Ненавижу. Скучаю. Люблю (СИ) - Сью Ники - Страница 33

— Я бы может тоже врезал, — Витя повернулся, глаза его покрылись пленкой, казалось, в них поселился туман, закрывающий душу от света. — Но не было в этом никакого смысла. Единственным дураком в итоге оказался я. Ладно, пойду. Что-то покурить захотелось.

— Я думал, ты не куришь.

— Не курю, — усмехнулся Шест. Подошел к дверям, затем оглянулся и посмотрел на Антона, каким-то уж больно грустным и отчаянным взглядом. — Просто никак не могу понять, почему она так поступила. Поэтому и курю. Только в эти редкие моменты. Бывай, болеющий романтик.

Юля

Жизнь налаживалась, по крайне мере, мне так казалось. Засыпала я под голос Антона или его забавные сообщения, просыпалась опять же с смс-ками «доброе утро» или «я соскучился». И дни вдруг солнечными стали, и птички запели громче прежнего, даже дорога до универа перестала утомлять.

Да, безусловно, я скучала по Антону. Никакие телефоны не заменят реального общения. И конечно, Леваков не раз приглашал в гости, он готов был отправить за мной такси или личного водителя отца. Только я отказывалась. Неудобно как-то, что его родители подумают? В целом, и хотелось, и кололось.

А в пятницу все случилось само, но перед этим я поругалась дома с мамой. Она всю неделю ходила с гордым подбородком мимо меня, покупала печенности всякие или сладости ровно на троих, словно ее второй дочки не существует. Ну, я не особо переживала, в конце концов, не впервой. И тут мама в подъезде пересеклась с соседкой: тетей Стешей. Пожилая, вредная, и очень дотошная старушка. Она видимо присела на уши моей родительнице, наговорила, чего не было, а мама взяла и поверила.

А как только переступила порог квартиры, мы в этот момент с Иркой и папой пили чай, случился настоящий ураган.

— Как тебе не стыдно! — взывала мама. — И ты еще смеешь, есть за моим столом?

— Милая, в чем дело? — не понял папа.

— Ты… ты… — мама схватилась за сердце, глаза подкатились у нее, ну и ясное дело, мы все испугались. Подскочили, давай усаживать родительницу на стул, водичку подносить. А она схватила стакан с водой и прыснула ей мне в лицо. Я как стояла, так и замерла на месте, не в силах понять, что происходит. Ладони сделались влажными, а тело навилось свинцом, сжимая каждую косточку в позвонке.

— Мам, ты чего? — подала первой голос Ирка.

— Дорогая, ты зачем на Юлю воду вылила? — ошалел отец.

— Весь подъезд шепчется! Да ты знаешь, как они о тебе говорят? — завопила мама.

— Кто они? — сглотнув, произнесла я. Дышать почему-то было тяжело.

— Тетя Стеша, Любовь Ильинична, да все!

— Ничего не пойму, — вздохнул папа, усаживаясь на стул рядом с мамой. Откровенно говоря, я тоже ничего не понимала.

— Отшила Гришу, умного, перспективного! А сама раздвигаешь ноги перед какой-то шушорой? На глазах у целого подъезда?

Я сделала глубокий вдох, теперь картинка начала складываться. Наши доблестные домохозяйки и бабушки имеют прекрасную фантазию, но, в конце концов, сейчас же не девятнадцатый век.

— Как тебе не стыдно? Кого я воспитала? Одна черте знает с кем, шляется, вторая!.. Да за что мне все этого, Господи! — мама качала головой, громко вздыхая. Ирка же усмехнулась, она никогда не была фанатом этих концертов, папа молча прикрыл лицо ладонью. Кажется, в этом доме никто не хотел ввязываться в открытый конфликт с мамой.

— Во-первых, мне уже двадцать! — произнесла сквозь зубы, выдыхая через нос поры злости. Мне стоило больших усилий говорить ровным голосом, а не кричать истеричными воплями.

— Сколько бы тебе не было! Ты живешь в нашей квартире! На наши деньги! И ты должна…

— Так значит, проблема только в том, что я живу в вашей квартире? И объедаю вас?

— Юленька, не говори глупостей, — вздохнул папа. Но меня уже было не остановить. Говорят, терпение — вещь хрупкая. И если вазу случайно переполнить, даже на одну несчастную каплю, может произойти цунами. В моей душе сейчас творился именно он.

