Когда последний факел гаснет (СИ) - "Северный Орех" - Страница 10

— А мне всё равно! Женись! Делай что хочешь! А меня оставь меня в покое, Торин Дубощит! — Бильбо не скрывал бурлящих эмоций. Он выплëскивал всю накопившуюся боль словно надеясь, что еë унесет пронизывающий ветер, который яростно трепал его волосы.

— Дурной полурослик! Давай хотя бы в тепле поговорим, ты же простынешь! — Торин тоже начинал злиться на глупость и абсурд ситуации. Они ссорились на улице, в такой мороз, освещаемые лишь редкими сигнальными факелами.

— А мне плевать! Всë равно я уеду! Вот соберусь и через пару дней ты меня не найдешь! А ты женись! Давай! — выкрикнул взломщик, видимо, единственные способные причинить боль слова, которые пришли к нему в этой ситуации.

— Ты ведëшь себя как ребëнок, Бильбо! Не устраивай истерик! — досадливо поморщился король.

— Зато ты взрослый! Женишься! Почти тайком! Хотя о чём это я? Это правильно, ты прав! Ты же король… — из хоббита словно вышел весь гнев и он понурил плечи. — Мне правда лучше уехать, Торин. Прости. Так правда будет лучше.

— Нет, ты никуда не уедешь, полурослик! Да что с тобой такое?! — Торина испугало такое решение Бильбо. И хотя он понимал, что сейчас у взломщика всплеск чувств, но он мог и правда на эмоциях сбежать, а дорога зимой опасна как никогда.

— Уеду! — снова крикнул Бильбо со злобой.

— Нет! Это мне решать! Я король! — взревел Торин.

— А я хоббит! — заорал Бильбо в ответ и бросился к лестнице, чтобы спуститься со стены.

Торин ринулся следом, но на ступенях запутался в полах плаща и рухнул на Бильбо, придавив его к лестничной площадке и едва успев выставить локти, чтобы не раздавить охнувшего полурослика.

Слабое тельце задëргалось под ним, пытаясь освободится, но сбросить с себя тяжёлого гнома Бильбо не мог. Они лежали на лестничном пятачке, между пролётами, а незапертая дверь, ведущая на стену, скрипела петлями от сквозняка. Несмотря на это, в пустынном коридоре было намного теплее, чем на улице и злобный ветер не сбивал с ног.

— Пусти меня! Пусти! — пыхтел хоббит, пытаясь вывернуться, а Торин просто замер без движения сверху, стараясь не нажимать на мистера Бэггинса слишком сильно. Ему предоставилась возможность хоть что-то объяснить Бильбо, пока тот вынужден слушать.

— Послушай, я правда не хочу этот брак. Но остановить не могу. Этот проклятый совет кланов выдвигает свои условия и я не могу их не принять. — горячо выдохнул король куда-то в шею Бильбо, восстанавливая дыхание. Он вытянул руку, чтобы убрать свои свисающие волосы и косицы от лица хоббита, но, зашипев, отдëрнул руку, встряхнув ею в воздухе. — Бильбо! Прекрати кусаться! Как злобный кролик, честное слово! — прикрикнул он.

— Отпусти меня! — стараясь придать голосу спокойствие, потребовал Бильбо и тут же задëргался ещë сильнее. Торин почувствовал под собой извивающееся тело и внезапно посмотрел на них со стороны. Волна жара прокатилась от лица до ног, и вся кровь прилила в пах. Руки сжались в кулаки от желания сделать хоть что-нибудь.

— Бильбо! Пожалуйста. Не шевелись! — хрипло попросил Торин, уткнувшись носом в шею хоббита и с наслаждением вдыхая сладковатый запах тела.

— Ты мне не указ! Что хочу, то и буду делать! — упрямо пропыхтел мистер Бэггинс и вновь попытался извернуться под королëм.

Торин глухо застонал и толкнулся отвердевшим членом вперёд, чувствуя мягкость ягодиц Бильбо даже через свою и его одежду. Хоббит замер, перестав извиваться.

— Т-торин? — испуганно заикнулся он, приподняв голову и замерев, как степной суслик в момент опасности.

— Я же просил не вырываться, дурной ты полурослик. — глухо произнёс Торин и толкнулся вперёд ещё раз, вырвав у Бильбо прерывистый вдох.

— Я б-больше не буду. — с запинкой пролепетал Бильбо, который задержал дыхание, чутко прислушиваясь к своим ощущениям.

