Грешница (СИ) - "LenniFoxy" - Страница 37

«Только бы я успел!» — это всё, что крутилось у него в голове.

Запыхавшись, залетев, в наблюдательный пункт Нильсен сразу выпалил:

— Джеймс, где Грост?

Коллега удивленно посмотрел на него, явно не понимая, почему он так возбужден.

— Ты чего, Итан?

— Джеймс, где он? — более настойчиво повторил свой вопрос Александр.

— Повел мисс Брикс в спальню, — наконец-то ответил ничего не понимающий напарник.

Сердце застучало как бешеное: неужели он опоздал?

— Давно? — дрогнувшим голосом спросил Нильсен.

— Нет, минут тридцать назад.

Алекс понял: действовать нужно быстро. Времени совсем нет, счёт идёт на секунды. Молниеносно оказавшись около Джеймса, Нильсен вколол ему в шею шприц и не без сожаления произнес:

— Прости, ничего личного.

Парень закричал и вскочил с места, намереваясь ударить Александр, но не смог, моментально рухнув на пол в полной отключке.

«Спасибо, Нейтан, транквилизатор и в правду хороший», — про себя подумал Алекс и, положив тело Джеймса на диван, что находился в комнате, побежал со всех ног в спальню Гроста.

«Только бы я успел! Только бы не опоздал!» — гудело у него в голове.

Оказавшись у двери, Александр без раздумий с ноги вышиб дверь. Картина, которую он увидел, заставила кровь стыть в жилах. Обнажённая Агата лежала без движения на кровати. Нильсену даже показалось, что она не дышит. Он перевёл яростный взгляд на Гроста. В намерениях Александра было убить его за то, что он сотворил с его девочкой, но тот корчился от боли, лежа на полу. Из глаз и рта текла кровь, лицо посинело, тело билось в предсмертных судорогах. Александр понял, что жить ему осталось совсем недолго, и подбежал к Агате.

Трясущимися руками, со слезами в глазах он дотронулся до неё и, когда почувствовал тепло её тела и пульс, выдохнул с облегчением. Она жива! И Грост не успел надругаться над ней, она всё ещё в нижнем белье! Бережно завернув обнажённое тело любимой в простыню, Александр взял её на руки и понес прочь из этого чертового места, прошептав:

— Я рядом, котёнок, всё будет хорошо!

Агата почувствовала, как её кто-то поднял и куда-то понес. Она слышала, как кто-то шептал что-то ласковое, но не могла понять смысл слов. Она отключилась. Когда она очнулась снова, её рвало, перед глазами всё плыло, кто-то бережно держал её за волосы и придерживал подрагивающее тело, говоря что-то успокающее, затем она снова отключилась. Новое пробуждение, жар, бред, и опять кто-то заботится о ней, успокаивает, гладит по голове, кладет холодный компресс на лоб, обнимает, поит водой, а потом снова забвение. Очнувшись в четвёртый раз Харрис поняла, что чувствует себя плохо, но уже в сознании. Агата встрепенулась и начала озираться по сторонам, пытаясь понять, где находится. Последнее, что она помнила, — это комната Гроста и его предсмертные хрипы.

Обстановка всем видом напоминала ей недорогой придорожный мотель. Старая немногочисленная мебель, тусклый жёлтый свет лампы, ещё одна дверь помимо входной — видимо, в уборную. Да, это точно мотель, но что она тут делает? И как сюда попала? В сознании Харрис начали всплывать воспоминания. Кто-то забрал её из особняка Гроста, а потом выхаживал её здесь. Но кто? Зачем? Вопросов было больше, чем ответов, да и самочувствие оставляло желать лучшего, но всё же она была уже в себе.

Дверь в номер открылась, вырвав Харрис из раздумий, и в комнату вошёл молодой человек, тут же замерев у порога, увидев, что девушка проснулась. Агата вздрогнула от неожиданности, натянув на себя одеяло, и посмотрела на вошедшего. Когда Харрис внимательно разглядела его, ее глаза округлились и она зажала рот рукой, чтобы не закричать. Тело Агаты предательски задрожало, а глаза наполнились слезами. Родные голубые глаза, которые она не надеялась когда-либо больше увидеть, смотрели на неё с тревогой и сожалением. Она узнала его — это точно был Александр. Агата не могла поверить в происходящее и дрожащим голосом прохрипела:

— Александр, это правда ты? Но как?

