Легенда о Льюке - Джейкс Брайан - Страница 18

• Предыдущая
• 18/73
• Следующая

Когда Фолгрим счел, что они уже отошли достаточно далеко от леса, он сделал всем знак спуститься в ручей, чтобы поговорить. Гонфф и Фурмо зашли так глубоко, как только могли, Мартин и Фолгрим — тоже. Сильное течение едва не сбивало их с лап. Старик-выдра показал красный пучок травы и сказал:

— В этом лесу Раскрашенные! Берегитесь!

Гонфф и Фурмо тотчас вернулись на землю. Фолгрим крикнул вдогонку:

— Встретимся на плоту!

Тримп помогла землеройкам втащить разведчиков на плот. Она вопросительно посмотрела на Фурмо, когда тот велел пристать к южному берегу, за выступом:

— Что случилось?

Командир землероек объяснил:

— В том сосновом лесу Раскрашенные. Фолгрим нашел следы этих негодяев.

Тримп удивленно спросила:

— А что значит: раскрашенные?

— Никто этого толком не знает, но считается, что это такой вид древесных крыс. Должно быть, их выгнали откуда-нибудь и они поселились здесь. Этот лес — идеальное для разбойников место. Раскрашенные — злобные дикари, они всегда селятся большими стаями. Раскрашивают себя с ног до головы и совершенно сливаются с фоном, пользуясь тем, что в лесу всегда причудливая игра света и тени. Они живут на деревьях, и горе бедному путешественнику, который забредет на их территорию. Убивать для них так же просто, как дышать. О, маскироваться они умеют! Идешь по лесу и думаешь, что вокруг никого нет, и вдруг — р-раз, и ты уже в лапах этих негодяев. А если попался им, считай, ты уже покойник!

Динни с сожалением покачал головой:

— Вот незадача! А ведь мы уже совсем недалеко от моря! Я просто чувствую его кончиками своих когтей!

Тримп грустно вздохнула:

— Но дальше путь нам закрыт.

Гонфф ласково потрепал ее по подбородку:

— О, вы только посмотрите, какая у нее сделалась кислая мина: точь-в-точь как у жабы, у которой зуб болит! Приободрись-ка, красавица, а то, глядишь, сейчас дождь пойдет! Предоставь все мне: у меня есть план!

Динни наморщил нос:

— У вас есть план, господин?

Гонфф напустил на себя бесшабашный вид:

— А почему, ты думаешь, меня называют принцем Мышеплутом? Уж конечно, у меня есть план, старый землекоп!

Мартин легонько ткнул приятеля в упитанный бок:

— Надеюсь, это план, который можно осуществить?

— А разве я когда-нибудь предлагал планы, которые нельзя осуществить? И разве я не осуществлял все свои планы, о ты, показывающий фокусы с мечом?

— Да таких неосуществленных наберется целая куча, о хитроумный пожиратель пирогов!

— Но этот не из их числа, о благородный усач!

— Эх, лучше бы он был из их числа, о толстопузый любитель супа! Ладно, давай рассказывай!

— Мы не станем ждать до завтра — ночью мы поставим парус и проскочим в темноте. Они и оглянуться не успеют.

Плот качался у берега до полуночи. Потом путешественники убрали верп и поставили парус. Темной, безлунной ночью плот отчалил от берега по сигналу Гонффа. Фурмо и его землеройки сидели в шлюпках и изо всех сил гребли. Мартин, Динни и Фолгрим, стоя на корме, отталкивались длинными шестами. Легкий бриз наполнил парус, и он красиво выгнулся. Гонфф и Тримп приготовили свои пращи и припасенные заранее гладкие камушки. Принц Мышеплут усмехнулся:

— С такой скоростью мы проскочим мимо них раньше, чем они догадаются, что мы вообще здесь были! А, барышня?

Тримп примостилась рядом со спящим Чаггером, тепло укрыв его пустыми мешками и парусиной.

— Надеюсь, что ты прав, Гонфф. Вдруг нам повезет, и, главное, что повезет вот этому малышу. Даже не знаю, что со мной будет, если с Чаггером что-нибудь случится.

Фолгрим обернулся, оскалил заостренные зубы и страшно сверкнул в темноте дико вращающимся единственным глазом:

— Если захотите взглянуть на мертвеца, барышня, посмотрите на того зверя, который осмелится тронуть моего дружка Чагга!

Тримп содрогнулась. Не приходилось сомневаться, что этот старик-выдра, обезображенный шрамами, не разбрасывается пустыми угрозами.

