Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей - Страница 6

Подельникам сразу стало очевидно: в радиусе двух с лишним метров, а то и трёх — в виду вытянутых рук с линейкой напарника — к нему лучше не приближаться.

— Ну, ты блин и богатырь! — хмыкнул Зуб.

— А то…  — выдал Мих. — Пошёл я тырить тех, кто наших баб пытается!

— А Беккер попался…  — не удержался от ехидства Сак.

— Ха-ха…  — заржал Паша.

И только Саня помалкивал тихо в тряпочку. В окно ударил камень, но дальше решётчатой спинки кровати не улетел. Зато битым стеклом осыпало всех. Появилась первая кровь вместо заработанных ранее кровоподтёков.

Зуб слизнул её языком со щеки, уяснив: это не пот сочиться у него с головы. И разбита.

— Айда на выход, Серый…

Мих получил ускорение в спину и…  вышиб дверь на раз выставленным вперёд тараном, коим послужила двухметровая линейка.

— А-а-а…  — разнеслись его крики подобно рыкам снаружи барака, и вслед за ним на крыльцо подался Зуб.

Зря, напарник едва не лишился иных зубов. Кто-то метнул камнем из дикарей в них и даже дубинкой. От первого снаряда уклонились оба «героя», а вот дубинку приняла на себя линейка.

— У-у-убью-у-у…  — донеслось до троицы у двери с иной стороны в бараке.

— Песец…  — порадовались сокурсники. Мих занялся делом. Кое-кто даже представил, как будет смотреться на дверном проёме меж комнат шкура «неандертальца-кроманьонца», какие носили дикари. И чуть не пропустил самое интересное.

Михею пришлось раскрыть линейку и как двусторонними вёслами глушить вокруг себя толпу сбегающихся дикарей к очередному трофею. Он оказался не по зубам им. При первом же навале дикари потеряли пару охотников, решивших немного отдохнуть — устроили привал на сырой земле в траве.

— Камень! Ми-и-их…  — кинулся Зуб в гущу событий. — Попишу нах…  всех! А уделаю, аки Бог черепаху-у-Ух…

Камень пришёлся вскользь по его плечу, заставляя выронить «клык». Если бы Зуб не согнулся за ним к земле, не поздоровилось, а так тому, кто стремился прыгнуть на него сверху и наткнулся на шашечную линейку.

— А вы чего стоите — идите…  — заявил Мак Саку с Паштетом. — Ваш выход!

Сам Саня стоял с топором, держа его обеими трясущимися руками. Нервы — куда ж без них. Всё-таки мордобой и такой…

Хотя нашим парням не привыкать биться стенка на стенку меж домами, а тем более кварталами или из-за любимой команды с фанатами соперника. А тут и разница невелика — бараки и дикари…

Сак кинулся неожиданно для себя на улицу, благодаря усилиям Паштета, ринувшегося следом в гущу событий, видя: перевес в живой силе на стороне дикарей, поэтому самое время было вмешаться, иначе, если Мих встанет, их просто порвут. А втроём с Маком им свою треть барака не удержать. Иные пока сидели по своим коморкам и не казали носа наружу.

— Где преподы? А одно слово — педадоды! Предатели-и-и…

Мих обернулся на знакомые голоса, и ещё одного дикаря ждала сырая земля и трава. Налётчики дрогнули под напором подкрепления явившегося к парочке гладкомордых чужаков. Тем более что один из них с короткой дубинкой и таким же крохотным набалдашником вломил по черепу великого воина — и проломил. Сам того, не подозревая, кого зацепил.

Главарь шайки дикарей зашатался на ногах и неуверенно отступил, сделав шаг назад — вовсе оступился. Упасть ему не позволили соратники по несчастью, хватая на руки, и куда-то поволокли. За ними и схлынули иные дикари, но не те, что уже ворвались во второй женский барак и пытались совершить противоправные действия над девчонками.

Те продолжали визжать и пищать так, что без гранаты туда казалось сложно войти. А тут ещё звон битого стекла. Один дикарь не то сам сиганул в окно из барака, выбивая раму, не то ему помогли, но бежал он от девок без нижней шкуры, прикрывающей его половые органы, сверкая попутно с пятками ещё голым задом.

— Голодранец…  — присвистнул Мак, выглянув из-за двери, за что едва не поплатился.

Дикарь впопыхах отмахнулся булыжником от него, ударившимся рядом с дверным косяком.

— Вот я тя, пистюк так-Ой…  — потряс Саня топором. И закрылся в бараке.

