Саламандастрон - Джейкс Брайан - Страница 15

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая

— Верно, хозяин.

Убийца улыбнулся всему войску:

— Что-то я не вижу барсучиху и зайца, а, Мигро?

Тот отступил, умоляюще сложив лапы:

— Хозяин, мы не виноваты. Полдня и целую ночь мы шли за ними по дюнам под проливным дождем и в темноте. Но они исчезли среди ночи, когда дождь был особенно сильным!

Нож Фераго молнией промелькнул в воздухе. Скорчившись, Мигро упал на землю, зажимая лапой ухо. Фераго переступил через него и вытер нож о его шкуру. Обратившись к войску, он не повысил голос, но слышал его каждый:

— Когда я отдаю приказ, я ожидаю, что он будет выполнен. Мигро сегодня повезло: он потерял только ухо. Следующий, кто ослушается меня, потеряет голову. Я знаю, кое-кто из вас считает, что Фераго стал стар… — Тут он искоса глянул на Клитча. — Или что он потерял свою хватку. Некоторые из вас даже думают, что Фераго стал глухим, и сплетничают за его спиной. — Фераго улыбнулся Форгрину и Рванохвосту. Оба заметно побледнели. Он продолжал: — Кто же знает меня лучше, чем я сам? Я — Фераго Убийца, хозяин юго-западных земель да и всех других, куда я вздумаю вонзить свой коготь. Нет зверя умнее, хитрее и злее меня! Сейчас я поведу вас на крепость, и вы должны взять ее! И вы ее возьмете, а если я прикажу, то и умрете там! Вы станете богатыми и сытыми или же проклянете день, когда родились…

Когда голова рептилии просунулась в пещеру, Мара лихорадочно кинулась искать свой кинжал, но не нашла его. Его нашел Пиккль. Разбуженный криком Мары, перепуганный заяц упал на кинжал, и его острие вонзилось ему в бок. С резким криком Пиккль прыгнул вперед, стремясь схватить рептилию за голову. Ящерица откинулась назад, и Пиккль ухватил ее за шею. Сцепившись, они выкатились из пещеры. Отбросив всякую осторожность, Мара прыгнула за Пикклем. С глухим стуком она приземлилась на песок и была немедленно атакована ударом хвоста желтобрюхой ящерицы. Ужасная тварь погрузила когти в мех Пиккля, в то время как он сжимал ее голову мертвой хваткой.

Мара решила проблему, ухватив ящерицу за хвост. Но к ее ужасу, хвост остался у нее в лапах. Ящерица немедленно отпустила Пиккля, повернулась к Маре и плюнула на нее:

— Кссс! Что ты наделала, глупая полосатая собака! Мара вспыхнула от гнева. Она стукнула ящерицу по голове, заставив ту перекувырнуться, и кинула хвост ей вслед.

— Не смей плевать на меня, дрянь! Только посмей еще раз обозвать полосатой собакой, и я исполосую тебя, чтобы тебе было о чем подумать.

Ящерица уселась, выставив ярко-желтое брюшко. Ее нижняя губа задрожала, когда она стала вертеть в лапах оторванный хвост.

— Кссс! Мой самый лучший хвост, который я когда-либо отращивала. Кссс! Сколько теперь понадобится лет, чтобы вырастить такой снова.

Ни Мара, ни Пиккль не испытывали к ящерице никакой жалости. Пиккль помахал лапой:

— Что ты там выдумываешь, желтобрюхая? Сама вытащила нас из пещеры!

Слезы покатились из глаз ящерицы, и она затрясла головой:

— Кссс, это моя пещера! Я выкопала ее. Кто сказал, что какой-то кролик и полосата… и барсучиха могут ею пользоваться?

Пиккль сделал шаг вперед, его уши встали торчком.

— Поменьше кроликов, милая, а не то я покажу тебе, что значит двойной заячий удар!

Мара поспешила вмешаться, чтобы предотвратить новую драку:

— Прости, мы не знали, что это твоя пещера. Мы только переночевали в ней, чтобы спастись от преследователей. Ты, наверное, видела их, да? Ты должна быть нам благодарна, так как мы сделали твою пещеру еще лучше, мы расширили ее для тебя. Между прочим, меня зовут Мара, а это Пиккль.

Ящерица сидела надутая и продолжала вертеть в лапах оторванный хвост.

— Зовите меня Свинки. Не очень-то было приятно повстречаться с вами. Поломали мою нору, теперь она будет велика для меня.

