Кодекс Охотника (СИ) - Фарг Вадим - Страница 4

Мне вспомнилась морозная ночь два года назад, и раненый Охотник, забредший к нам в форпост, чтобы восстановить силы. Мне удалось пробраться к нему ночью и запомнить одну фразу. Запомнить ее навсегда! Сейчас или никогда!

Я протиснулся через окно, и с трудом дотянулся до водостока. Внизу, в двух десятках метрах находилась мощеная камнем замковая площадь, упади куда, я вряд ли собрал бы свои кости.

Улыбка на лице Охотника сменилась на одобрительную, а больше меня никто не видел. Осторожно я начал спускаться вниз, цепляясь за скользкую медную трубу дрожащими руками, и моля всех богов, чтобы не лопнули старые крепления. Но мне повезло, я спустился вниз, а потом, со всех ног, припустил к охотнику, который уже залез на коня.

И тут меня увидел отец. Злобная гримаса исказила его благородное лицо, и он заорал.

— Хватайте щенка!

От двух стражников я увернулся, но старый сержант Хруст схватил меня за шкирку и поднял на вытянутой руке, как обгадившегося котенка.

— Я принимаю Кодекс в своё сердце и душу! — отчаянно закричал я, прежде, чем меня утащили прочь.

— Да будет так! — сказал старый Охотник вроде тихо, но эхо от его голоса оглушительно прокатилось по закрытому двору.

Спокойно произнесённые слова обладали такой мощью, что невольно вся стража в замке опустилась на колени. Даже мой отец чуть было не присел, но вовремя сдержался и активировал свою силу.

Смешно... Отец который всю жизнь пугал меня до дрожи своей силой, сейчас работал на пределе своих возможностей, чтобы противиться только одному голосу этого человека.

— Вы не имеете права! — всполошился король.

— Клятва произнесена и принята! Этот мальчик теперь Охотник! — с величием, до которого было так далеко настоящему королю, произнес Гранд-Мастер.

— Вы не можете его забрать! — король в приступе ярости положил латную перчатку на свой огромный меч.

— Я в своем праве, — слегка улыбнулся Вульф. — А если будете мне препятствовать, то я произнесу слово Призыва.

Я первый раз видел, как мой отец, один из самых могущественных людей мира, огромный свирепый мужчина и воин, побледнел и судорожно сглотнул. Неужели, он испуган? И тут я понял, что молчали все вокруг, и у всех на лицах застыл ужас.

Улыбался только Гранд-Мастер Вульф милой улыбкой доброго дедушки. А еще он протягивал руку. Протягивал ее мне...

С того самого дня началась моя жизнь Охотника. Пусть она была тяжелой и очень опасной, а кроме того, я не имел права претендовать на трон или даже на семью, но я стал свободным. Всяко лучше, чем быть вечным рабом брата, а потом однажды случайно упасть с лошади и сломать шею.

* * *

После того, как отец выпроводил меня из своего кабинета, не прошло и шести часов, а я уже лечу на дирижабле в другую страну, навстречу неизвестности.

Прощания, как такового, не было. Поутру за мной зашел наставник Шерген и передал вещи, которые семья выделила для меня.

Папка с документами, дорожная сумка с моим личными вещами, и кошелек с небольшой суммой наличных. Ровно на полгода жизни, а дальше крутись, как хочешь. И то, должен сказать, что для жизни небогатой. Но на еду и жилье хватит, если я правильно понимаю тамошние цены.

Из сюрпризов, так это со мной отправится мой наставник и помощник Шерген. Не знаю, на кой черт, он мне сдался, но отец решил отпустить его в свободное плавание вместе со мной.

Будь он примерным отцом, и хотя бы изредка интересовался мной, то я смог бы в такое поверить. А вот зная, что ему пофиг на всех, кроме рода, то пришлось мне задуматься.

Правда, может не на всех, а только на меня. Ведь я такой позор рода, которые сломал большие надежды. Он, когда заключал брак с моей матерью, рассчитывал разбавить кровь силой, а вышел я. Говорят, он недели две не разговаривал, когда проявился мой Дар.

— Прошу прощения, вы мне не поможете? — вывел меня из раздумий тонкий девичий голосок.

Обернулся и увидел юную девушку с милым личиком, на которое падали белоснежные локоны волос.

— Чем могу помочь, леди? — учтиво наклонил голову я.

Девушка кокетливо мне улыбнулась.

— Я первый раз лечу на дирижабле, и не могу найти свою каюту. А вся обслуга, как назло, куда-то запропастилась.

Девушка протягивает мне свой билет, точно такой же, как и у меня, на котором только номер каюты и пол пассажира.

— Как я могу отказать такой прекрасной леди, — улыбаюсь ей и подставляю свой локоть, за который она, сперва сомневаясь, но потом берется.

Я сам первый раз лечу на дирижабле, так почему бы не помочь, особенно такой красивой девушке.

Ух, ты... Даже молодость Охотника вспомнилась. Сколько тогда девушек было покорено. Никогда моя постель не была пустой, если не считать долгих походов на Охоту.

В этом же мире за моей половой жизнью следили, как за сокровищем рода. Аж противно от такого, не дай бог, я бы сделал бастарда на стороне, и все пропало. Позор для рода и семьи. Идиоты...

Родственничкам было проще держать меня в узде и ограничивать во всем, чем относиться по-человечески.

Пусть я и первый раз лечу, но я Охотник и у меня есть свои фокусы, которые без проблем помогут мне в этом деле.

Отправляю мысленный приказ своему напарнику, и мой правый глаз начинает смотреть глазами напарника.

Не прошло и десяти минут, как нужный этаж и каюта были найдены. Как раз в эту сторону мы и идем.

— Вы довольно хорошо здесь ориентируетесь, — решила первой заговорить она. — Часто летаете?

— Не слишком часто, но ради вас мне пришлось в ускоренном темпе вспомнить планировку этого судна, — улыбаюсь ей.

Всю дорогу мы разговаривали о всяких мелочах. Иногда мои слова заставляли ее смеяться, и она только крепче сжимала мою руку, а затем резко отдергивала, понимая, что это неприлично.

— Я, кстати, Эва, — в Прусском Княжестве не принято первой представляться незнакомцу. Вот в Российской Империи такое поведение может уже сойти за плохой тон или неуважение.

— Очень приятно познакомиться, Эва. Меня зовут Александр.

— Ой... — прикрывает она лицо веером, чтобы спрятаться от стыда. — Прошу прощения, я не знала, что вы из Империи. У вас такой чистый говор. Примите мою похвалу, вы на отменно выучили язык, и произношение у вас идеальное.

— Ничего страшного, — отмахиваюсь от такой мелочи. — Надеюсь, мы с вами еще увидимся.

— Я тоже надеюсь, — улыбнулась мне девушка, и скрылась за дверью своей каюты.

А неплохая девушка. Интересно, она тоже бежит или просто отдыхает?

В этом мире есть самолеты, которые летают быстрее, чем дирижабли, но на них запрещено летать благородным. Ведь там не протащить с собой охрану. Ну, запрет больше не на уровне закона, а статуса. Да и легкомоторные самолеты были небезопасны, а высокородные пассажиры очень заботились о своих драгоценных тушках.

Если летаешь на самолете, значит у твоего рода дела совсем плохи. Дирижабль медленный, но его плюс в защите. Огромный многосекционный баллон наполнен инертным гелием. Даже при пробитии нескольких секций, у судна останется запас прочности, чтобы экипаж успел безопасно посадить его на землю.

Корпус дирижабля был хорошо бронирован. Да, это уменьшало полезную массу, но также являлось «визитной карточкой» этого средства перемещения. Такой агрегат быстро не сбить. Фактически, являясь гражданским судном, тем не менее он несет системы вооружения, и обученных операторов для них. Это вдобавок к членам экипажа, имеющих Дар, которые специально для этого были наняты. А еще, у каждого благородного есть своя свита телохранителей, так что дирижабль — та еще цель для покушения.

У меня же сейчас никого нет, кроме старика, которому я приказал идти в каюту и там меня дожидаться, пока я прогуляюсь и соберусь со своими мыслями.

Не хотел, чтобы он видел мою улыбку. А улыбался я, за сегодняшний день, часто. Чаще, чем за целый месяц до этого...

Отец оставил для меня несколько писем, в которых подробно расписал, что мне делать дальше и что не делать.