Ненавижу. Скучаю. Люблю (СИ) - Сью Ники - Страница 40

— Да, — с улыбкой на губах кивнула сестра. — Она очень переживает, говорит, соседка там у нее, ну немного странная, вечно заливает. Поэтому готова впустить знакомых, за коммуналку заплатим, а все остальное на халяву. Юль, вариант идеальный! За два месяца решишь свои вопросы, денюжку накопишь, а там и снимешь чего получше. Единственное, находится она у черта на рогах… — замялась сестра. Однако я уже не слушала. Подбежала к Ирке, чмокнула в щеку, выдыхая с облегчением: возвращаться, домой не придется. А расстояние… Какая разница? Никто еще от этого не умирал.

Встреча с Ириной прошла гладко, сестра у Снегиревой оказалась полной противоположностью девчонки, и помощь с квартирой приняла без лишних вопросов. Единственное, скривила губами, когда услышала адрес, но тут Антон и сам понимал — далековато. Позже, обязательно они сменят район, надо только денег немного заработать.

И начальник, словно почувствовал желание Левакова к труду, начал давать ему более сложные поручения, соответственно и платил за них чуть больше. К примеру, на выходных отправил его в командировку на рабочей машине, забрать набор запчастей, которые нужны были срочно, а отправить их поставщик по какой-то непонятной причине не мог. Антон не отказался, наоборот, с радостью и решительным настроем взялся за поручение, пусть и предстояло провести почти двадцать часов в дороге.

Вернулся домой воскресенье днем, плюхнулся на кровать и практически сразу отключился. Вроде и физических нагрузок особых не было, а усталость дала о себе знать. Проснулся только часов в восемь вечера, и то скорее на запах вкусной еды, нежели от насыщения отдыхом.

Откуда веет жареным, понял не сразу, покрутил головой, взглянул на серый потолок и маленькую круглую одинокую люстру в центре, от которой не исходило света. Тишина. Разве что звуки из желудка создавали резонанс в этом тихом местечке.

Антон с неохотой поднялся, лениво зевнул, ощущая боль в шейном отделе позвонка. Все-таки быть самостоятельным то еще удовольствие. Как люди умудряются совмещать труд с походами в клуб, и вписками?.. Взгляд Левакова скользнул к стулу, стоявшему рядом с платинным шкафом. В однушке мебели было чертовски мало: диван-книжка, шкаф с тремя полками, небольшой телевизор с кабельным тв и вот этот деревянный стул. На него Антон скидывал грязные вещи, которых за неделю накопилось приличное количество. Их неряшливый вид раздражал, да и запах давал о себе знать. Надо бы отнести их в химчистку или научится пользоваться стиралкой.

Антон вытащил из кармана грязных джинс пачку сигарет, взял мобильный и вышел на балкон.

— М-м, — протянул он, оглядываясь. А когда заметил свет в соседней квартире, из пальцев выпала сигарета. Юля! Приехала. Она там — за стенкой. Его Юлька. Губы растянулись в улыбке, а сердце забегало волчонком от тоски по Снегиревой. Хотелось броситься к дверям, сбить с ног девчонку, прижать к себе и обнимать так долго, пока в глазах искрить не начнет.

И Антон даже развернулся, однако тут же затормозил. Ну и что он ей скажет? Она сходу поймет — квартира не знакомой Иры, и Леваков здесь не просто так ошивается. Нет, надо повременить. Пусть привыкнет, обживется немного, да и Антону еще денег подкопить хотелось. Чтобы прийти с гордо поднятой головой сказать, все тут за его счет, за личные труды и время. Он вдруг подумал, как было бы здорово, если бы Юлька им гордилась. А она бы точно гордилась. В отличие от всех девчонок, с которыми он имел связь ранее, Снегирева ценила человеческие поступки.

С этими мыслями Леваков поднял сигарету, и выбросил, затем пошел в ванну. Оглядел машинку, задумчиво почесал затылок. Вроде ничего сложного, только порошок купить. Со вторым правда вышла небольшая накладка. Порошков в магазине оказалось нереально много: с разными названиями, рисунками и ценами, какие-то в пакетиках, какие-то в коробочках, а какие-то в пластмассовых подложках.

