Мэриел из Рэдволла - Джейкс Брайан - Страница 7
- Предыдущая
- 7/62
- Следующая
Близнецы-выдрята, Бэгг и Ранн, как приклеенные ходили за братом Олдером и препотешно передразнивали его:
— Лепешки, сыр и салаты, не говоря уж о пироге-сюрпризе!
Брат Олдер проворно обернулся и угостил обоих деревянной ложкой промеж ушей.
— Кому было сказано, не болтать зря о пироге-сюрпризе. Помогите лучше Дандину и Сакстусу.
Дандин и Сакстус как раз учились стряпать пудинг с ягодами — кулинарный урок им давала очаровательная рыженькая белка по имени Роза, и друзья вовсю глазели на хорошенькую повариху, пропуская рецепт пудинга мимо ушей.
— Итак, для того чтобы приготовить ягодный пудинг, нужна глубокая глиняная миска. Эй, Бэгг, Ранн, кыш отсюда! Вы же всю чернику слопаете, а она нужна мне для пудинга.
Близнецы бросились наутек. Вскоре они нашли себе новую забаву — схватили маленькую полевую мышку по имени Петуния и принялись целовать ее синими от черники губами, так что вся шерстка у бедняжки покрылась темными пятнами. Мать Петунии, завидев такое безобразие, сгребла выдрят в охапку и хорошенько вздула мокрым полотенцем. Дандин и Сакстус покатились со смеху, но белочка Роза их тут же одернула.
— Не вижу ничего смешного в выходках этих малолетних оболтусов, — процедила она, строго поджав губы. — Смотрите-ка лучше, что я делаю, а то так и останетесь неучами.
Чуть живые от стыда, Дандин и Сакстус устроились в уголке и принялись наблюдать, как Роза ловко распахнула духовку, сунула туда пудинг и захлопнула дверцу.
К плите подошла матушка Меллус, на ходу заделывая край земляничного пирога.
Барсучиха потрепала приунывших друзей по ушам:
— Что носы повесили? Чем стену подпирать, сгоняйте-ка в погреб, к Гейбу Дикобразу, принесите мне чуток сидра. Сделаете все толком — получите по лепешке.
Дандин и Сакстус, мгновенно просияв, кинулись в винный погреб. Довольно посмеиваясь, матушка Меллус попробовала салат из яблок, орехов и сыра, над которым трудилась сестра Шалфея.
— Бедняги, вижу, им пришлось несладко. Уж эта мне Роза. Вечно кружит всем головы, какая уж тут стряпня.
Сестра Шалфея заправила салат мятным соусом.
— Ну, ее дело молодое… Вот, помню, был у нас один красавчик. Тоже, как взгляну на него, голова кругом и сердце замирает. Знаешь, кто это был? Брат Губерт!
Матушка Меллус расхохоталась:
— Что? Этот пропылившийся насквозь старый сухарь!
Вот уж не поверю!
— Да что ты, он был писаный красавец, глаз не отведешь. Мы с ним вместе учились у сестры Веры, вечная ей память. Строгих правил была мышь, спуску нам не давала. Помню, она частенько говаривала, мол, Губерт, перестань глазеть на Шалфею, точно голодная сова, принимайся лучше за дело. — Сестра Шалфея похлопала себя по кругленькому животику: — Да, много воды с тех пор утекло. Губерта и не узнать, да и я не помолодела. Мало-помалу я его разлюбила, зато полюбила вкусно покушать.
Дандин и Сакстус следовали за Гейбом Дикобразом в глубь винного погреба. Дарри, юный племянник ежа-винодела, нес фонарь, а Гейб время от времени указывал то на один, то на другой особо замечательный бочонок:
— Видите, вон тот маленький бочонок наверху. В нем превосходный сливовый бренди, гордость нашего погреба. Говорят, его еще мой славный предок сделал, знаменитый винодел Дикобраз Буроигл. Удивительная штука, доложу я вам: глотнешь разок — и всех болезней как не бывало.
А вон в той бочке, сзади, пиво из одуванчиков.
Дандин, Сакстус и Дарри во все глаза смотрели, как Гейб повернул кран на бочке и наполнил три маленьких стаканчика. Искрящаяся золотистая жидкость шипела, плескалась и пузырилась, точно живая. Расплывшись в довольной улыбке, Гейб наблюдал, как трое юнцов пытаются опорожнить стаканы.
— Ох! Бьет прямо в нос!
— Ух! Эта штуковина так и щекочет внутри!
— Аи! У меня в животе словно бешеные бабочки летают!
