СССР-2061 (антология) (СИ) - Коллектив авторов - Страница 7

Как мы сели на дирижабль.

Когда мы все собрали, мама надела на Федю ошейник и дала мне поводок.

— Зачем ошейник? — спросила я. Феде ошейник не понравился.

— Мы полетим на дирижабле, — сказала мама. — Он может испугать пассажиров.

— Я никого не буду пугать, — сказал Федя, но мама сказала, что наденет еще и намордник, и нам пришлось согласиться на ошейник.

— Готовы? — спросил Валя. — Тогда поехали. Места для вас я заказал. Полетите с демобилизованными.

— А кто такие — демобилизованные? — спросила я.

Оказалось, что это — солдаты, которые отслужили на нашем острове и теперь возвращаются домой.

— Значит, мы тоже демобилизованные, — сказала я, и Валя рассмеялся.

— Софья зрит в корень! — крикнул он, и мы поехали.

Мы ехали на вездеходе на воздушной подушке. У нас на острове дорог нет. Я не очень люблю на таких вездеходах ездить. Меня укачивает. Но мы ведь ехали в отпуск. Поэтому можно и потерпеть.

— Смотри! Смотри! — опять крикнул Валя. — Наша обсерватория!

А потом он закричал:

— Смотри! Смотри! Причал!

Около причала стояла большая подводная лодка. Я подумала, что это та, на которой приплывал доктор Петров и стала махать рукой. Вдруг он меня увидит?

Но Валя опять закричал:

— Новый стратег швартуется! Первый раз такие вижу!

А потом мы остановились перед воротами. К нам подошел офицер.

— Куда направляетесь, товарищи? — строго спросил он.

— В отпуск! — крикнула я. Но так как двигатель выключили, то получилось очень громко. Не надо было кричать.

— В отпуск — это хорошо, — сказал офицер. — Ваши документы, товарищи.

— Будто в лицо нас не знаете, — обиженно сказал Валя и протянул ему карточку.

— В лицо знаем, товарищ директор САО, а так полагается при спецрежиме.

— А что такое спецрежим? — спросила я. А мама меня ущипнула.

— Это когда у нас стратегический ракетоносец швартуется, — сказал Валя. — Так, товарищ офицер?

— Проезжайте, — сказал офицер. И ничего не ответил Вале. Потому что — военная тайна. Так мне Федя объяснил.

А потом мы выехали на ровное поле, и мама сказала:

— Вот и аэродром.

Валя сказал:

— Вот ваш дирижабль.

— Где? Где? — закричала я, а потом увидела.

Он похож на огромное белое облако. Внизу у облака прикреплена кабина с множеством круглых окошек.

— Новая серия, — сказал Валя. — Полетите с комфортом. С реактивными движителями.

— На самолете было бы быстрее, — сказала мама.

— Зато весь Севморпуть как на ладони, — сказал Валя. — Софье понравится. Так, Софья?

— Так, — сказала я. Мне уже сейчас нравилось. И не терпелось забраться в кабину дирижабля.

Валя помог вытащить наши вещи. Мы встали в конец очереди. Мама вежливо спросила:

— Вы крайний?

Солдат в форме ответил:

— Да.

— Тогда мы за вами будем, — сказала мама.

Но солдат сказал:

— Проходите вперед, товарищи. Мы вас пропустим.

Мама не соглашалась, но вокруг нас собрались остальные солдаты и стали наперебой уговаривать пройти и сесть в дирижабль без очереди. Потому что мама с ребенком, то есть со мной. И еще с Федей.

Когда маму все же уговорили, мы подошли к лесенке. Там стояла строгая тетя в синей форме.

— Ваш билет, пожалуйста, — сказала она.

— Корзина, картина, картонка и маленькая собачонка, — сказал Валя.

— Собака привита? — спросила тетя.

— А что такое привита? — спросила я Федю.

— У вас девочка с собакой разговаривает, — сказала тетя.

— Это не собака, — засмеялась мама. И протянула тете какие-то бумаги.

— Добро пожаловать на борт, — отдала нам честь тетя.

И мы поднялись по лесенке. Внутри нас встретила еще одна тетя в форме и проводила к нашим местам. Кресла были такими большими, что я залезла с ногами.