Пиккль сел рядом с ящерицей:

— Перестань бубнить, Свинки. Если хочешь, мы сделаем пещеру меньше. Слышь, у тебя случайно нет чего-нибудь на завтрак, а?

Свинки начала рыть ямку, чтобы похоронить свой возлюбленный хвост, все время бормоча и шипя:

— Кссс! Завтрака вокруг полно! К твоему сведению, чтобы снова вырастить такой хвост, мне понадобятся годы и годы.

Мара попыталась урезонить ее:

— Слушай, мы совсем потерялись. Ты знаешь Саламандастрон, большую барсучью гору на взморье? Если знаешь и проводишь нас туда, мы дадим тебе много завтраков, каких ты только захочешь.

— Кссс! Болотные черви и мухи лучший завтрак для Свинки. — Ящерица несколько раз выстрелила своим языком. — Кссс! Я знаю эту гору.

Пиккль подтолкнул Мару локтем, доверительно обратившись к ящерице:

— Проводишь нас, ладно? У нас там в горе полно болотных мух и червей. Думаю, мы можем насобирать тебе мешок или два. Каких ты любишь больше — жареных, вареных или в салате?

Свинки скорчила рожицу:

— Кссс, не вареными, не жареными, Свинки любит их живыми, чтобы они вертелись на языке и пищали. Кссс, идите за мной!

День начинался жаркий и солнечный. Друзья шли между дюнами за ящерицей, полностью потеряв ориентировку.

— Пиккль, ты уверен, что она выведет нас домой? — спросила Мара, понизив голос.

Заяц сорвал несколько одуванчиков прямо с корнями. Передав часть их Маре, он принялся методично жевать, сплевывая на песок.

— Кто знает, старушка? Мы целиком в ее власти. Она может завести нас куда захочет. Давай положимся на ее жадность и на наше обещание двух мешков с мухами.

В полдень они остановились и выкопали небольшую ямку в песке, где образовалась грязная лужица, из которой с радостью попили. Мара зевнула и потянулась:

— Я ни минуточки не спала сегодня ночью. Свинки тоже растянулась на песке:

— Кссс, я вообще не спала прошлой ночью, потому что вы заняли мою нору. Кссс, лучше поспим сейчас, впереди еще долгий путь.

Прошел час. Мара и Пиккль, свернувшись на мягком песке, мирно проспали весь полдень, и даже порыв легкого ветра не разбудил их. Зато он разбудил Свинки, ее глаза открылись, и минуту она понаблюдала за своими спутниками. Уверившись, что они крепко спят, она поползла прочь, шипя себе под нос:

— Кссс, оторвали хвост, ударили Свинки, спали в моей норе, кролик и полосатая собака наверняка обманули меня насчет болотных червей и мух. Не стану я им ничего показывать. Кссс!

Прелесть золотого летнего утра, наступившего после урагана, бушевавшего накануне вечером, не принесла радости обитателям аббатства Рэдволл. Спортивные игры в честь Дня Названия были отменены. Самким сидел один в изоляторе, онемевший от непонимания того, что произошло. Неужели брат Хэл действительно мертв? Кто совершил этот ужасный поступок? Бельчонок понятия не имел о том, что происходит за стенами изолятора, куда он был препровожден братом Ревунчиком и аббатисой сразу после того, как его, с луком в лапах, нашли рядом с телом погибшего. Правда, ему обещали, что никому ничего не расскажут, пока будет идти расследование.

Покуда рэдволльцы завтракали на лужайке, в Пещерном Зале шло совещание. Этот зал был много меньше Большого, откуда сюда вела лестница. Там собрались аббатиса, Кротоначальник, Остролист, Бреммун и Настурция, чтобы обсудить случившееся. Бреммун отодвинул в сторону тарелку с нетронутым завтраком:

— Друзья, поверить в это невозможно — брат Хэл мертв. Где сейчас этот Самким?

Аббатиса подняла лапу, призывая к молчанию:

— Он в изоляторе. Бреммун, мы все тронуты смертью нашего брата не меньше, чем ты, но прошу тебя не торопиться с выводами. Мы ничего не знаем о случившемся, за исключением того, что брата Хэла больше нет с нами.

Теперь заговорила сестра Настурция:

— Матушка аббатиса, я, к сожалению, не располагаю никакими доказательствами, но хочу высказать то, что у меня на сердце. Никто в аббатстве не верит, что Самким мог быть настолько легкомысленным, чтобы лишить кого-нибудь жизни.

Аббатиса спрятала лапки в рукава своей широкой сутаны:

— Я полностью согласна с тобой, сестра, и никто пока Самкима не обвиняет.

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая