Смерть эксперта-свидетеля - Джеймс Филлис Дороти - Страница 6
- Предыдущая
- 6/79
- Следующая
Глава 4
В половине седьмого утра в фасадной спальне дома № 2 по улице Акейша Клоус, что в Чевишеме, проснулась Сюзан Брэдли, жена старшего научного сотрудника Отдела биологических исследований. Ее приветствовал чуть слышный, жалобный плач их двухмесячной дочки, требовавшей первого в этот день кормления. Сюзан включила ночник – розовый свет лампы под оборчатым шелковым абажуром, протянула руку за халатиком и, босая и сонная, прошла в ванную – дверь туда открывалась прямо из спальни, а потом – в детскую. Это была маленькая, чуть больше телефонной будки, комната в задней части дома, но когда Сюзан зажгла низковольтный – специально для детской – светильник, она снова, в который уже раз, ощутила прилив материнской собственнической гордости. Даже в утренней тяжкой полудреме одного взгляда на детскую было достаточно, чтобы придать Сью бодрости и улучшить настроение. Здесь было все, что нужно: кресло для кормления младенца, на спинке кресла – орнамент из танцующих зайчиков; такой же орнаменту стола для пеленания, и поле – ящики для детских вещичек; плетеная кроватка, которую она обшила изнутри ситчиком в белых, розовых и голубых цветочках, под стать оконным занавескам; яркий бордюр из фигурок героев детских сказок и стихов, которым Клиффорд украсил стены.
При звуке ее шагов плач усилился. Она подняла из кроватки теплый, пахнущий молоком кокон и заворковала успокаивающе. Плач немедленно прекратился, и влажный ротик Дебби, раскрываясь и закрываясь, словно у рыбки, отыскал сосок; крохотные сморщенные кулачки высвободились из одеяла, раскрылись, пальчики ухватились за смятую ночную сорочку матери. В книжках пишут, что сначала надо ребенка перепеленать, ноу Сюзан не хватало духа заставлять Дебби ждать. К тому же была и другая причина: стены новых домов такие тонкие, она не хотела, чтобы плач разбудил Клиффа.
Неожиданно Клифф появился в дверях детской. Он слегка покачивался, расстегнутая пижама на груди раскрыта. Сердце у Сюзан упало. Она постаралась, чтобы ее голос звучал бодро, будто ничего не случилось:
– Я так надеялась, что она тебя не разбудила, дорогой. Но ведь уже больше половины седьмого. Она проспала больше семи часов. Явно поправляется.
– Я все равно не спал.
– Отправляйся-ка в постель, Клифф. Можешь еще часок поспать.
– Я не могу спать.
Он оглядел детскую, озадаченно хмурясь, будто его огорчило, что здесь нет еще одного стула. Сюзан сказала:
– Принеси табурет из ванной. И надень халат, ты простудишься.
Клиффорд поставил табурет у стены и скорчился там, сердитый и несчастный. Сюзан подняла голову – она сидели, прижавшись щекой к теплой, пушистой головке дочери. Маленькое курносое существо, пиявкой присосавшееся к ее груди, сжимало и разжимало пальчики в эйфории наслаждения. Сюзанн убеждала себя, что должна сохранять спокойствие, ведь нельзя допустить, чтобы ее нервы и мышцы сейчас снова напряглись от привычной боли и беспокойства. Все говорят, это очень плохо для молока. Что-нибудь не и порядке, дорогой? – спокойно спросила она.
Но она знала, что именно не в порядке. Знала, что он ответит. И почувствовала до сих пор незнакомую и пугающую неприязнь к нему: ведь он не дает ей спокойно покормить Дебби! И пижаму не может застегнуть. Сидит там сгорбившись, полуголый… Распустился. «Что это со мной делается», – подумала она. Она никогда раньше так к нему не относилась. До рождения Дебби.
– Я больше не могу. Не могу сегодня пойти в Лабораторию.
– Ты болен?
Но она знала – он не болен. Пока еще не болен. Только это обязательно случится, если все оставить, как есть, с Эдвином Лорримером. Ее охватил давний страх – предчувствие надвигающейся беды. В книгах пишут о черном бремени беспокойства, и это правда, именно так она и ощущала это бремя – постоянную физическую тяжесть, словно давящую на плечи ноту, гнетущую сердце, лишающую радости, и даже – подумала она горько – губящую счастье, которое дает им Дебби. Может быть, со временем это бремя погубит и их любовь. Сюзан молча прижала к себе другую, теплую и маленькую, ношу, устроила девочку поудобнее у себя на руках.
– Придется бросить эту работу. Все бесполезно, Сью. Я больше не могу. Он меня до того довел, что я и вправду стал таким ничтожеством, каким он меня считает.
– Но, Клифф, ты же знаешь, что это неправда. Ты прекрасный работник. В старой лаборатории никто никогда не мог на тебя пожаловаться.
– Я тогда ведь не был старшим научным. Лорример считает, что меня и не следовало повышать. Он прав.
– Он не прав. Дорогой, не позволяй ему лишить тебя уверенности. Это тебя погубит. Ты – надежный и добросовестный судебно-медицинский биолог. И тебя не должно беспокоить, что ты работаешь не так быстро, как другие. Это совершенно не важно. Доктор Мак всегда говорил: самое важное – это точность и аккуратность. Ну и что, если работа занимает у тебя больше времени? Ты же всегда в конце концов получаешь правильный ответ.
– Теперь не всегда. Теперь я даже простой тест с пероксидазой четко сделать не могу. Стоит ему подойти ко мне на метр-полтора, у меня руки трястись начинают. Я только что закончил исследование пятен на молотке – по делу Паско, о подозрении в убийстве. Так сегодня Лорример останется в Лаборатории, чтобы снова все перепроверить. И он обязательно доведет до сведения всей Лаборатории, почему он это делает.
Сюзан знала – Клифф не умеет противостоять грубости и сарказму. Может, из-за отца. Сейчас, после инсульта, старик парализован, и, наверное, ей следует испытывать к нему жалость, ведь он прикован к больничной койке, лежит недвижимый, словно срубленное дерево, подбородок дрожит, говорить не может, только злые глаза впиваются с бессильной яростью то в одно склоненное над ним лицо, то в другое. Но из того немногого, что мог порой обронить Клифф, выходило, что старик был ему плохим отцом. Нелюбимый и неудачливый школьный учитель, он возлагал ничем не обоснованные надежды на своего сына. А сын смертельно его боялся. Клифф больше всего нуждается в любви и поддержке. Ну и что, если он никогда не поднимется выше старшего научного? Кого это интересует? Он такой добрый, такой любящий. Так заботится о ней и Дебби. Он ее муж, и она его любит. Только он не должен уходить из Лаборатории. Разве он сможет найти другую работу? Какую? Ничего другого он делать не умеет. В Восточной Англии полно безработных, как и во всех других местах. А им надо выплачивать взносы за лом, и счета за электричество огромные – из-за отопления: на этом не сэкономишь, ведь Дебби нужно тепло. И за спальный гарнитур, купленный в рассрочку… Даже в детской мебель еще не полностью оплачена. Сюзан хотела, чтобы у Дебби было все новое и красивое, пришлось истратить последние сбережения.
– А ты не можешь обратиться в Организационный отдел с просьбой о переводе? – спросила она.
Отчаяние, звучавшее в его голосе, надрывало ей сердце:
– Никто не захочет меня взять, если Лорример скажет, что я ни на что не годен. Он, похоже, самый лучший судмедбиолог в округе. И если он решил, что я ничтожество, значит, я – ничтожество.
Вот и это тоже стало ее раздражать – раболепное преклонение жертвы перед своим угнетателем. Порой, ужасаясь собственной нелояльности, она начинала понимать, почему доктор Лорример так презирает ее мужа.
– Почему бы тебе не поговорить с директором? – спросила она.
– Поговорил бы, если бы доктор Мак не ушел. А Хоуарту все равно. Он же у нас новичок. Ему ни к чему ссориться с руководящими сотрудниками, особенно сейчас, когда Лаборатория готовится к переезду в новое здание.
Тут она вспомнила про Миддлмасса, заведующего Отделом по исследованию документов. Она работала у него в Отделе младшим научным до того, как вышла замуж. Она и Клиффа встретила в Лаборатории Хоггата. Может, Мидцлмасс сумеет что-нибудь сделать для них, поговорить с Хоуартом, использовать свое влияние в Орготделе. Она не вполне представляла себе, как он сумеет им помочь, но потребность довериться кому-то была совершенно непреодолима. Так больше просто нельзя. Клифф сорвется. Как только она будет справляться с ребенком и больным мужем, притом что их будущее совершенно не обеспечено? Но мистер Миддлмасс, конечно, сможет что-то сделать. Сюзан верила в него – ей необходимо было верить. Она взглянула на Клиффа.
- Предыдущая
- 6/79
- Следующая