— Если девочка захочет спать, то можно разложить в кровать, — сказала тетя. — Одеяло и подушку я вам принесу.

— Я не захочу спать, — сказала я. — Еще чего! Я буду смотреть в окно!

— В иллюминатор, — поправил Федя. — И это не тетя, а бортпроводник. На самолетах их называют стюардессами, а на дирижаблях — бортпроводниками.

— Устроились? — сказал Валя. — Ну, тогда я пошел. Счастливого полета!

Он помахал нам рукой и уехал.

Скоро мы полетели.

Как мы летели на дирижабле.

Я смотрела в окно, которое называлось иллюминатором. Наш остров стал совсем крошечным, а потом все закрыли облака. Мне стало скучно, я пошла гулять.

— Ты куда? — спросила мама.

— Гулять, — сказала я. — Можно?

— Только осторожно, — сказала мама.

И я пошла. Много мест было свободных, садись где хочешь. В других сидели солдаты. Демобилизованные.

— Куда вы летите? — спросила я у них.

— Наша служба закончилась, — сказал солдат. — Теперь мы все летим домой.

— А где ваш дом? — спросила я.

— У меня в Твери, — сказал солдат. — Я теперь поступлю в университет и буду учиться на учителя математики.

— А у меня — в Алма-Ате, — сказал другой солдат. — Я тоже поступлю в университет и буду учиться на агронома. У нас знаешь какая целина?

— Не знаю, — сказала я.

— Приезжай, увидишь, — сказал солдат из Алма-Аты.

Третий солдат ткнул пальцем в иллюминатор:

— Смотрите! Грузовой тримаран!

И все стали смотреть. И меня пустили посмотреть. Облака немного разошлись, стало видно море, и крошечный кораблик, похожий на букву Ж. За ним тянулась тонкая белая линия.

— Я на таком хочу плавать, — сказал солдат. — Буду поступать в Мурманское судоходное училище. Знаешь, какая у него скорость?

— Не знаю, — сказала я. А Феди рядом не было. Поэтому спросить я не могла.

— Большая! — солдат головой покрутил.

А внизу появилось много крошечных кораблей. Они двигались в противоположные стороны. А потом показалась земля.

— Ой, какая девочка! — сказала девушка в форме. — Пойдем к нам! Мы тебя угостим.

Девушки тоже были демобилизованными. Но в иллюминатор они не смотрели. Они смотрели в зеркальца и красились. Мама никогда не красилась. А девушки красились, и мне было интересно на них смотреть.

— Как же я соскучилась по макияжу, — сказала девушка, что привела меня к их столику. — Два года без помады!

Другая засмеялась:

— Ты же сама нам запрещала краситься, товарищ старший сержант!

— По уставу не положено, — сказала старший сержант. — Вот ты, девочка, красишься?

— Нет, — сказала я. — Мама говорит, я и так красивая.

И девушки стали смеяться.

Как я вступила в общество чистых тарелок.

Я смотрела как девушки красились, а потом меня нашла мама и отвела на наше место. Там ждал дядя в белой форме, перед ним стоял ящик на колесиках.

— Что будете кушать? — спросил дядя.

— Мороженое, — сказала я.

— Куриный суп и макароны с котлетой, — сказала мама. — Мороженое дают только тем, кто все съест. Правильно, товарищ стюард?

Товарищ стюард сказал:

— Точно так, уважаемые пассажиры. По строгому распоряжению капитана нашего судна десерт полагается только членам общества чистых тарелок.

— А что это за общество такое? — спросила я.

— Как! — всплеснул руками товарищ стюард. — Вы даже не слышали о таком обществе? Его основал Владимир Ильич Ленин специально для девочек и мальчиков Советского Союза. Только тот, кто все съедает со своих тарелок, имеет право вступить в него.

— Мама, и ты была членом общества чистых тарелок? — спросила я.

— Я и сейчас в нем состою, — сказала мама. — Давай, ешь. Спасибо вам, товарищ стюард.

— Когда все съешь, я приду и проверю, а потом напишешь заявление на вступление в общество, — товарищ стюард подмигнул.

Вообще-то, я суп не люблю. Поэтому я даже на тарелку не смотрела. Смотрела в окно, на воду, чтобы не видеть, как много еще супа осталось.