Мама из ниоткуда (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 20

— Но почему?! Вернее, почему она остается только у них?

— Дело в их крови. Они обладают Драконьим Даром… Но я в этом не специалист и не смогу объяснить правильно. Возможно, этот самый Дар и их кровь так сильно не нравятся Белому Мареву, что оно убирается восвояси. Так что нам еще очень и очень повезло!

Передняя стенка снова опустилась, и Стефан исчез. Затем я услышала, как он прикрикнул на лошадей, чтобы те пошевеливались.

Не выдержав, я снова выглянула из повозки.

К этому моменту мы уже добрались до места, где дорога делала плавный поворот, скрываясь за скалой. Но мне все еще было видно, как Белое Марево пыталось окружить одинокую мужскую фигуру.

На миг мне показалось, будто бы эта фигура собиралась сдаться — потому что Маркус ДерХарр внезапно опустился на колени. В руках он сжимал кинжал — но что можно сделать с одним кинжалом против Хаоса, даже обладая магией?!

Я прищурилась, силясь разглядеть. Пыталась понять, как именно он попытается одолеть Белое Марево, раз уж у Маркуса ДерХарра правильная кровь и какой-то там Драконий Дар.

Именно тогда я заметила, как он полоснул себя лезвием по ладони. После чего снова застыл, раскинув руки. Мне показалось, будто бы Маркус ДерХарр молился неведомым Драконьим Богам.

Затем я ахнула и зажмурилась, потому что в следующую секунду во все стороны от него по воздуху разбежалась алая волна. Признаюсь, я понятия не имела, что это такое, но полыхнуло так сильно и настолько яростно, что мне пришлось непроизвольно закрыть глаза — уж больно быстро эта волна добежала до нашей повозки.

Дальше я ждала взрыва, грохота, но так ничего и не последовало — лишь поскрипывали колеса повозки, сопела, всхлипывая, в дальнем углу Кэрри и судорожно жевал очередное печенье Джош.

Когда я открыла глаза, оказалось, что Белому Мареву происходящее очень и очень не понравилось. Настолько сильно, что оно принялось скукоживаться, втягиваться само в себя, словно напуганное морское животное, неосторожно высунувшее наружу тысячу своих щупалец.

Теперь же, собрав щупальца, оно кинулось наутек — улепетывало со всех своих ног. Уже очень скоро на склоне не осталось ни единого щупальца — Белое Марево позорно сбежало.

Я боялась радоваться, но, кажется, это была… победа!

Тут и люди Маркуса ДерХарра принялись переговариваться — их голоса звучали довольно, громко. Раздался взрыв смеха, и я поняла, что не ошиблась. Опасность миновала, и Маркус ДерХарр сделал свое дело.

Вернее, его драконья магия и драконья кровь.

В этот момент мы наконец-таки свернули за скалу, и я потеряла герцога из виду. Но, судя по разговорам, нам стоило продолжить движение, потому что командир сперва поставит какие-то там метки, после чего сразу же нас нагонит.

— Все хорошо, Кэрри! — повернулась я к девочке. Добралась до нее, сидевшей в углу, и улыбнулась: — Вот видишь, все обошлось! Белое Марево испугалось и убежало куда глаза глядят, так что нас оно уже больше не потревожит.

Тут Кэрри всхлипнула, а я вытаращила глаза — на правом запястье у девочки был длинный порез, который она зажимала второй рукой. Смотрела на меня, а рядом валялся нож — один из тех, которые я сунула в корзину с кухонной утварью.

— Кэрри, но зачем?! — выдохнула я в полнейшем ужасе. — Зачем ты с собой это сделала?!

Она снова ничего ответила — лишь покачала головой, уставившись на меня огромными, в полумраке повозки казавшимися черными глазами. На это я мысленно выругалась — не досмотрела, хороша же мать!.. — после чего кинулась к сундучку с перевязочными материалами.

Но замерла и сделала глубокий вздох, чувствуя, что у меня трясутся руки.

Так, сперва нужно успокоиться, сказала я себе, затем промыть рану и постараться понять, насколько она глубокая. Кажется, шить ничего не придется, и мы с Кэрри отделаемся легким испугом. Но этот «испуг» нужно обязательно обработать и перевязать. А потом… спрятать ножи от греха подальше!

