Под маской - Фицджеральд Френсис Скотт - Страница 2

– Как выглядел этот человек? – спросил я. – Вы узнали бы его, если бы встретились с ним еще раз?

– Думаю, нет, – ответил он. – Я видел его только в профиль.

– Единственное объяснение, которое я могу дать, заключается в том, – сказал я, – что убийца находился в комнате мисс Рэймонд, и когда она зашла в комнату, он на нее напал, нанеся ей глубокие раны. Затем прошел в комнату миссис Рэймонд и похитил ее, не забыв сперва застрелить мисс Рэймонд, сделавшую попытку приподняться. На улице ему встретился Стэндиш, который попытался его остановить, и был за это убит.

Грегсон улыбнулся.

– Это решение неправдоподобно, – сказал он.

Около дома я увидел Джона Сайрела, который кивком отозвал меня в сторону.

– Пойдемте со мной, – сказал он, – и вы узнаете нечто, что может оказаться для вас полезным.

Извинившись перед Грегсоном, я пошел вслед за Сайрелом. Он начал говорить, как только мы скрылись в аллее.

– Давайте предположим, что убийца – или убийцы – благополучно сбежали из дома. Куда же они направятся? Естественно, им нужно скрыться, и как можно дальше. И куда же они пойдут? Недалеко отсюда находятся только две железнодорожные станции, Сантука и Лиджвилль. Я установил, что Сантукой они не воспользовались. То же самое установил Грегсон. Далее, я предположил, что они направились к Лиджвиллю. Грегсон этого не сделал – заметьте, вот в чем разница! Прямая линия – кратчайшее расстояние между двумя точками. Я прошел по прямой отсюда до Лиджвилля. Поначалу мне не попалось ничего интересного. Но мили через две, в болотистой низине, я нашел следы. Там было всего три отпечатка, и я сделал слепки. Вот они. Как видите, этот след принадлежит женщине. Я сравнил его с ботинками миссис Рэймонд. Они совпадают. Остается еще пара. А вот они уже принадлежат мужчине.

Пулю, найденную мной на месте убийства Стэндиша, я сравнил с одним из оставшихся патронов в том револьвере, что был обнаружен в комнате миссис Рэймонд. Они идентичны. Из револьвера был сделан только один выстрел, и гильзу я нашел только одну, поэтому я сделал вывод, что стреляла из револьвера либо мисс, либо миссис Рэймонд. Я предпочитаю думать, что это была миссис Рэймонд, потому что именно она спаслась бегством.

Итак, подводя итоги и принимая во внимание, что у миссис Рэймонд должна была быть какая-то причина для того, чтобы попытаться убить Стэндиша, я прихожу к выводу, что ночью в пятницу Джон Стэндиш убил мисс Рэймонд через окно комнаты ее матери. Я также делаю вывод, что миссис Рэймонд, убедившись, что дочь мертва, выстрелила в Стэндиша через окно и убила его. Придя в ужас от содеянного, она спряталась за дверью, когда вошел мистер Рэймонд. А затем вышла из дома через черный ход. На улице она споткнулась о револьвер Стэндиша, подняла его и забрала с собой. Где-то по пути отсюда в Лиджвилль либо случайно, либо по договоренности, она встретилась с тем, кто оставил эти следы, и пошла с ним на станцию, откуда они вместе и поехали на утреннем поезде в Чикаго. На станции мужчину не видели. Мне сказали, что билет покупала только женщина, из чего можно сделать вывод, что молодой человек с ней не поехал. А сейчас вы должны рассказать мне все, что рассказал вам Грегсон!

– Как вы все это узнали? – в изумлении воскликнул я, а затем рассказал ему о ночном визите. Он совсем не удивился и сказал:

– Я думаю, что юноша и есть наш приятель, оставивший следы. А теперь вам лучше взять револьвер и собрать все необходимое, если вы, конечно, хотите поехать со мной и отыскать этого молодого человека и миссис Рэймонд, которая, я думаю, сейчас находится с ним.

Ошеломленный от услышанного, я вернулся в город первым же поездом. Я купил пару новеньких «кольтов», потайной фонарь и две смены белья. Мы приехали в Лиджвилль и обнаружили, что молодой человек отбыл в Итаку на шестичасовом поезде. Добравшись до Итаки, мы обнаружили, что он пересел на поезд, который в тот момент находился на полпути в Принстон, штат Нью-Джерси. Было уже пять утра, но мы взяли билет на скорый, рассчитывая перехватить его где-нибудь на полпути между Итакой и Принстоном. Какова же была наша досада, когда, нагнав пассажирский поезд, мы узнали, что он сошел в Индианосе и сейчас, скорее всего, уже в полной безопасности. Упав духом, мы взяли билет до Индианоса. В кассе нам сказали, что молодой человек в светло-сером костюме сел на автобус до отеля Рузвельта. Выйдя на улицу, мы нашли тот самый автобус, на котором он ехал; расспросили водителя, и он признался, что действительно отвез пассажиров в отель Рузвельта.

