Запертый (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 29

— Ладно — кивнул я и вытянул руку — Выходное пособие!

Этого я и добивался. Да он может вышвырнуть меня. Но нельзя уволить другого сурвера только потому что «так хочется». Для лишения кого-то работы должна быть веская причина. И бригадир выбрал самую распространенную и удобную причину, сведя все к моей якобы зашкаливающей токсичности, коя негативно влияет на всю бригаду. И бригадир понимал, что не хотящие с ним вражды парни предпочтут промолчать, но опровергать его не станут. Ну и плевать. Главное — я получу стандартное для чернорабочего выходное пособие.

Двадцать пять динеро мне лишними не будут — учитывая мои возросшие аппетиты к еде и необходимость покупать недешевые лекарства. Стоило мне разгорячиться, и головная боль опять вернулась, напомнив, что надо навестить магазинчик Галатеи.

— Двадцать пять монет! — рыкнул бригадир, буквально вбивая сжатый кулак в карман.

Вытащив горсть монет, он несколько суетливо перечитал их, скривив лицо, занес кулак с деньгами над головой, собираясь швырнуть их на пол… но опомнился и довольно аккуратно выложил их на стол. Ну да — я бы с пола подбирать не стал и по нашим законам это тоже оскорбление и немалое.

— Да он!… — взвилась с пола его жена.

— Заткнись, Рани! — бригадир рявкнул так громко, что у меня зазвенело в ушах.

Надо же…

Подойдя к столу, я неспешно пересчитал монеты, указательным пальцем подталкивая каждый динеро к себе и на глазах у всех зрителей громко считая вслух. Закончил я на числе «двадцать четыре» и вопросительно взглянул на бригадира. Тот, почернев, поспешно выложил на стол еще одну монету, сдавленно каркнув:

— Ошибся! Просто ошибся!

— Верю — спокойно кивнул я — Еще деньги за выполненный одиночный контракт.

— Четыре динеро! Забирай!

Сгребя монеты, я отвернулся, не собираясь и дальше устраивать тут клоунаду.

Где мне теперь искать работу?

Об этом подумаю у себя в комнате, но сначала надо закупиться едой и лекарствами.

— Мерзкая наглая тварь! — тихо-тихо прошипела мне в лицо Рани Паттари.

— Я знаю — вздохнул я — Знаю…

Развернувшись, я пошел прочь, сопровождаемый десятками взглядов. Весело начинается утро Шестого уровня убежища Хуракан. Прямо весело…

Бегущего навстречу паренька посыльного я вежливо пропустил и двинулся дальше, наклонив голову, засунув руки в карманы и стараясь держать спину прямой. Задыхающиеся слова паренька я расслышал хорошо, но меня они больше не касались:

— Заказ от рода Якобсов! Тройная оплата и бонусы за срочность и качество! Ликвидация последствий прорыва седьмого рыбного садка для молоди!

Я невольно присвистнул. Ого… Тройная оплата. Да еще и с наверняка щедрыми продуктовыми и вещевыми бонусами. Это возможность заработать почти двадцатку за день, а к ним еще и скажем по свежей или засоленной увесистой рыбине. Кто бы сомневался, что такая жирная работенка пройдет мимо неудачника Амоса. И ведь место почти у самой моей квартиры — прекрасно известные мне как никому другому лабиринты технических путеводов под Манежем и вокруг. И моем прекрасном там ориентировании знал не только я, но и бригадир Паттари. Я не обернулся и продолжил шагать.

Пять шагов… еще пять…

— Амос!

Я не обернулся. А зачем?

— Амос! Предлагаю тебе разовый контракт! С двойной ставкой! Пока отложим наши… проблемы. Надо сообща избавить Хуракан от беды — мы сурверы и это наш долг!

Как он красиво все провернул…

Замерев на месте, я чуть подумал и, взглянув на ждущего моего ответа бригадира, сделал свое предложение:

— Тройная оплата. Грязи там будет много…

Грязи — вонючей, слизкой и мерзкой — всегда было много в моей работе. Но в случае прорыва… даже думать не хочется и мне однозначно надо будет переодеться в старье на выброс.

— Тройная ставка. Разовый контракт на сегодня. Пока что…

— Хорошо — кивнул я — Когда?

— Через полчаса у главных врат Манежа. Не опаздывай, сурвер!

