П-П 7 (СИ) - Усов Серг - Страница 31

– Я пошёл, господин, – сверкнул улыбкой Лепесток.

– Поехали, – хлопнул попаданец янычара по спине.

Бывший домовой воришка накинул себе на шею моток каната и быстро начал взбираться вверх.

Он уже достиг половины высоты семиметровой стены, когда из ближайшей к воротам клетки раздался громкий безумный женский смех.

– Да! Да! Убейте их всех! Убейте! Убейте! – смех и крики прервались кашлем, но тут же продолжились, – Всех! Всех! Убейте!

В подвесной деревянной тюрьме в компании трёх трупов или просто бесчувственных преступников бесновалась какая-то женщина или девушка с длинными, чуть ли ни до пола, волосами. Её голое тело белело в свете взошедшего ночного светила, словно вылепленное из белой каолиновой глины.

– Заткнись, сука, пока я тебя не пристрелил! – раздался сверху злой голос.

– Убери самострел, Нутти, она этого и хочет, – сказал кто-то более рассудительный.

– Вы сдохните все! Сдохните! Все! Все! – хохот преступницы стал ещё более безумным.

Лепесток – молодец парень – невзирая на возникшие обстоятельства, продолжал делать своё дело и уже накинул петлю каната на один из зубцов стены.

– Слушай меня, Кирпа, – крикнул второй стражник, – Если ты не перестанешь орать, я лично утром подпалю тебя факелом. Хочешь этого?

– Ты не сможешь! Не сможешь! – довольно сообщила тётка угрожавшему, но вопить перестала.

Расслабился бывший спецназовец, понял про себя Игорь, стал игнорировать то, чему его Пасюк учил. Клетки висят всего в полутора метрах над землёй. Надо было бы, по уму, проверить, есть ли в них кто живой, и сделать контрольный. Впрочем, теперь уже поздно пить боржоми.

Игорь ухватился за сброшенный конец каната и принялся подниматься наверх, где его ждал прижавшийся к башне Лепесток.

Гжар нападения явно совсем не ожидал, тем более, что совсем недавно через него отправилось большое герцогское войско отвоёвывать земли у Гирфеля, а других соседей у этого южного приграничного города не было. Видимо, отсюда и такое пренебрежение бдительностью и осторожностью со стороны стражи, которое сейчас наблюдал попаданец.

В поле зрения Игоря часовой стоял только на привратной башне, а судя по не плотно прикрытой дверце, выводящей из башни на стену, близлежащие участки контролировались периодическим патрулированием.

А зачем тревожить своих спящих товарищей лязгом открываемого и закрываемого затвора? Не проще ли оставить дверь не запертой?

– Раздолбаи, – прошептал себе под нос граф Приарский.

Ждать, пока стражники выйдут на очередной обход, теперь оказалось не нужным – проход для гирфельских диверсантов гостеприимно свободен.

Наличие Сигналок и Капканов землянин проверил магическим взором ещё от лесной опушки, и не обнаружил ни того, ни другого, что не удивительно. Ведь установленные Сигналки потребовали бы постоянного дежурства одарённого, их наложившего, а Капканы могли постоянно убивать не видящих магических ловушек рабов, занимающихся чисткой рва, или увечить пасущийся за городом скот. Да и денег на оплату дополнительных услуг иск-магов в казне ратуши редко когда найдутся, их порой не всегда хватает на зарядку и поддержание энергии защитных амулетов городских укреплений. Последнее иск-маги чаще всего делали вместо полагающихся с них налогов.

– Все, – совсем тихо сказал Егоров, когда четвёртый янычар, также быстро и бесшумно, как и его три предыдущих товарища, поднялся на стену, – Давай, Лепесток. Вижу, что ты уже копытами бьёшь, словно застоялый жеребец. Работаем стандарт, – ещё раз напомнил он.

Действия в ограниченном пространстве янычары в основном тренировали в составе пятёрок. Попаданец не стал менять порядок и на реальный бой по захвату башни.

Остальные его спецназовцы, поднимаясь вслед за первой группой на стену, тут же спускались вниз на другую сторону. Их задачей было во главе с капитаном Гарки взять под контроль караулку, в которой могло находиться до двух или трёх десятков стражников.