– Но, – сказал старик, – когда я остановился у отеля, парнишка просто испарился, и я так и не получил с него за проезд!

Сайрел тяжело вздохнул; было ясно, что юношу мы потеряли. Мы взяли билеты на поезд до Нью-Йорка и телеграфировали мистеру Рэймонду, что приедем в понедельник. Ночью в воскресенье меня позвали к телефону; по голосу я узнал Сайрела. Он потребовал, чтобы я сейчас же мчался по адресу улица Каштановая, 534. Я столкнулся с ним у двери.

– Что, какие-нибудь новости? – спросил я.

– В Индианосе у меня есть агент, – ответил он, – мальчишка-араб, которому я плачу 10 центов в день. Я поручил ему выследить женщину, и сегодня он прислал мне телеграмму (на этот случай я оставил ему деньги), в которой он пишет «приезжайте немедленно». Так что поехали!

И мы сели на поезд. Шмиди, юный араб, встретил нас на станции.

– Сэр, вот какой вещь. Вы сказал: «Ищи парень с таким шляпа», и я сказал найду. Ночь парнишка вышел с дома на Сосновой улице и дать кебмен 10 доллар сразу. Я с минуту ждать, он выходить с женщина, и они ходить недалеко дом чуть подальше по улица, я показать вам место!

Мы пошли по улице вслед за Шмиди, пока не достигли дома, стоявшего на перекрестке. На первом этаже расположилась табачная лавка, но второй этаж явно сдавался внаем. В окне мелькнуло чье-то лицо, но, заметив нас, человек поспешно удалился вглубь комнаты. Сайрел достал из кармана фотокарточку.

– Это она! – воскликнул он и, крикнув нам, чтобы мы следовали за ним, рванул на себя небольшую боковую дверь. Сверху донеслись голоса, шарканье подошв и хлопок закрывающейся двери.

– Вверх по лестнице! – крикнул Сайрел, и мы побежали за ним, перескакивая сразу через несколько ступенек. На верхней площадке лестницы нас встретил молодой человек.

– По какому праву вы врываетесь в этот дом? – спросил он.

– По праву закона! – ответил Сайрел.

– Я не делал этого! – вспыхнул юноша. – Вот как все было. Агнесс Рэймонд любила меня – она не любила Стэндиша – и он ее застрелил; но Господь не дал ее убийце уйти от мщения. Хорошо, что его убила миссис Рэймонд, потому что иначе его кровь была бы на моих руках. Я вернулся, чтобы еще раз увидеть Агнесс перед тем, как ее похоронят. Кто-то вошел в комнату. Я его ударил. Я только что узнал, что миссис Рэймонд его убила.

– А я забыл о миссис Рэймонд! – сказал Сайрел. – Где же она?

– Она уже не в вашей власти! – сказал молодой человек.

Сайрел скользнул мимо него, Шмиди и я – за ним. Он распахнул дверь в комнату на верхней площадке, и мы ворвались в помещение.

На полу лежала женщина, и, едва коснувшись ее груди, я понял, что ей уже ни один врач не поможет.

– Она приняла яд, – сказал я.

Сайрел оглянулся – молодой человек исчез. Охваченные ужасом, мы остались наедине со смертью.

Широкие просторы центрального Мэриленда находились под привычным обстрелом горячего послеполуденного солнца, которое поджаривало и обширные долины, и извилистые дороги в клубах мелкой пыли, и безобразную, покрытую шифером крышу монастыря. В четыре часа дня даже сады излучали жару, сухость и леность, рождавшие какое-то подобие тихого довольства – пусть без романтики, но все-таки радостного. Стены, деревья, посыпанные песком дорожки, казалось, излучали обратно в чистое безоблачное небо знойное тепло позднего лета, со счастливым смехом жарясь на солнце. Этот час принес какое-то странное чувство успокоения и фермеру с соседнего поля, утершему пот со лба и потрепавшему по холке изнывающую от жажды лошадку, и послушнику, вскрывавшему жестяные консервные банки за монастырской кухней.