Наверху, на кухне, брат Олдер выходил из себя. Кротоначальник и его собратья решили приготовить громадный малиновый пудинг, чтобы вся Страна Цветущих Мхов далась диву. Олдер, в бешенстве сорвав с себя поварской колпак, принялся выплясывать, приговаривая:
— Везде, везде мука, малина, мед, крем. Никакого спасения нет!
Кротоначальник и ухом не повел; однако другой крот, толстяк по имени Бакстон, успокаивающе помахал лапой перед самым носом разбушевавшегося Олдера:
— Зря с ума сходишь, урр! Все будет в лучшем виде.
Молодой крот по имени Данти, осыпанный мукой с макушки до кончика хвоста, по-хозяйски влез в шкаф:
— Урр, будь спокоен, Олдер. Ишь усы-то шевелятся, прямо страх берет. Мы свое дело знаем. А ты, урр, Бурго, смотри у меня! Как бы твой ненаглядный чеснок не попал ненароком в малину.
Обиженный Бурго повернулся к Кротоначальнику, при этом так дохнув на него чесноком, что тот закачался.
— Урр, вечно этот молодой олух Данти порет чушь, — глухо прошипел Бурго, нос которого был зажат бельевой прищепкой. — Запах дикого чеснока, кто ж его любит?
Я сам всегда держу нос на запоре, урр!
Стоя в дверях кухни, аббат Бернар наблюдал за хлопотами; к нему, усмехаясь, подошел Симеон:
— Да, Бернар, кроты, пожалуй, здесь все перевернут вверх дном. После их нашествия бедняга Олдер не узнает своей кухни.
— Верно, Симеон, но кротам лучше не перечить.
О Роза, дочь моя, тебе, конечно, виднее, но, судя по запаху, твой ягодный пудинг пригорает.
Белочка подскочила к духовке и распахнула дверцу:
— Мой пудинг! Где же он?
— Я почувствовал горелый запах и вытащил пудинг.
Вот он. — Раф Кисточка указал на стол.
Раф, довольно суровый с виду, был вовсе не из тех белок, что любят возиться на кухне; он не принадлежал к числу воздыхателей Розы. Он потянул воздух носом:
— Пудинг получился замечательный. — С этими словами Раф повернулся и ушел.
Роза проводила его взглядом. Какой у него роскошный пушистый хвост, думала она, уши просто загляденье, а плечи такие широкие и сильные.
Габул не ошибся в расчетах: пути «Острого клыка» и «Темной королевы» — огромной черной галеры, которой командовал капитан Салтар, — вскоре пересеклись. Салтар был вне себя от гнева, когда узнал, какая смерть постигла его брата Бладрига; не медля ни минуты, он направил свой корабль прямым курсом к острову Терраморт. «Темная королева» неслась на всех парусах; под ударами надсмотрщиков галерные рабы отчаянно налегали на весла. Салтар стоял на носу, сжимая рукоять своего кривого меча. Губы его были мрачно сжаты, глаза горели зловещим огнем.
— Кормить тебе рыб своими потрохами, Габул! — бормотал он себе под нос.
— Капитан, справа по борту скалы Терраморта! — прокричал сверху впередсмотрящий. — Если ветер будет попутным, бросим якорь в гавани еще до рассвета.
Салтар сунул меч в ножны, извлек свой жуткий крюк и принялся натачивать его, не сводя угрюмого взгляда с темной линии на горизонте — то были голые скалы пиратского королевства, где безраздельно властвовал Габул, его заклятый враг.
— Леддер, гаси огни, — распорядился Салтар. — Приблизимся к бухте, спускай паруса. Команде вооружиться и быть начеку. Завтра будет жаркий денек.
Леддер, первый помощник Салтара, бросился исполнять приказание, а Салтар стоял облокотившись на перила, с крюком и мечом наготове. На счету его было немало смертей; ни разу он не проиграл схватку, ни разу противнику не удалось уйти от него живым. Да, Неистовый Габул считается повелителем Терраморта и замка Блейдгирт, но среди крыс-пиратов недавно разнесся удивительный слух — будто жалкая мышь чуть было не одержала победу над властелином морей.
Морской разбойник злобно сплюнул за борт, в пенные гребни волн:
— Ха-ха, Король крыс-пиратов! Слишком много ты возомнил о себе, грязный ублюдок! Завтра посмотрим, на что ты годишься, Габул!
В пиршественном зале замка Блейдгирт Габул отдавал приказы трем невольникам — полевым мышам, захваченным в плен во время пиратского набега:
— Эй, ты, доходяга, ну-ка заберись на плечи того, что повыше. Протри верхушку колокола. Да смотри не хватайся за него своими грязными лапами, а то наставишь следов. Знаешь, что тебе за это будет?
- Предыдущая
- 7/62
- Следующая