Не обращая внимания на звучащую в его голосе нарочитую властность и суровость, я пошаркал дальше по коридору, продумывая планы на следующие полчаса. Надо успеть сделать многое…

Полчаса — не так уж и много, честно говоря. Но я уложился в них с небольшим запасом, придя к условленному месту сбора за три минуты до срока. За двадцать семь минут я успел прикупить обезбола аж на десять динеро, добавив к этому примерно трехдневный запас продуктов и воды. Там же я потратил четыре динеро, выкупив у Галатеи резиновые сапоги недавно умершего сурвера. На сапогах, как и положено, имелся список предыдущих владельцев и если верить ему, то сапоги сменили уже двенадцать хозяев за время своей службы, также подвергнувшись трехкратному ремонту — запайка дыр в основном. Ну и дезинфекция, само собой. Сапоги мне были сильно великоваты, зато на голенищах имелись усиленные внутренним тросиком ушки, к которым прилагалась своего рода хитрая ременная сбруя, что крепилась к поясному ремню. Ремень у меня был свой…

Переодевшись, я сначала натянул обычную обувь, а уже затем впихнул ноги в огромные зеленые сапоги. Ноги сработали как поршни, выдавив из резиновой обувки едкий запах химии. Рюкзак с рабочими мелочами, закутанная в рваное полотенце банка домашней тушенки, лекарства, бутылка с водой, плюс не раз штопанные, но еще крепкие рабочие перчатки с двойной тканью на ладони. У меня уже был горький опыт по первой ликвидации такого вот прорыва, и я знал, чем все заканчивается для неподготовленного придурка. Разжевывая таблетку, я запер дверь и по одной из беговых дорожек поковылял к вратам, радуясь, что тут так много народа. И ни одной суки из банды Шестицветика…

Сгрудившихся у одного из барельефов коллег по черпанию грязи я заметил издали — все они обладали тем же опытом что и я, вырядившись в невероятное по расцветке старье. Комбинезоны резиновые, тканевые с пропиткой, затянутые под подбородками капюшоны, у кое-кого старые пластиковые защитные очки, у всех перчатки и сапоги или крепкие рабочие ботинки, с голенищами запрятанными под штаны. И у всех за спиной болтаются тощие рюкзаки с самым необходимым — мы понимали, что есть немалая вероятность провести в технических путеводах больше десяти часов безвылазно. Пока все не будет очищено — мы не покинем то место. Такова гордость честной бригады. Такова гордость сурверов. Ага… а еще именно за это и платят тройной оклад…

Я пришел одновременно с бригадиром. Раджеш Паттари был мрачнее тучи. Зыркнув на меня темным взглядом, он пробормотал, обращаясь ко всем:

— Мой сын… сурвер Майк не сможет явиться. У него серьезная проблема с правым коленом. Скорей всего понадобится серьезная операция…

И еще один сумрачный взгляд на меня. О да… ну конечно же во всем виноват я. В этом можно не сомневаться. Хорошо хоть в открытую не обвиняет. И мне хорошо бы просто помолчать…

Я не промолчал, сочувственно произнеся:

— Мы навестим его в свободное время. И занесем пару сурвдогов…

Бригадир рывком развернулся ко мне, сжал кулаки и… с шумом выдохнул и отвернулся. И я знал почему. Да все знали почему и тоже вдруг начали отворачиваться от меня и смущенно покашливать или же начали проверять насколько хорошо штаны прикрываю обувь. А все потому, что примерно с год назад на одной из грязнючих наших миссий по уборке мне зажало бедро внезапно закрывшейся стальной вентиляционной заслонкой и я орал там минут пять, извиваясь как долбанный червь в прямой кишке. Заслонку закрыл перепутавший кнопки на пульте бригадир. Когда меня освободили, а затем вытащили и отнесли сначала в медпункт затем домой, я отлеживался две недели. Само собой, бригадир сообщил мне, что я сам виноват в случившемся, поэтому никакой оплаты больничного не будет. Но дорогие коллеги обо мне позаботятся. Ага… за эти две недели они наведались только один раз — на второй день — принеся с собой пару подсохших сурвдогов. За те две недели я прожег на еду, питье и лекарства все свои тощие сбережения…

Кивнув, я продолжил с улыбкой: