того, кто стал так бесконечно дорог. Алекс окончательно запутался, неловко барахтаясь в мыслях и желаниях, и никак не мог ухватиться за тот спасительный стержень его привычной жизненной прямой.