Крысиный бег (СИ) - "А.Морале" - Страница 29

— Так, готов?

Я молча кивнул, откинулся на кровати, облокотившись на локти, и приготовился.

— Такой, или такой?

Первые два лифчика меня откровенно разочаровали. Не сами цвета или фасоны, а метод примерки. Блондинка просто прикладывала их поочерёдно к груди и на этом всё.

— Ты будешь так мерить? — Разочарованно протянул я.

— Так быстрее, нам нужно много вариантов перебрать. Буду показывать два на выбор, тот который не понравился – в сторону, который понравился – отправляется во второй тур. Когда останется несколько вариантов, тогда и примерю.

— Понятно! Ладно, давай ещё раз. — Я устроился поудобнее и подложил подушку под спину, похоже, это надолго.

— Такой? Или такой? — Снова выудила она два разных лифчика из груды белья.

— Слишком яркий, слишком узорчатый, слишком большой. — Принялся раздавать я советы с выражением знатока на лице.

Синий, розовый, белоснежный, ажурный, атласный, поддерживающий, с чашечками, без чашечек, с цветочками, с бретельками, без бретелек, прозрачный… Никогда не видел столько белья и даже не подозревал о существовании такого количества форм, размеров и видов.

— А какая вообще разница? — Сдался я примерно минут через двадцать, когда перестал уже отличать их между собой от такого большого количества. — Или ты думаешь, что в первый же день твой потенциальный ухажёр доберётся до твоих трусиков и увидит их.

— Дурак! — Она слегка покраснела и швырнула в меня один из лифчиков. — Нет, конечно! Но нужно же подбирать бельё под соответствующее платье.

— Не вижу пока платья, ты мне только свои лифчики и демонстрируешь!

Ещё два бюстгальтера полетели в мою сторону.

— Нужно взять что-то потяжелее. — Проворчала она. — Я даже не докидываю до тебя, а хочется приложить побольнее за твой острый язык!

— На! — Я протянул ей подушку и ухмыльнулся, снова скользнув взглядом по её торчащим сосочкам. Какая же она аппетитная!

Николь подошла, собрала раскиданное возле меня бельё, которое накидала секунду назад, развернулась и подняла с пола не долетевший до кровати бюстгальтер, сверкнув прямо передо мной своей белоснежной филейной частью юного тела. Не знаю, что произошло, но моя рука сама потянулась к её ягодице и ущипнула за аппетитную попку подруги.

— Ай! Больно! — Подпрыгнула девушка на месте и принялась растирать пострадавшую половинку.

— Это тебе за то, что швыряла в меня своё бельё! — Выкрутился я.

— А это тебе за то, что ты меня ущипнул. — Она схватила меня за сосок, едва ощутимо сжала его и чуточку прокрутила, не желая причинить боль по-настоящему.

— А это тебе! — Не остался в долгу я и тоже схватил её торчащий сосок через майку.

— Ах ты! — Едва не захлебнувшись от возмущения, она ударила меня по руке и запрыгнула сверху, повалив на кровать. — Как тебе такое?

Девушка начала щипать меня за шею, бока, щекотать подмышки. Я не выдержал такого издевательства и ответил тем же. Завязалась нешуточная щекоточная баталия. Она визжала и смеялась, но не сдавалась, а я упорно делал вид, что очень боюсь щекотки.

Её юбка бесстыже задралась, лицо раскраснелось, она задышала чаще. Упругая грудь часто вздымалась, то расслабляя, то натягивая тонкую ткань майки. От резких движений одна бретелька немного съехала вниз, и на меня на несколько секунд уставился её розовый манящий сосок.

От неё приятно пахло ароматом цветов, солью и молодым разгорячённым телом. Я больше тискал и мял её, чем щекотал, но она даже не замечала этого.

Её руки попали в мой захват, и я вытянул их вверх над головой девушки, обхватив своей ладонью. Вторая моя рука случайно легла на упругие обнажённые ягодицы девушки и замерла там, слово я придерживал её от падения с меня. Трусиков на ней не было, была лишь тоненькая полоска ткани между полушариями попы, которые с трудом можно назвать трусиками.

Она вырвалась из моего захвата, откинула мою руку со своей задницы и шутливо выругалась:

— Дурак! Если думаешь, меня так легко смутить, то у тебя ничего не выйдет.

