Ненавижу. Скучаю. Люблю (СИ) - Сью Ники - Страница 38

— Антон…

— Увидимся, — сказал Леваков. Развернулся и пошел прочь. Потому что сейчас в венах закипала непонятая стихия, которая могла окончательно разбить и без того шаткую дорожку на тонком льду.

Антон не сразу поехал домой, злость кипела в венах, хотелось ее куда-то вымесить, поэтому пошел в зал. Отработал с грушей, как следует, отлупил ее, но легче не стало, разве только физически тело ослабло. В итоге позвонил Шестакову, надоумил его встретиться, выпить, повыть на луну, образно говоря. Витя не отказался, примчал буквально минут через тридцать, и они дружно уселись на балконе дома у Антона, открыли бутылку французского вина. Дул прохладный ветер, в висках пульсировала обеда на Юльку, и Леваков не в силах больше держать в себе негодование, все выложил.

— Ну… — протянул Шестаков, разглядывая напиток алого цвета в круглом фужере. От него исходил чудесный запах винограда, а на губах оставалась легкая терпкость.

— Не понимаю я женщин, — вздохнул Антон.

— Твоя дама сердца, как открытия книга. Она не хочет от тебя зависеть, вернее от твоих предков. Может это и похвально, в ней нет корысти и жажды наживы, в отличие от многих современных баб.

— Чего? — Леваков уставился во все глаза на друга, который продолжал задумчиво смотреть на стакан с вином, периодически крутя им в пальцах.

— Ты реально хочешь быть с ней? Ну… прям вставляет? И не боишься? — Витя сделал глоток алого напитка, затем поставил бокал, и повернулся к Антону.

— А почему я должен бояться? — искренне не понял Леваков. Свет луны отражался в глазах Шестакова, и добавлял его виду легкую зрелость.

— Всякое бывает. Знаешь, вот так живешь и думаешь, она одна единственная. А потом бац, и оказывается, все не так.

— Ну, если так рассуждать, можно вообще никогда не жениться и ничего не делать. Вдруг завтра конец света.

— Тоже верно, тогда у тебя всего два варианта, — деловито подметил Витя. Он скрестил руки на груди, вытягивая ноги вперед. Ветерок игрался с его короткими ореховыми прядями, а уголки губ медленно опускались вниз.

— Каких? Похитить Снегиреву?

— Это мы уже проходили, Тох. У тебя есть налик?

— Ну, есть, а что?

— Много? — Шестакова провел пальцами по бровям, переводя взгляд с серебряной ночной луны на друга.

— Ну, около полтинника, а что?

— Как думаешь, сможешь на эти бабки снять две хаты? Ну и… возможно временно, перестать быть зависимым от предков?

— А смысл? Что ты несешь, не понимаю, — Антон поднялся с плетеного кресла, которое стояло на балкончике у него в комнате, и уже хотел зайти внутрь, как Витя добавил:

— Твоя подружка хочет рядом самостоятельно парня, а не маменькиного сынка. Можно, конечно, послать ее на три веселых. Уверен, таких как твой дракончик полно, щелкни пальцем и прискочат. А можно, доказать ей, что ты и без поддержки родичей сможешь прожить в этом прекрасно-ужасном мире. Выбор за тобой, друг мой.

— Шест, — Левков оглянулся, задумчиво вздыхая. — Откуда ты такой философ взялся на мою голову?

— Забей, — махнул рукой Витя. Затем тоже поднялся с кресла и переступил порог, оказываясь внутри комнаты. — Людям, не знающим труда, такие вещи ни к чему. Да и Господи! Девок мало что ли? Она из себя кого строит, не понимаю. Королеву мира? Будешь ты ради нее вкалывать по четырнадцать часов, и жить в убитой однушке, — Антону вдруг показалось, что Шестаков говорит это специально, чтобы задеть его, подтолкнуть к решительным действиям. Нет, он в целом не планировал уходить от родителей, отказываться от их поддержки. Но вот сейчас, после слов Вити, подумалось, а почему бы и нет? Многие живут от получки до получки, снимают квартиры и едят в дешевых кафешках. Не умирают, наоборот, находят счастье, городятся своими заслугами. Антон тоже далеко не дурак, чем он хуже других? Да и вряд ли тяжело найти нормальную работу, как и квартиру.

— То есть ты думаешь, я не смогу?

— Жить на три копейки и спать по пять часов? Ну… а смысл? — Витя улыбнулся, и опять Левакову показалось, что за его улыбкой прячется что-то еще.

— Сам-то работал хоть раз?

— Ну а то ж. Мы с батей разругались на первом курсе. Я тогда ходил подавленным и постоянно зависал в клубах, бухал как не в себя. Он сказал, либо я бросаю заниматься дурью, либо чтобы собирал манатки и проваливал.

— А почему ты… столько пил? — Антон удивленно глянул на друга, тот в ответ пожал плечами, отводя взгляд в сторону.

— В общем, я год с отцом был в контрах. И чтобы как-то существовать, устроился в один местный сервис тачки чинить. Мужик хороший там, мне и матрас выделил, и еду дал, но за работу по четырнадцать часов. Знаешь, все мои богатые знакомые в тот момент резко отвернулись, типа без бабок я им нафиг не упал. Дружбу начинаешь ценить в моменты полной безнадеги. Когда ты умираешь от голода, когда задыхаешься от постоянной жажды и сухости в глотке. Именно в эти минуты отчетливо видишь, кто друг, а кто так, хорошее времяпровождение.

— М-да уж, — Антон опустил голову, словно это только что его пристыдили. Словно это он бросил Витю в тот период, и повернулся спиной. Смысл от такой дружбы, неужели для кого-то деньги и социальный статус важней? Леваков никогда не допускал подобной мысли в отношении тех, кто ему дорог, и слушая новые подробности жизни Шестакова, все больше припекал к нему теплом. Витя казался настоящим, не, таким как многие.

— Так что я понимаю Снегиреву. Она тебя не бросит в минуты дерьма, как меня, например, кенты.

— А твоему знакомому, — со вздохом произнес Антон. По рукам прошлись мурашки от решения, которое пришло неожиданно. — Ему еще нужны работники?

— Ну… — улыбнулся Витя. — Родичи не будут против, Тох?

— Не хочу, чтобы ты был круче меня, — усмехнулся Леваков.

Родители, на самом деле, были в шоке от заявления сына. Ведь Антон не просто собирался работать в автосервисе, он собрал вещи и отдал отцу кредитку. Однако наличку возвращать не стал, на первое время пригодится, да и квартиры снять надо на что-то. А вот дальше уже будет крутиться сам.

Мать, конечно, плакала, вздыхала, охала и ахала. Зато отец, к удивлению, одобрил решение сына: поддержал и самовольно разрезал банковскую карточку. Они на эту тему немного повздорили с женой, якобы так нельзя, ребенок ведь.

— Почему ты вдруг… к этому пришел? — спросил папа уже позже, когда мать ушла к себе, прилечь и успокоиться.

— Понимаешь, есть девушка… У нее сейчас сложный период в жизни, но она не хочет принимать мою помощь, потому что…

— Видит в тебе несамостоятельного? — договорил отец, с улыбкой на губах.

— Ну, вроде как…

— Передай ей, что заочно я уже люблю ее. Надеюсь, ты вернешься победителем.

Антон был рад, они с папой даже обнялись и пожали друг другу руки. Наверное, нет лучших родителей, чем те, кто готов принять и поддержать выбор собственного ребенка. Леваков ценил свою семью, он искренне считал, ему повезло. А мама, она отойдет. Она всегда быстро забывает обиды, потом еще сама будет радоваться такому исходу.

С жильем вопрос тоже удалось решить сносно. Правда, агентство требовало залог и плату за месяц наперед, пришлось отдать большую часть налички, оставив себе сущие гроши. Зато две квартиры находились рядом, в буквальном смысле этого слова. Две однушки, чьи балконы выходили в одну сторону, и через них запросто можно было перелезать друг к другу в гости. Не центр, конечно, дальняя окраина, но хотя бы относительно свеженькие и район довольно спокойный, а еще транспортная развязка рядом и магазин. В общем, Витя постарался на славу. Оставалось дело за малым, как-то заманить в одну из квартир Юльку, да так, чтобы она не знала ничего. Позже, Антон сознается обязательно, однако сейчас девчонка не примет его помощь. А помочь ей надо было, не бросать же в беде.

Пришлось даже подключить Надю, чтобы та занялась поисками сестры Снегиревой, организовала встречу, ну а дальше дело за малым, договорится. А пока Антон привыкал к работе, новому жилью и редким перекусам.