Второй шанс. Его дочь - Марика Крамор - Страница 11

– Я хотела, – пожимает плечами, но на меня смотреть отказывается все равно. – Я звонила тебе. Да какая разница уже…

Звонила?

– Нет, расскажи. Я хочу понимать.

– Я тебе звонила, когда узнала о беременности. Телефон был вне доступа. Я подумала, ты меня в чёрный список кинул.

– Ну что за глупость. Конечно, нет.

– Да я вижу уже. Через несколько дней приехала к тебе. Тебя не было. Потом ещё раз приехала. У меня тогда в семье проблемы были, и я испугалась. Честно, я хотела помощи попросить у тебя. В общем, рассказать не удалось. И я попросила Максима сообщить тебе, помнишь, твой друг?

– Рыжий. Ага. Мы с ним давно не общаемся.

– Ну вот, он сказал, что ты переехал за границу. Номер сменил. И я просто перестала стучаться…

– Ничего я не менял. У меня брат тогда в Брюссель переехал. Я с ним – за кордоном повялиться. Месяца полтора меня не было, да. А номер не менял. Телефон потерял просто. Может, вытащили. Не знаю. Ну короче, с местной симкой гонял. Контакта нового ни у кого почти не было.

– Понятно, – смотрит на меня, а я вообще не могу разобрать, о чем она думает.

– Ну капеееец… – провожу рукой по волосам.

– А если б ты узнал. Это что-то бы изменило?

Я честно как баран на неё уставился. Не понимаю, что сейчас ответить. Не знаю, как тогда поступил бы. Но говорю только то, в чем абсолютно уверен:

– Юль. Мы могли хотя бы обсудить вместе. И решать вместе. Я бы помогал деньгами, как минимум. Да и… блин… ну что значит изменило бы? Я не могу наверняка сказать, что было бы, если бы. Думаю, что я бы все равно присутствовал. Тебе было бы проще. Я бы с ней проводил время. Всем было бы лучше. Разве этого мало?

– Нет. Это огромная разница.

Хочу попросить рассказать об Ане что-нибудь, но не успеваю. Телефон вибрирует в кармане. Я пропускаю вызов намеренно. Сегодня не планировал вечерний променад.

– Адам, ты извини. Ей купаться скоро. Да и ко сну готовиться…

– Понял тебя. Пойду, конечно.

Спустя две минуты уже в коридоре раздаётся громкое:

– Анют. Адам уходит. Беги скорее сказать до свидания!

После короткого прощания мы с Юлей вновь остались вдвоем. Произношу ровное «До встречи», шагаю в подъезд. И только сейчас понимаю, что девушка последовала за мной, прикрыв за спиной дверь.

– Адам. Я бы не хотела, чтобы вы виделись, – крушит во мне зачатки спокойствия.

– Почему? – круто разворачиваюсь и смело встречаю ее взгляд.

– У нас с Аней сейчас сложный период. Она с характером. Я не всегда могу найти к ней нужный подход. А с тобой она легко пошла на контакт. И если вовремя не остановиться, то она будет ждать новых встреч. И лучше, чтобы их не было.

– Тебе лучше? А почему? – пытаюсь сдерживаться и не вспылить.

– Потому что ты очень ветреный человек. Ты просто сейчас растерян и сам не понимаешь, как реагировать на ситуацию и чего хочешь. Я же вижу. Ты… Адам… ты учитываешь только свои интересы и желания. Она для тебя как диковинный зверёк. Интересно за ним понаблюдать. Как игрушка. Но ее нельзя, наигравшись, поставить на полку. Она будет ждать. Она привыкнет. А потом, когда тебе надоест, она будет думать, что не понравилась тебе. Что с ней что-то не так. И винить в этом себя. Я ее очень люблю. Она самое дорогое, что у меня есть. И я хочу ее оградить от тебя и от твоих «мне надоело». От твоего равнодушия в будущем. Ей лучше будет без этого, поверь. Хоть один раз поступи так, как будет лучше для другого. Не приезжай больше.

ЮЛЯ

– У тебя телефон звонит, – Лёша касается виска твёрдыми прохладными губами, а я, мимолётно улыбнувшись, встаю с дивана и иду к подоконнику.

Адам. Трепетная дрожь опасно проходится внутри, как только я касаюсь корпуса телефона.

Зачем?

Чего он ещё хочет?

Невзначай кошусь на Лёшу. Он снова в мобильном. Каждый раз, когда есть возможность, Леша погружается в него. Хоть на полминуты, но без телефона он как без рук.