И ничего я не думал, кровь всё равно давно отхлынула из головы в более нужные места, и думать мне было просто нечем.

Николь раскинула мои руки в стороны, прижав к кровати и зафиксировав их своими, словно распяв, и победно ухмыльнулась мне в лицо, приблизившись ко мне очень близко, так, что я чувствовал её горячее дыхание.

— Получил? Что теперь скажешь?

Её обнажённый сосок смотрел прямо на меня, снизу вверх, дерзко и без стеснения. Она проследила за моим взглядом и смутилась, поняв, куда я смотрю, но было поздно.

Я оторвал голову от подушки, дотянулся до её соска и укусил его. Нежно и аккуратно. Отпрянул и посмотрел в её захлебнувшее от удивления и шока лицо и голубые слегка осоловевшие глаза.

— Получила? — Ответил я и снова укусил, на это раз, не выпуская его и дразня языком у себя во рту.

— Дурак! Отпусти! — Выкрикнула она смеясь, и задёргала бёдрами, пытаясь освободиться из моего захвата.

Я чувствовал через свои штаны и её тоненькие трусики, как упираюсь и трусь о её горячее лоно. Я попытался (ну да!) вырваться из её цепкого захвата, и она только крепче прижала мои руки и ещё сильнее сжала бёдра, боясь, что я её скину. И только ещё больше прижалась к моему члену.

Несколько раз я всё же попытался скинуть её с себя, и ясно ощутит, как головка члена трётся между горячих губ. Тонкая полоска ткани трусиков уже всерьёз намокла и затерялась где-то между её губками, они раскрылись и молили, умоляли «Войди!». Глаза Николь закрылись, а лобик нахмурился, словно от нестерпимой боли.

Девушка сосредоточенно прислушивалась к своим новым ощущениям и словно забыла о моём присутствии, впившись в мои руки своими ногтями почти до крови и нежно приоткрыв свой ротик.

Ещё несколько моих «беспомощных» рывков под ней, несколько движений члена вверх-вниз по её горошине клитора, её судороги, тяжёлое дыхание, удивление в её распахнутых глазах, которыми она уставилась в моё лицо и понимание, что произошло. Её щёки покрылись краской стыда, губы раскраснелись, лицо горело.

Девушка резко спрыгнула с меня, всё ещё тяжело дыша, и принялась поправлять одежду.

— Майки, уже поздно. Прости. Тебе нужно идти. Прости! — Затараторила моя подружка, пряча глаза в пол.

— Да, засиделся я что-то. — Не стал я ей перечить и смущать ещё сильнее. — Пойду. Завтра увидимся?

— Не завтра! — Быстро поправила она меня. — Я позвоню.

— Пока, Николь!

— Пока, Майки!

Я вышел на вечернюю улицу в лёгкой растерянности. Вдохнул свежий прохладный воздух, взглянул на яркое окно комнаты девушки, и побрёл домой. Вот что это было? Мы заигрались, потом… потом она кончила? Так быстро? Похоже на то. Слышал, у подростков такое бывает, да и не только у них. Если долго воздерживаться, можно кончить от лёгкого толчка или касания. Особенно, если воздерживаться семнадцать лет! Я хмыкнул, и поправил своего неудовлетворённого дружка. Будет и у тебя праздник, дружище, не горюй!

Домой я вернулся поздно. Побродил по ночному городку, поразмышлял. Пытался успокоить разбушевавшиеся гормоны и разобраться, что происходит. Почему я стал так зависеть от секса? Почему хотелось любить всех женщин одновременно, наслаждаться ими и дарить наслаждение им?

Не сказал бы, что в прошлой жизни у меня был богатый опыт, и я был великолепным любовником, скорее, наоборот. А здесь, это тело словно само знает, что и как ему делать, чувствует и требует. Ну да, тело! Одна часть тела, которой я в последнее время думаю чаще, чем головой!

Ни к какому определённому выводу я так и не пришел, списал всё на подростковые гормоны, на красоту и доступность здешних женщин, и на чистый, дурманящий воздух – у нас такого не было.

Мой дом уже спал, окна не светились, внутри было тихо и спокойно. Я тихонько прокрался в спальню Эли, разделся и нырнул к ней под одеяло, успев мельком удивиться, почему она сегодня спит в пижаме.