Бастард (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 21

Эти старые перчатки видали виды, на них имелись несмываемые темные пятна — похоже, что ими поработали по-полной, и обошлись они мне всего в маленький серебряник. Видимо, были сняты с трупа. Но у меня нет ни малейшей брезгливости — отучили. И в первой жизни, и в этой. Труп, он и есть труп — не кусается и нож в спину не воткнет. А чего тогда его бояться? Кстати, перчатки для моего дела очень важны. Не хочу оставлять следов. О папиллярных узорах в этом мире не имеют ни малейшего представления, но хороший маг по оставленному пятну пота найдет злоумышленника не хуже, чем по капельке крови. Магия штука хорошая…если уметь.

Парень вырубился практически мгновенно, и очнется не раньше, чем минут через пятнадцать. Так что время у меня есть, хотя и немного. Первым делом достаю веревку, обмотанную вокруг пояса. На ее конце уже сделана петля. Петлю завожу на шею Шогаса, и…затягиваю изо всех сил. Он даже не дернулся, будучи без сознания. Жду, потом проверяю пульс — не слышно. Готов!

Ну что сказать…назад дороги нет. За такое не просто казнят, а как-нибудь особо прихотливо казнят. Тут есть очень «забавные» способы казни, которые давно не используют, но вполне могут применить к такому подонку, как я. Ведь родители Шогаса аристократы самого высшего уровня. Олигархи местного разлива.

Вообще, мне всегда было странно — почему это мажоры, и их родители считают, что они все бессмертны? Что никто не осмелится их тронуть? Неужели думают, что деньги и власть всегда уберегут от возмездия? Как сказал один из персонажей книги про гангстеров: «Человек может владеть миром, строить империи, но если найдется простой парень, который осмелится выстрелить ему в голову, тот умрет так же как и все остальные».

Вот пример — парень зарвался, обнаглел от безнаказанности, и как результат — наказан. Кто виноват в том, что он стал таким подонком? От плохой яблони не родятся хорошие яблоки. И наказания без вины не бывает — это я как старый опер говорю.

Ладно. Потом обдумаю все как следует. Время летит, как трамвай без тормозов с крутой горы. Только искры во все стороны!

Аккуратно обшариваю комнату, со всеми возможными предосторожностями. Нахожу драгоценности — на удивление много. Перстни, цепи, кулоны и всяческая такая лабуда. Парень любил покрасоваться. Еще — три кошелька, набитые деньгами. Никакой меди, только серебро и золото. Отсыпаю монет, из каждого понемногу — выходит солидная кучка. Все брать нельзя — такой мажор не мог не иметь денег. Скорее всего, это «карманные» деньги, которые выдали его родители перед поездкой в Академию. Часть он мог прокутить, но все — вряд ли, потому конфискация всех монет может вызвать подозрение. Драгоценности не беру — они скорее всего приметные. Не дай бог устроят обыск — тут мне и хана. Монеты я мог и сам добыть, на них не написано имя владельца, а вот кулоны и перстни…нет, я против глупого риска. Жадность еще никого не доводила до добра. Хватит мне. Все равно преизрядная вышла сумма — на первый взгляд не меньше десятка золотых и десяток крупных серебряников. Для богачей ничтожная сумма, для нищего школяра — целое богатство.

Но деньги не главное. Не за тем я делал обыск. Нашел! Вот оно. Рабочий дневник курсанта. У каждого из нас такой есть, очень похожий на земные школьные дневники. Сюда записывают расписание, и сюда ставят замечание преподаватели.

Почерк у покойника хороший, круглый такой, как женский! Проверил — вдруг это не его дневник? Нет, точно — его. Надпись на обложке об этом недвусмысленно говорит. Ладно, смотрю…впитываю. Теперь лист бумаги в руки, и…

«Никого не вините…мне все надоело! Будьте вы прокляты, идиоты!»

С восьмого раза получилось. Не знать, что это не он писал — никогда не отличишь. Я неплохо рисую, а изготавливать фальшивые подписи и тексты меня научили. Я же не просто палач, я еще и шпион. Шпион должен уметь подделывать почерк. Хороший шпион…

Листок с пробными надписями сую в карман, и как можно аккуратнее. Не хватало, чтобы он выпал по дороге.

А теперь самое противное. Подхватываю тяжеленное мертвое тело, и…переваливаю его через подоконник. Хоп! Готово. Веревка, привязанная к ножке кровати, натянулась, как струна, но выдержала. Я выглянул из окна, и невольно поморщился — от рывка голова покойника практически отделилась от позвоночника, и труп теперь висел на коже и мышцах, вытянув их на невероятную длину — отвратное зрелище. Зато не будут видны следы удушения.