— Я родила вас не для того, чтобы вы шаболдались по подъездам и позволяли лапать себя. А завтра что? Принесешь в подоле? — вылупилась мама.

— Если и принесу, то к тебе не приду! — холодно отрезала я. Развернулась и побежала к себе в комнату. Сперва просто хлопнула дверью, ощущая, как вены натягиваюсь до предела, и как кипяток разливается по всему телу. А потом поняла — не могу оставаться здесь. Просто не могу.

Да, родителей не выбирают и нужно их ценить, любить и радовать. Но ведь и родители должны быть хоть немного лояльней к своим детям. Сколько усилий я приложила, чтобы мама мной гордилась? Сколько сидела над книгами, сколько отказывала себе в личных желаниях? Да у меня даже друзей нет, потому что тратить время на "не тех" плохо сказывается на будущих успехах. И что в итоге? Ребенка в подоле принесу? Позволяю себя лапать? Вот какого она обо мне мнения выходит…

Злость накрывала обильными волнами, и я едва сдерживалась, чтобы в конец не разреветься от бессилия. Потом глянула на шкаф, подошла к нему, вытащила оттуда теплую кофту, лосины и запасное белье. Кинула все это в рюкзак, и вылетела пулей в коридор.

На кухне в это время папа в стакан капал настойку валерьяны, видимо пытался успокоить мать. Ирка, заметив меня, прикрыла осторожно дверь и уставила руки в бока, разглядывая как я обуваюсь.

— И куда ты намылилась? — спросила тревожным голосом сестра.

— Куда угодно, от нее подальше.

— Хочешь, давай вместе свалим, а? — предложила Ира. Я посмотрела на нее, губы задрожали, а в глазах образовалась влажность.

— Ир… — прошептала, делая глубокий вздох.

— Момент, — с озорной улыбкой сказала сестра. Буквально за пять минут она сбегала к себе, а вышла уже с пакетом, телефоном в руках и косметичкой. С таким боевым запасом мы громко хлопнули дверью, и помчались навстречу взрослой жизни. Только позже я поняла, что быть самостоятельной не просто…

Как оказалось, у моей сестры с недавних пор появился взрослый ухажер — Вадим. У него была своя квартира, вернее съемная однушка на промзоне. Далековато от центра, зато новостройка, хороший ремонт и цена за аренду не космическая.

Вадим, конечно, был удивлен нашему появлению, что уж там, я и сама была удивлена не меньше. И вообще неудобно как-то… Кто я этому мужчине, почему он должен помогать? Ладно, Ирка! Они в отношениях, не знаю уж в каких, но явно теплых. А я…

Сестра, правда, не принимала отговорок. Она не планировала меня бросать: вытащила надувной матрас из шкафа Вадима, нашла лишнюю подушку, потом и вовсе отправила хозяина в магазин за дополнительными тарелками и кружками. Ухажер ее был старше, с виду все двадцать восемь. Но на лицо довольно миловидный, а еще от него веяло добротой.

И пока Ирка возилась на кухне, а Вадим разбирался в магазине с продуктами, я с горестью во взгляде прибывала в пустой комнате, разглядывая в большое светлое окно незнакомую улочку. Вытащила телефон, и Антон видимо почувствовал, что вот сейчас он мне очень нужен. За всю неделю, сегодня был первый день, когда желание увидеть любимого парня и уткнуться носом в его плечо, зашкаливало до предела.

Дрожащими пальцами я провела по экрану сенсора, принимая входящий вызов.

— Привет, — прошептала тихо, стараясь не выдать печаль в голосе.

— Что-то случилось? — с ходу спросил Леваков. Видимо, не получилось у меня скрыть свое настроение.

— Я вроде как с мамой поругалась…

— Судя по голосу не просто поругалась. Слушай, давай я приеду. Мои надзиратели как раз свалили на дачу.

— Не получится, — вздохнув, ответила, подтягивая к себе ноги. Я сидела на кресле: маленьком и довольно мягком.

— Почему? Эй, Снегирева, что случилось! — прикрикнул Антон. Тут я не сдержалась и все выложила начистую. Пока говорила, успела всплакнуть, прокрутить кадры из прошлого, и задаться очередным вопросом: почему мама так поступает. Разве она не должна гордиться своими детьми?.. Я уж точно сделала не мало, для подобных почестей.