– Юля, я выйду поговорить, – и знаком указывает на дверь.

Коротко киваю в ответ, а внутри внезапно тяжелеет.

Радует только то, что разговор с Адамом останется без свидетелей, и я смело принимаю вызов.

– Юль, привет. Я ненадолго. Что делаете?

Хм. Прекрасный вопрос. Я в гостях у Леши. Часа через полтора собираюсь домой. Мама Анюту уложила полчаса назад – в девять, – о чем сразу мне отписалась. У нас уговор, я так меньше волнуюсь. Я вообще всегда за дочь волнуюсь, ничего не могу с собой поделать. Даже когда это лишнее. Даже когда я это осознаю.

– Анюта спит.

– Ой, прости. Я чёт не подумал совсем. Ну да, уже время вечернее. Не привык к детскому расписанию.

– Не расстраивайся. Какие твои годы.

– Юль. Давайте погуляем завтра? Я, ты и Аня.

– Я ведь попросила тебя подумать над моими словами. Ей без тебя лучше будет.

– Я подумал, Юль. Я… все услышал. И переваривал долго. Не смогу я о ней просто так забыть уже, понимаешь?

– Вот именно. Так может, ты позволишь ей легко позабыть тебя? Не привыкая?

– Хорошо. Давай вдвоём ещё раз встретимся и обсудим… все это?

Я понимаю, что он может добиться своего. И обязать меня терпеть его в своей жизни. А Ане? Это Ане надо? Что для неё будет лучше? Человек, который будет в ее жизни каждый день? Заботиться, помогать ей принимать решения и взрослеть. Будет за неё ответственным. Или вот такой инфантильный участник, в будущем появляющийся реже, чем папа выходного дня… Ответ очевиден. Если бы я хоть на секунду смогла поверить в то, что Адам сделает жизнь Ани красочнее, а не принесет разочарования и комплексы… Я бы всерьез задумалась. Но я не верю.

– Послушай. Давай ты снова все обдумаешь, и в этот раз учтешь не только свои желания.

– Могу тебе сказать то же самое. Давай ты не только о своих желаниях подумаешь? Я знаю, что мы разошлись не очень, и я тебе как кость в горле. Прости меня за это, пожалуйста. Но твои обиды и Анины интересы – это разные вещи. Ей со мной нравится. Если я буду присутствовать, это для неё будет лучше.

– А когда тебе надоест? Когда в твоей жизни появится желанный ребёнок, которому нужно будет менять подгузники, мерить температуру, гулять по два раза в день, уделять максимум свободного времени, посвящать свои выходные? Аня в каком месте твоего расписания окажется? Как ты сможешь присутствовать в ее жизни? Никак. Потому что не захочешь. Адам. Прошу, не порть нам жизнь.

– Я настаиваю.

– Ты просто не понимаешь, о чем просишь. Адам, люди – это не твои игрушки. Извини, мне пора. Пока.

Дрожащие пальцы отключают вызов и накрывают сжатые губы. Ну разве я не права? Он же исчезнет максимум через три месяца! А то и раньше! Он же ничего никому не обещает, правда? Я даже представить это не могу… Лёшу дочь вообще не воспринимает. А Адам сразу попал на верхушку пьедестала. Аня спит с рыбкой, которую он подарил. Когда засыпает, кладёт под подушку. Я не сразу заметила. А когда заметила… я просто сидела и плакала на полу. Долго.

Какая я дура. Зачем я вообще что-то кому-то рассказывала? Объяснила бы: перепутала. Все! И переехала бы от них всех подальше. Но нет. Оля же попросила прояснить. Ненавижу себя за это!

«Юля, если ты не обрисуешь мое присутствие, как это удобно тебе, я сделаю это с выгодой для себя».

Кто бы сомневался.

Ещё одна фраза врезалась в подкорку:

«Мы оба знаем, что когда-нибудь тебе придётся допустить меня до дочери. Только тебе решать, насколько это будет безболезненно».

Тяжело вздыхаю, невидящим взглядом провожая серые картины за стеклом.

Я не хочу, чтобы они общались. Потому что знаю, как легко Айдаров выбрасывает людей из своей жизни. Опирается только на свои собственные ощущения. С одной стороны, может, это и правильно – окружать себя теми людьми, которые играют важную роль для нас. Но только игра чувствами ребёнка – это совершенно другое. И я вижу ситуацию именно такой.