Конечно, экспертов-криминалистов у них тут нет, но не надо считать людей дураками только потому, что у них нет смартфона. Здесь и сыщики есть очень даже недурные. И собачки, которые идут по следу. Кстати, о собачках…надо им усложнить работу. Вернее — полностью их ее лишить. А для того от окна выдуваю в пространство облако тончайше истолченного порошка — пудра по сравнению с ним грубая щебенка. Он скоро впитается в пол и стены, и если собака его понюхает — порошок блокирует ее способности идти по запаху. В этой комнате блокирует. Я так-то старался ничего не касаться без перчаток, но…есть такие собачки, от которых лучше заранее себя оградить. Уничтожил запах — вот и спи спокойно.

Ну вот, теперь можно и сваливать. Аккуратно перебираюсь через подоконник, берусь руками за тонкую веревку. Соскальзываю по ней и с отвращением чувствую, как мои ноги упирают в голову покойника. Спрыгиваю с него на землю и медленно, не делая резких движений, иду по направлению к своему окну. Без резких движений потому, что в темноте не очень-то заметишь медленно движущийся объект, а вот дергающийся и быстро перемещающийся — запросто.

Веревка на месте, на ней заранее навязаны узлы. Но даже с узлами подниматься довольно-таки трудно, так что подъем точно не выглядит взлетом обезьянки по лиане, хотя и бегемотом меня назвать никто не решится.

Забравшись, прислушался к дыханию соседа по комнате, убедился — мирно спит. Отвязываю веревку, и прячу ее в отдушину над кроватью. Пойду в город — выброшу. Можно было сжечь, но…не решился. Вонь от сгоревшей веревки будет такая, что от запаха дыма поднимется все общежитие. А вот листок с пробами почерка сжигаю, благо что для этого мне не нужни ни спички, ни зажигалка. Я все-таки какой-никакой, а маг.

Ффухх! И листка нет, только пепел. Пепел сдул с подоконника и вытер то место, где он лежал.

Дело сделано. Теперь осталось огрести последствия своего поступка. Или преступления? Но это кому как. Я считаю — хороший поступок. Разве не этому меня учили все те годы, пока я находился в поместье Наставника? Находить и карать — вот моя работа.

Забавно…примерно то же самое я делал и на Земле. Видимо это пример того, как судьба распоряжается человеком. Не ты выбираешь судьбу, а она тебя. Вот и говори после этого, что бога нет, и что человек хозяин своей судьбы. Как бы не так…уж я-то это знаю наверняка.

Утром началось светопреставление. Меня разбудил топот ног, и это было похоже на то, как если бы по коридору пронеслось стадо бизонов. Прежде чем продрал глаза, усевшись на кровати и почесывая макушку, в дверь забарабанили так, что я на самом деле испугался — как бы не сломали! А потом услышал голос Керла.

— Вставайте! Скорее вставайте!

Почесываясь и зевая абсолютно непритворно, я пошел к двери, сопровождаемый взглядом совершенно очумелого соседа по комнате (возможно что я слегка переборщил со снадобьем — разоспался парень).

Керл ворвался как вихрь — потный, красный, блестя глазами и задыхаясь, будто пробежал три километра со спринтерской скоростью.

— Сидите, и не знаете! — торжествующе выпалил он, и я спросонок едва не ляпнул известное продолжение фразы — насчет того, что чем называется. Но не ляпнул. Все-таки я в этом мире уже очень давно, и за прошедшее десятилетие волей-неволей научился скрывать мысли и действия, не допуская слишком уж грубых ляпов. Просто была бессонная ночь, и поспал я после казни максимум пару часов. Так что мозг мой слегка тормозит.

— Чего орешь? — совершенно нелюбезно спросил я, зная, почему Керл так орет. И в общем-то, зачем он сюда пришел. Парень Керл неплохой, ему бы еще трезвого ума, а то все его хорошие черты теряются на фоне тотального недержания слов и поступков. Иногда так и хочется врезать ему по башке — аж кулаки чешутся. Но…не трогаю. У всех есть в голове тараканы, и Керл, честно сказать, совсем не худший из людей. А еще, вероятнее всего, я соскучился по нормальному общению с людьми. Все последние годы моей компанией были или те, кому я безразличен, или те, кто меня истово ненавидит. За что ненавидит? Да просто за то, что я такой вот…существую на белом свете. Бастард, который незаслуженно живет и процветает. Вместо того, чтобы нормально отправиться в канализацию, к крысам, с затянутым на шее куском пенькового «галстука».