— А больше и не надо. — хрипло выдохнул Король-под-горой и толкнулся ещё раз, а после, переместив тяжесть тела на один локоть, вторую руку просунул под пальто. Он нашарил бедро хоббита и крепко обхватил его, вжимая Бильбо в себя ещë плотнее с очередным толчком.

Мистер Бэггинс протяжно застонал, уткнувшись лбом в холодный камень и выгнулся, сам вжимаясь ягодицами в большое горячее тело сверху. Торину казалось, что он чувствует, как пухлый зад Бильбо поджимается от удовольствия, а тело покрывается пóтом от волнения.

У короля за его долгую жизнь было много партнëров, но такую стремительно вспыхивающую страсть мог спровоцировать только хоббит. Более того, Торин впервые наблюдал такой искренний эмоциональный отклик. Бильбо вспыхнул, как спичка, и теперь жалобно всхлипывал и тихо вздыхал, всем телом потираясь о нависшего над ним короля.

Сам Торин полностью оторвался от реальности, сосредоточившись на распластанном под собой теле взломщика, его бархатистой кожей под мозолистой ладонью и их общем тяжëлом, с хрипами, дыхании.

Они бы так и продолжили, постанывая, вжиматься друг в друга, заходя всë дальше и дальше, но снизу по лестнице послышались приближающиеся голоса компании, члены которой искали узбада и взломщика. Услышав их, Бильбо ужом вывернулся из ловушки, и Торин мимолетно задумался — это он ослабил свои хватку или хоббит изначально не так уж и хотел освободиться, несмотря за злобные выкрики?

Пока Дубощит поднимался на ноги, откидывая назад спутавшиеся волосы, Бильбо пропал. При этом, он точно не поднимался вверх, потому что дверь, ведущая на стену, не открывалась, и не спускался вниз, потому что оттуда поднималась толпа гномов с Балином и Вивой во главе.

Хоббит просто исчез.

***

Бильбо поднял руку и поправил тряпку, с которой за шиворот противно стекала холодная вода. Лечебный компресс постоянно съезжал набок, что было довольно неприятно.

Четыре дня хоббита калило, крутило и лихорадило, и только сегодня ему стало чуть лучше. Он так давно не болел, что забыл, каково это, когда от непонятной ломоты не можешь есть, спать, ходить — ничего не можешь. Даже в путешествии с гномами мистер Бэггинс ухитрился не подцепить простуду! А тут пожалуйста — пять минут разговора с Торином на стене, обдуваемой со всех сторон, нелепые обжимания на каменном полу — и он чихает, кашляет и мечется в бреду.

Вспомнив о могучем теле короля, что придавило Бильбо к полу, вышибив весь дух, жар повысился ещё сильнее, а кровь, казалось, закипела. Несчастный хоббит чувствовал, как от пота промыкает не только его рубаха и штаны, но и постельное белье.

На следующее утро после того, как он, нацепив своë колечко, сбежал с крыши, Бильбо почувствовал, что не может встать с постели. Ему было так плохо, что не получалось даже крикнуть, чтобы позвать на помощь.

К счастью, Ори, не дождавшись помощника в библиотеке, зашëл к нему и сразу поднял тревогу. Прибежавший Оин тут же напоил больного лечебными отварами, обтëр тело настойкой сосновых игл и сжёг какие-то очищающие воздух благовония.

Следующие дни превратились для хоббита в густой кисель, в котором плавали компрессы, что накладывал Оин во время своих обходов, тарелки с едой, что приносил Бомбур и отрывки из легенд и сказок, что зачитывал вслух Ори.

Сквозь бред и жар Бильбо пытался поразмыслить над предстоящей свадьбой короля, но не успевал додумать начатую мысль, как проваливался в сон, где ему снилось тоже самое, но в весьма извращëнной версии. В таких снах Торин ругался и кричал на полурослика за то, что он посмел что-то чувствовать к Королю-под-Горой, а после нежно целовал Виву, одетую в дорого украшенное свадебное платье. Это смешение сна, яви и бреда стало настолько запутанным, что когда дверь в его покои открылась и в неë зашëл настоящий Торин, Бильбо не сразу сообразил, что на этот раз он действительно задержался в реальности.

Дубощит едва кивнул сидящему рядом с кроватью Оину и вперился взглядом в бледное потное лицо полурослика. Убедившись, что хоббит жив, король забрал у лекаря миску с лечебным отваром, в котором плавал колотый лëд. После он аккуратно вывел порядком удивлённого Оина за дверь и сказал, что позаботится о больном сам.