Рядом с полками крутился тоже молодой парень, то ли цены изучал, то ли упаковки.

— Простите, — подошел к нему Антон. Что не знаешь сам, знают другие. Надо быть смелей, даже в самых странных начинаниях. — А какой из них для стиралок подходит?

— Вот эта полка, — послышался за спиной голос пожилой женщины. Леваков оглянулся, и заметил, куда показывает дама.

— Интересно, — произнес вслух Антон. — Порошки всегда были такими дорогими, — не то, чтобы Леваков жадничал, просто прикидывал, сколько он заработал, и как не остаться без гроша. Отец не учил экономить, а вот мать с детства говорила, надо всегда иметь копилку, в наше время ее называют подушкой-безопасности.

— Ой, не говорите! Цены растут, а зарплаты где? На месте! — возмущенно отозвалась бабушка. Антон вытащил телефон, заглянул в банковское приложение, оценивая цифры, и пришел к выводу: если он не хочет всю жизнь думать о том, по какой цене брать порошок, надо больше зарабатывать. Осталось только понять — как.

Этим же вечером, Леваков открыл тетрадку, которую купил вместе с порошком, и внес туда все предполагаемые траты на месяц, с учетом не только себя, но и Юли. Он пока не знал как, но планировал помочь ей не только с жильем, но и с продуктами. А еще сверху должна остаться сумма на всякие дополнительные расходы, плюс отложить на будущее. Как говорит мама, мало ли.

— М-да, — вздохнул Леваков, обводя ручкой финальную цифру, которую он планировал заработать хотя бы в следующем месяце. Машинка уже вовсю стирала, с ней сложностей не возникло, а вот холодильник продолжал пустовать, потому что кухня и мужчина не поладили.

— Не так уж и просто, оказывается… — вздохнул Антон. Кинул тетрадку на диван и плюхнулся, возводя глаза к потолку. За стенкой ходила Юля, из ее квартиры до сих пор исходил запах чего-то вкусного. И, пожалуй, только эта мысль грела, не позволяла опустить руки. Снегирева рядом, она в безопасности и не с каким-то левым парнем сестры или в вонючей общаге.

А тоска и сложности… они даже полезны.

Жизнь словно остановилась. Я чувствовала себя роботом, который двигается строго по плану, встроенному в его микросхемы: завтрак, учеба, библиотека, работа. И телефон. Я часто смотрела на экран, вытаскивала его при любом малейшем шорохе, в надежде увидеть весточку от Антона. В один из дней не выдержала, и позвонила. Сердце прыгало, ладошки покрывались влагой, я не нервничала так со школы, с выпускных экзаменов.

Однако вместо гудков женский голос сообщил — абонент недоступен. То ли это был знак, то ли пинок позвонить снова.

В самостоятельной жизни я не чувствовала ничего, кроме одиночества: пустая квартира, одинокий серый двор, телефон, который практически всегда молчит. Нет, папа звонил мне каждый день, да и Ирка, но не их входящих я ждала. Казалось, Антон испарился из моего мира, казалось, его никогда в нем и не было.

И пока вроде находилась среди людей, принимала заказы, разговаривала с девочками на работе, не накатывало, но стоило только переступить порог, как губы начинали дрожать. Мне не нравилась эта квартира, этот район, мне не нравилась жизнь, в которой не было Антона. Почему он так легко вычеркнул меня? Неужели для него я была лишь девчонкой для хорошего времяпровождения?..

А в один из дней я шла по универу, крепко сжимая в руках стопку бумаг, погрузилась в свои мысли, и не заметила, как налетела на парня.

— Глаза разуй! — крикнул он. Я не смотрела на незнакомца, просто сидела на полу, разглядывая разбросанные листы по коридору. Они были даже не пронумерованы, вряд ли удастся собрать реферат в единую структуру. Придется опять идти печатать, стоять в очереди и ждать почти час, пока тучная тетка выдаст мне заказ. От обиды на всех, и свою невнимательность, у меня покатились слезы с глаз. Нет, я никогда не плакала в общественных местах, не хотела казаться слабой. Но сейчас не могла, меня, словно затягивало в болото эмоций, от которых невозможно избавиться за пару недель.