Меж тем к Сергею подбежали.

— Мих, ты как?

— Как-то не очень, но терпимо…  — отреагировал он не совсем адекватно ситуации. Впрочем, не он один, а и его оппоненты.

Они не обращали внимания на дикарей валявшихся вразвалочку вокруг него на сырой земле, кинулись в барак к девчонкам. Сейчас главное было отбить их, не дав возможности дикарям прихватить с собой. А там…  придётся разобраться: откуда нарисовались эти уроды вслед за иным — чудовищем? И вообще…

— Мы уже близко, бабы! Вы как, девки…  — хихикнул Зуб.

Кому что, а ему хоть кол на голове теши — дай выпить и гульнуть налево. Так и вышло, по сути: барак пришлось огибать и именно с левой стороны, поскольку в той половине у девчонок и было жарче всего.

— А вот и мы-ы-ы…  — закричал Сак так, словно его убили, а он ещё не понял, что уже умер. — А-а-а…  Мои глаза-А-А…

— Ой…  — воскликнула захваченная врасплох…

— Ворона! Проворонила! Ишь, птица…  — прикрикнул Зуб, отстраняя её в сторону рукой — зацепил грудь, и не удержался, чтобы не пощупать, удостоверяясь в третьем размере — как минимум — возбуждающей девичьей плоти. — Хм, а с виду и не скажешь, что…

Оказался удостоен пощёчины.

— Вот и помог-Ай…  после этого вам, бабам! Одно слово — дуры-ы-ы…

Саку досталось из баллончика с лаком, как одному из дикарей, которого девки повалили на пол, и сейчас глушили почему-то подушками.

— А у вас здесь весело…  — отметил Мих. — Я бы тоже не прочь поваляться на его месте…

Проговорился. Со спины выскочил один неучтённый дикарь и…

— А мы вовремя…  — ввалился Паштет. — Чем это они там занимаются? Тем, на что похоже или…

— Не стой — помоги! — выдала Ворона.

— В смысле? Я — натурал!

Она предлагала ему зайти дикарю с тыла и…

— У меня пила!

— Дубина…

— Это ты мне, Ворона, или…

Ирка сама подхватила орудие дикаря и вломила им, но как всегда не туда и не тому досталось. Ведь не зря же гласит извечная славянская пословица: ненужная помощь — хуже вредительства.

— Одно слово — вредительница! — вмешался Зуб.

Но, памятуя, что и сам едва не «пописал» Михея, предпочёл пустить вместо рук ноги — наподдал дикарю. И тому ничего другого не оставалось делать, как проследовать в окно, поскольку в дверь не пройти. Там уже начали толпиться гурьбой чужаки. Попутно сделали ноги и те дикари, что какое-то непродолжительное время прохлаждались на траве, обнимая землю — поднялись. Только и видели практиканты залётных неандертальцев.

— Это чё за кроманьонцы…  были?! — уставились испуганно-взволнованными взглядами девицы на парней.

Громче других мысли вслух выражала Тихоня.

— Ты не ори…  и на меня, Тихонович! — повысил собственный голос Зуб. — Я тоже кричать умею!

Закашлялся, схватив воздуха. Захлебнулся. Однако быстро пришёл в норму и пожелал узнать состояние напарника.

— Мих! Миха! Михей! Эй, Сергей…

Тот не торопился открывать глаза, лёжал на полу, раскинув руки и ноги в стороны животом кверху.

— Я сплю! Это мне снится…  — «медитировал» он про себя.

— Хотел бы я так тоже думать, но реальность нынче такова, что хуже некуда! Это явь, братан! Вставай, давай! Пойдём разбираться…

— С кем, мальч-Ик-и…  — огласила Ворона. — С преподами?

— Да не голоси ты! Ишь, птица!.. И с ними тоже! Куда они нах…  хм…  нас привезли?

Этот вопрос и желали задать всей толпой студенты. Особенно Тушёнке.

— Погодите, — не желали они идти без Миха. Тот, так уж получалось, а, похоже, что было написано ему на роду: был первый везде, где надо и не надо. Своего рода таран, который применил, вооружившись шашечной линейкой для нивелирных работ по определению высот. Но он, куда сказался готовым пойти — в свой барак на «родную» койку.

— А чем у баб те плохо — они не угодили? Или туда, куда не надо, а попали! Хи-хи…  — выставил Зуб напоказ все свои уцелевшие зубы в схватке с дикарями. «Клык» был с ним, и тот, что потерял в схватке — всё одно не спешил расставаться с утратой.