Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 21

— Нужна причина? — легкая улыбка на мгновение украсила лицо Алекса, и он отстранился, обвивая шею Джона руками. Он мог бы назвать тысячи, но ни одна бы из них не оказалась истиной, потому что ей, той самой единственной, в которой заключалась вся суть, его Пес мог не поверить. Тяжело признаться себе в столь сложных, противоречивых чувствах, но еще сложнее тому, к кому их испытываешь. Растворившись в беспокойном, жестоком вихре мести, ради достижения которой было построено все его существование, Алекс ощущал себя раком-отшельником, лишенным раковины, без которой жизнь невозможна. Но встретив Джона, мужчину, который смог вызвать в нем такие внезапные, труднообъяснимые, но при этом непостижимо жгучие эмоции, ему казалось, что он нашел свою раковину. Только сознаться в этом не было сил.

— Ее нет. Это просто весело и все, — беззаботный голос, лукавый взгляд. Алекс с треском захлопнул дверь в душу, вновь нацепив маску игривого безразличия, он не мог позволить своим мучительным чувствам раскрыться. Иначе раковина будет разрушена, а без нее он точно умрет. И прежде, чем увидеть в глазах Джона ответ, Алекс смял его губы долгим, терпким поцелуем. Но как бы далеко он ни убегал, правда была в том, что от себя убежать невозможно.

— Или мне все же попробовать создать причину?

Горячие пальцы ловко скользнули по телу, расстегивая пуговицы, и обвели напряженные мышцы на животе.

— Причина… — Алекс медленно облизнулся, даже не замечая, как пронзительно сверкнули его глаза, — потому что хочу попробовать твою сперму.

И от него не укрылось, как вздрогнул Джон, едва не отступив назад, стоило Алексу опуститься вниз.

— Нужны еще причины? — насмешливо глянув на по-прежнему каменное лицо, он расстегнул пряжку ремня и потянул за язычок молнии на брюках.

— Нет, — и дело даже не в том, что Алекс был хозяином, приказа которого Пес не мог ослушаться. Просто стоящий перед ним на коленях, опутанный красной веревкой, оттеняющей смуглую кожу, и с таким неприкрытым желанием во взгляде, Алекс выглядел настолько соблазнительно, что сил ему сопротивляться не оставалось.

— Ну что ж, тогда…

Никогда раньше Алекс не делал ничего подобного и не мог представить, чтобы еще кому-нибудь отсасывал, но лаская Джона, он ощущал странное удовлетворение, слыша, как у того сбивается дыхание, чувствуя, как напрягаются мышцы, и зная, что сейчас его Пес, наверняка, не смог бы сохранить свое привычное бесстрастное выражение лица. И это чертовски заводило.

— Кончи мне в рот.

— Не заставляйте себя.

— Помолчи, — тон Алекса, влажно скользнувшего языком по напряженному горячему члену от основания до головки, не терпел возражений, так же как и взгляд, брошенный на Джона из-под ресниц.

— Хорошо.

Это было до странного приятным — доводить кого-то до исступления столь изощренной, пошлой лаской. Хотя если бы на месте Джона оказался кто-то другой, Алекс и притронуться к нему бы не пожелал. Но все, что происходило сейчас между ними, было до безумия естественным. Алекс и правда увлекся, поэтому когда в рот ему ударила теплая, вязкая струя, от неожиданности он проглотил почти все, а после провел пальцами по губам, собирая остатки.

— Как и предполагал, это не вкусно, — задумчиво проговорил, рассматривая белесые следы на ладони, но стоило только поднять, наконец, взгляд на Джона, Алекс понял, что пропал.

Этот их раз не был похож ни на один из предыдущих. Непривычно нежный Джон успел, как оказалось, за то короткое время, что они знали друг друга, изучить Алекса настолько, что безошибочно угадывал все его самые чувствительные и слабые места. Он действительно был единственным, кто мог дать Алексу столь необходимое чувство заполненности и довести одними лишь дразнящими прикосновения до такой степени исступления, что от удовольствия закатывались глаза, а в легких кончался воздух. Зарываясь пальцами в спутанные, темные волосы, царапая взмокшую спину, сам же Алекс отдавал всего себя, растворяясь в Джоне без остатка.

— Не сдерживайся, ты слишком осторожен, — на полувыдохе, кусая за кончик уха.