Когда флотилия подплыла к сосновому лесу, мириады злобных глаз зажглись дьявольским огнем в кронах деревьев по обе стороны ручья. Послышались шорохи и свистящий шепот:

— Й-и-киик-и-ик! Плывут!

— Сколько жирненьких мышек! Й-иккаикк!

— А сколько у них всякой жратвы в мешках!

— Давайте, плывите в наши сети, голубчики!

— И ты, толстячок-крот, и ты, малышка-ежиха! То-то поживимся!

Плот поравнялся с началом соснового леса. Мартин спокойно поздравил Гонффа с его рискованным планом:

— Неплохо придумано, приятель! Мы пролетаем мимо них, как стрела из лука. Нас теперь ничто не остановит.

Не успел он вымолвить эти слова, как плот запутался в виноградных лозах, натянутых на разной высоте над и под водой, все на плоту попадали. Шлюпки и плот угодили в хитро расставленную ловушку.

Мартин первым вскочил и стал расшвыривать своим шестом Раскрашенных, которые горохом посыпались на плот с деревьев. Несколько визжащих тварей он сразу отправил в воду. Фурмо и его бойцы орудовали веслами, то и дело раздавался глухой стук: это землеройки на лету сбивали древесных крыс. Вопли, всплески воды, рев, крики слышались в черной ночи среди сосен. Это был настоящий хаос. Фолгрим пробрался к парусу, чтобы защитить Тримп и Чаггера. Он стоял рядом с ними и молотил своим шестом направо и налево так, что только воздух вокруг гудел. Гонфф и Динни тоже не отставали. Шмяк! Шлеп! Бах! Плюх! Не переставая работать шестом, Мартин крикнул:

— Их слишком много! Нам не справиться! Держитесь, сколько можете. Я скоро вернусь. Если не вернусь, плывите без меня. Это приказ!

С этими словами он обломал свой шест о спины трех крыс, которые пытались вскарабкаться на плот, но, отведав шеста, быстренько нырнули обратно в ручей, и течение унесло их с глаз долой.

Как только Мартин оказался в воде и его бросило на виноградные лозы, в которых запутался плот, он зацепился задними лапами и достал из ножен свой знаменитый меч. Было неимоверно тяжело взмахнуть им в быстро бегущей воде, но Воителю это удалось. И он рубил, резал и пилил путы до тех пор, пока лапу не свело от холодной воды и огромного напряжения. Но страшным усилием воли он заставил себя продолжать. Его хлестали мокрые лозы, после того как он рассекал их острым лезвием, он сражался с ними и ревел, как зверь, и вода захлестывала его с головой. И наконец Мартин рассек те лозы, за которые все это время держался задними лапами. Для этого ему пришлось опустить голову в воду и сгорбиться. Плот тронулся, освобожденный, и больно ударил Мартина по спине. Мартин перекувырнулся в воде, привычно переложив меч в одну лапу, а другой уцепился за плот.

Динни почувствовал, что кто-то хватает его. Он было собирался разобраться с очередной крысой, нанеся ей сокрушительный удар шестом, но тут над водой показалась голова Мартина:

— Дин, протяни мне шест, быстро!

Крот опустил свой шест в воду, и Мартин за него ухватился. Забросив меч на плот, он старался теперь вскарабкаться сам. Плот все еще кишел Раскрашенными. Взобравшись, Мартин высоко подняв над головой меч, издал полный боевой клич барсуков:

— Еула-ли-а!

Визжа от страха, раскрашенные твари сами спрыгивали с плота и улепетывали к берегу.

К счастью, серьезно не пострадал никто, хотя, как после всякой схватки с хищниками, были ушибы, царапины, ссадины, порезы. Теперь, когда сосновый лес остался позади, Тримп и Лог-а-Лог занялись лечением этих мелких ран, а Гонфф и Динни стали присматривать место для стоянки. Из темноты выплыл небольшой островок посередине ручья — чудесное место для отдыха на остаток ночи.

Однако после бурной схватки с Раскрашенными путешественники были слишком возбуждены, чтобы спать. Повара развели огонь, выбрав место, защищенное от ветра кустами, и сварили овощной бульон. Гонфф сделал из мягкого хлеба и нарезанного лука поплавки и бросил их в бульон. Тримп сидела у костра вместе со всеми, испытывая к своим спутником самые теплые дружеские чувства. А пока все болтали и тонкими прутиками вылавливали из бульона поплавки, Фурмо исполнил шуточную песенку под названием «Праздничная драка»:

• Предыдущая
• 18/73
• Следующая