Что же касается самого факта пореза — подозреваю, это какой-то заворот детской психики на фоне устойчивого стресса.

Стресса у Кэрри за последний день было предостаточно — сперва она потерялась, и непонятно где ее родня. Затем очутилась в горной реке, в которой чуть было не утонула. После этого на нас напали разбойники, а потом еще и Белое Марево — и все в один день. Тут не только ребенок, тут и любой взрослый свихнется от окружающей действительности!

К тому же, я о таком уже слышала. Сама тоже отличилась — мама в детстве ругала меня за то, что я резала себе волосы и дырявила ножницами колготки. Даже водила меня к детскому психологу, который ей что-то там объяснял, опять же, все списав на стресс.

Поэтому я решила, что ругать Кэрри не стану.

Промыла рану, порадовавшись тому, что догадалась набрать в кувшин чистой воды. Затем, покосившись на Джоша, о чем-то вздыхавшего на краю повозки, вытащила обнаруженный во время уборки бутыль со спиртным. Осторожно продезинфицировала порез на руке девочки, не забыв на него подуть, после чего наложила повязку.

— Пообещай мне, — сказала я, — что ты больше никогда не будешь так делать! Это неправильно, Кэрри! Ты не должна причинять себе вред.

— Обещаю, мамочка! — торжественно произнесла она. — Клянусь, это было в последний раз! Когда я так делаю, ничего хорошего из этого не получается.

— Ты права, ничего хорошего из этого не получилось, — отозвалась я, подумав, что ее слова прозвучали довольно-таки двусмысленно. Вернее, их истинного смысла я так и не уловила. — Если тебе плохо или страшно, ты всегда можешь прийти по мне, и я…

Кэрри кинулась в мои объятия, и я ее обняла.

В этот момент в повозку заглянул Стефан. Принюхался.

— Хлебнула? — спросил у меня. — Ну что же, мне тоже не помешает! — после чего подхватил оставленную мною бутылку и снова исчез на козлах, а я не стала ему объяснять, что ничего не хлебнула.

Про рану Кэрри тоже решила ничего не говорить. Ни ему, ни Джошу, отправившемуся к своему компаньону на козлы, естественно, чтобы тоже хлебнуть на радостях из-за того, что мы в очередной раз спаслись.

Меньше знают, лучше спят, подумала я.

Затем выглянула наружу — оказалось, мимо полотняного бока повозки как раз проезжал мрачный и задумчивый Маркус ДерХарр. Мне захотелось его окликнуть и спросить — быть может, ему тоже нужно обработать и перевязать рану?

Но не рискнула — герцог Бриарона оказался настолько глубоко погружен в свои мысли, что он попросту не обратил на меня внимания.

На привал мы остановились часа через три, когда спутник с Кольцом — его называли здесь Одрион, — давно уже исчез с небосклона. Первое солнце — Дебехамм — сбежало вслед за ним, а второе — Рисхамм — уже пряталось за вершинами гор.

Зато привычная мне луна не спешила появляться, хотя на небо успели высыпать первые звезды. Но знакомых созвездий, я, конечно же, не обнаружила. Вздохнула украдкой — было бы странно, если бы я их здесь нашла!

Впрочем, долго пялиться на небеса у меня не было времени, потому что наша повозка свернула к реке. Правда, это оказалась совсем другая река — словно по пути с вершины она растеряла свой гнев и ярость и ближе к подножию превратилась в милую спокойную речушку с уютными камышовыми заводями, песчаным берегом и подбирающемуся к нему низенькому пролеску.

Довольно скоро обнаружилась и большая поляна — как раз по соседству с лесом, — со следами старых кострищ. Именно там и было решено остановиться на ночлег. Повинуясь приказу Маркуса ДерХарра, Стефан развернул повозку так, как ему было велено, после чего мужчины деловито занялись лошадьми, кострами и ужином.

Помня о договоре между бездомными котятами и бывшими владельцами «Бешеного Быка», я попыталась всеми силами принести пользу. Сперва помогала Стефану распрягать лошадей — повезло, занималась этим в цирке и не опростоволосилась. Джош к этому времени вернулся с Кэрри из леса, и каждый из них нес по охапке хвороста. Правда, у Кэрри было всего лишь три хворостинки, зато вид она имела важный — помогла чем смогла.