С учётом высокой выучки янычар задача предстояла не сложная, если бы к ней не было серьёзного дополнения по недопущению поднятия тревоги. Помимо городских ворот графа Приарского и его парней впереди ждали ворота графского замка.

Весь свой отряд Игорь полностью обеспечил амулетами, так что, удары магией янычарам не страшны. Опасность, что магическая защита демаскирует диверсантов, существовала лишь в теории. Кто из одарённых будет ночами бдить, просматривая подступы к городу магическим зрением? Егоров такой вариант даже не рассматривал.

Зато заботливый попаданец предусмотрел возможность тяжёлого ранения кого-то из ребят. На этот случай по его приказу в далёком Трине в фойе своего особняка всю первую половину восьмушки каждую ночь дежурит один из четвёрки инициированных студентов, а Пространственный Тоннель даёт возможность сразу же доставить лекаря в Гжар.

Хоть землянин по прежнему сожалел об отсутствии у себя боевых заклинаний, но не отрицал, что все полученные им магические умения смело можно относить к разряду имбовых.

В башню Игорь скользнул вслед за Лепестком и, едва оказавшись внутри, отошёл вдоль стены в сторону, освобождая проход следующим за ним бойцам.

Хлопнув по плечу последнего из них и проследив, как осторожно янычары принялись спускаться по идущей вдоль стены винтовой лестнице, тускло освещаемой отблеском горевшего где-то внизу факела, сам Егоров начал подъём на верхнюю площадку.

С точки зрения людей того мира и той эпохи, из которых явился в Орвану попаданец, его личное участие в боевых действиях вызывало бы недоумение. Граф, советник государыни – ему что, послать разве некого? Однако, времена раннего средневековья диктовали иные стандарты поведения.

Это император Александр Третий ходил с рогатиной на медведя из одного только азартного риска, а вот его более ранние коллеги, вроде того же Ричарда Львиное Сердце или Людовика Святого помимо своих полководческих талантов должны были демонстрировать и личные храбрость и мужество. Всё-таки феодалы – это в первую очередь военное сословие.

Если уж короли были вынуждены махать мечами и тыкать копьями, то графу, как говорится, Порядок и Хаос велели. О полководческих талантах фаворита принцессы Ливорской ведали хорошо, а вот об его личной воинской доблести ещё только должны были узнать.

Так что, в поступке Игоря, отправившегося выполнять боевую задачу, имелся и практический смысл по обретению и поддержанию необходимой в сословном ранне-феодальном обществе репутации храброго воина.

– У моей милашки есть между ножек штучка…, - часовой на площадке напевал скабрезную скоморошью песенку.

Положений устава, как и самих уставов, запрещающих петь на посту, в Орване не имелось нигде, кроме как в Приаре, поэтому стражник исполнял песню тихо, похоже, лишь из нежелания вызвать насмешки находившихся внизу товарищей над своими вокальными данными – у него не было ни слуха, ни голоса – и сомнительным репертуаром.

Нельзя сказать, что тяга часового к вокалу так уж сильно облегчала бывшему спецназовцу задачу. Пой стражник или не пой, для Игоря его устранение проблем не представляло.

Достигнув верхней площадки, попаданец осторожно высунул голову из лестничного проёма и увидел, что певец решил справить лёгкую нужду. Стражник забрался на парапет башни и не прекращая свой концерт принялся развязывать ширинку.

Кинжал у Егорова появился в руке ещё во время подъёма, попаданец перехватил клинок обратным хватом и сделал пять не слышных шагов к часовому.

Игорь подождал, пока стражник сделает своё дело и спрыгнет на площадку, зажал ему рот левой рукой, одновременно нанося удар ножом в сонную артерию.

Падающее, дёргающееся в конвульсиях тело часового попаданец придержал, хотя особого смысла в этом и не имелось, шум от падения услышать было бы некому. Но отработанный давно навык диктовал своё.

Подняв валявшееся возле проёма в полу площадки короткое копьё, Игорь нацепил на него снятый с убитого стражника шлем и прислонил к одному из выступающих зубцов парапета – издалека в ночи сойдёт за бдящего часового.