========== Глава 16. С чистого листа ==========

Закончилась моя последняя схватка.

Я выиграла, но не чувствую себя победителем.

Мне пришлось заплатить

слишком высокую цену.

Но есть надежда,

что время залечит раны.

Александр встревоженно посмотрел на Агату, которая вся тряслась то ли от шока, то ли ещё от отравления организма наркотиком. Он хотел сорваться с места и заключить Агату в объятия, но боялся ещё больше напугать её и, оставшись стоять у двери, ответил:

— Да, котёнок, это правда я. Можно мне подойти?

— Д-да… — дрожащим голосом ответила Харрис.

Нильсен медленно подошёл к ней и сел на самый край кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Нильсен.

— Александр, как такое возможно? Я же похоронила тебя. Но ты здесь, я ничего не понимаю. Что происходит? — почти истерично спросила Агата, продолжая дрожать всем телом.

— Котёнок, успокойся, я чудом выжил, — начал объяснять Александр.

Харрис после этих слов перебила его и, чуть ли не срываясь на крик, выпалила:

— Тогда почему ты не сообщил об этом мне? Как ты мог так со мной поступить? Я умерла в тот день, а ты, ты!

— Агата, я потерял память на год! Позволь мне всё тебе рассказать, прежде чем судить, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Александр, хотя его немного задели её слова.

Харрис стало стыдно, после того как Александр сказал о потери памяти, и она, закусив нижнюю губу, тут же замолчала, опустив глаза вниз.

Нильсен дотронулся до её лица, его пальцы дрожали.

— Прошу, не отводи от меня взгляд, я очень скучал.

Почувствовав его прикосновение, такое родное и в тоже время забытое, наполненное нежностью и трепетом, Агата задрожала и подняла на него полные слез глаза.

— Прошу, не плачь, любимая, — попросил Александр, посмотрев на готовую вот-вот разрыдаться Харрис.

— Не могу, — захлебнувшись рыданиями после того, как услышала из его уст слово «любимая», ответила Агата и сама прижалась к Александру.

Нильсен сразу заключил её в крепкие объятия, нежно поглаживая по спине, ласково успокаивая и нежно шепча:

— Тише-тише, котёнок, теперь я рядом, всё будет хорошо.

У самого Александра на душе был вихрь эмоций, он держал в объятиях самую дорогую сердцу девушку, снова мог к ней прикасаться, что дарило ему невероятное счастье, но в тоже время она горько плакала, содрогаясь всем телом, и очень многое пережила, и Нильсен очень хотел, чтобы она успокоилась.

Харрис продолжала плакать, и её уже не просто трясло от рыданий, а уже чуть ли не било в судорогах. Александр понял, что это уже похоже больше на истерику, чем на простой выход эмоций, а организм и так ослаблен из-за наркотика, и нужно срочно это прекратить, чтобы ей снова не стало плохо. Нильсен отстранил от себя Агату и немного нерешительно, но не позволяя себе долго об этом размышлять, чтобы передумать, поцеловал Харрис.

Агата явно не ожидала такого поворота событий и замерла, кажется, даже перестав дышать. Плакать она тоже тут же перестала, как и ожидал Александр. Сердце Харрис заколотилось как бешенное, стоило ей почувствовать самые родные губы своими. Она уже успела забыть, какие они мягкие и пьянящие, и просто замерла от шока.

Александр уже начал думать, что позволил себе лишнего, и хотел было отстраниться от неё, но не успел — Агата вышла из оцепенения и пылко ответила на поцелуй, застав этим врасплох уже Александра. Но Нильсен быстро сориентировался, отвечая на её порыв. Их поцелуй не был нежным и чувственным — скорее, грубым и резким, но обоих это устраивало.

Каждый из них вложил в этот поцелуй всю боль от расставания, пережитых трудностей, почти полной утраты надежды на хорошее. Они терзали губы друг друга, пока воздуха в лёгких почти не осталось и им не пришлось прервать поцелуй. Оба тяжело дышали, хватая ртом воздух, смотря неотрывно друг другу в глаза.

— Я не верила, что ещё хоть раз почувствую твои губы своими, — первой нарушила тишину Агата после того, как немного отдышалась.