— Не знаю, почему вы это делаете.

— Хотел бы я знать, — мимолетная грустная усмешка коснулась губ Алекса, прежде чем он, потянувшись вперед, сел на бедра Джона и стиснул его плечи. — Просто думай, что я сумасшедший.

— Нет… — рваное, горячее дыхание опалило кожу губ, и Алекс потянул носом, крупно вздрагивая.

Внезапно Джон опрокинул его на спину и навис сверху, впиваясь в лицо тяжелым, словно осуждающим, взглядом.

— Вы выглядите так, будто умрете прямо сейчас.

Прикасаясь к холодному шелку смятой, влажной простыни, Алекс чувствовал все настолько остро, что ему казалось, еще одно слово, одно движение бедер, один поцелуй, и он разорвется на мелкие части, окончательно теряясь в собственных желаниях.

— Как Шин Ямамото, которого ты любил? — почему-то произнести это сейчас оказалось так поразительно легко.

— Вы выяснили даже про Шина? — на мгновение Алексу почудилось, что Джон оттолкнет его, так опасно сузились его глаза, поэтому он протянул руку и ласково коснулся теплой щеки ладонью, словно пытаясь удержать. Но Джон лишь сильнее вдавил его собой в кровать и продолжил молча смотреть, и как ни силился Алекс, он не смог разгадать этот взгляд.

— Да, мне было интересно, кто тот человек, что заставил сердце моего Пса колотиться, — ладонь сместилась вниз, прижимаясь к обжигающе горячей коже груди в том месте, под которым отчетливо был слышен стук пульса. — Поэтому я собираюсь решить этот вопрос деньгами — полмиллиона долларов в год, — Алекс, закусив губу, смотрел, как стремительно нахмурились брови Джона, а глаза удивленно расширились. — Притворись, что любишь меня так же, как любил его прежде, — это и правда было нужно Алексу. Нужно до пульсирующей боли в сердце. Он не мог признаться в собственных чувствах, но мог попросить о призрачной надежде ощутить хоть чью-то любовь, потому что снедаемый одиночеством он все глубже проваливался на самое дно.

— Я не собираюсь использовать вас в качестве замены.

— Нет, — и губы Алекса исказила безумная улыбка — отказ в этом случае не воспринимался в абсолюте. Шумно выдохнув, он потянул Джона на себя за плечи, вжимаясь в него, и заставил начать вновь двигаться, еще сильнее, чем прежде, жестче и жаднее. — Ты будешь.

Потому что свел меня с ума.

Джон

Джон сидел обнажённый на краю смятой постели и задумчиво смотрел на приоткрытую дверь ванной комнаты, из которой доносился еле слышный шум льющейся воды в душе.

«Притворись, что любишь меня так же, как любил его прежде…»

Эти слова, до сих пор эхом звучащие в его голове, в совокупности с предложенной суммой взамен, оказались внезапно больнее всякой пощечины. Неужели, никто не научил Алекса тому, что любовь невозможно купить? Особенно ту, что принесла столько кровоточащих ран и от которой до сих пор щемило в сердце. Он мотнул головой и провёл руками по уставшему лицу. Почему, когда ему кажется будто Алекс совсем близко, и Джон может так легко дотянуться до него, что становится достаточным лишь протянуть вперёд руку, он внезапно делает два шага назад? Алекс предпринял всё, чтобы привлечь и привязать Пса к себе, так усердно и с таким нешуточным рвением изучая его пристрастия и исследуя давнее прошлое, и в то же время он постоянно отталкивает его, воздвигая стены из всё новых условий и правил.

«Это просто весело и всё».

Опять эти игры, участвовать в которых у него не было никакого желания. Поднявшись с постели и подобрав свою разбросанную одежду с пола, Джон быстро оделся и поспешил покинуть этот дом раньше, чем Алекс закончит принимать душ. Ему было просто необходимо проветрить голову и наполнить лёгкие свежим воздухом, а находясь здесь сейчас он мучительно задыхался и не мог свободно дышать. Ощущение, что былое прошлое снова повторяется на его глазах, никак не оставляло его. А новый хозяин вызывал в нём слишком смешанные и противоречивые чувства, которые одновременно пугали и вызывали приятное волнение где-то глубоко в груди.