Гнев Империи I (СИ) - "Findroid" - Страница 17

— Самооборона, — коротко ответил я, сложив рук за спиной. Наручники, к счастью, с меня сняли.

— Так и запишем, — все так же сухо сказал декан, отметив что-то у себя на листочке.

Затем началось непосредственно само разбирательство, где от меня пытались добиться правды о произошедшем. Отвечал я честно, насколько это было возможно в моем положении. Про то, что я не Дмитрий Старцев, а Стремление, я рассказывать, разумеется, не собирался. Неизвестно, во что это могло по итогу вылиться, так что я раз за разом повторял одну и ту же “легенду”: Ефим пришел ко мне среди ночи, напал первым, в моей же комнате, а я защищался.

Разумеется, моя версия не выдерживала никакой критики. Человек без дара и навыков смог справиться с помощником мастера по рукопашному бою, да ещё и с Подклятвенным? Нереально. Его “броня”, возможно, даже пулю бы остановила, сделав из смертельного ранения маленький синяк.

— Прервемся, — внезапно предложил декан. — Оставите нас?

Вопрос был обращен к присутствующим членам комиссии, и те без какого-либо возражения стали подниматься со своих мест и уходить. Остался лишь он и секретарь, но черноволосая девушка убрала руки с клавиатуры.

— А теперь давай поговорим без протокола. Ты ставишь меня в кра-а-а-айненеприятную ситуацию, Старцев. С одной стороны, должен ли был Ефим Вальцев находиться в общежитии этой ночью? Нет. Имел ли ты право защищаться на территории своей комнаты? Да. И казалось бы, тебе можно было бы предъявить лишь порчу имущества, но есть и другая сторона. Вальцев — офицер армии, не работник лицея, а именно отправленный нам на помощь офицер, за здоровье которого отвечаю я. И когда мы с тобой закончим, мне придется отчитываться своему начальству о этом происшествии, и им это очень не понравится. У Вальцева тут была и другая работа, у Хладных, чем он там занимался — не в моей компетенции, но и там не обрадуются случившемуся, понимаешь? Он выполнял тут важные функции, а заменить его теперь некем. Лекари вообще удивлены, что он выжил. На поправку, даже с ними, уйдет не один месяц. Что-то с ним не так после вашей драки, целебные силы Хладных в лучшем случае вполовину эффективны.

Декан замолчал и с легким любопытством вглядывался в мое лицо. Видимо, хотел прочитать мои эмоции, увидеть мой страх, но я не боялся. Даже если меня выгонят, это не конец. В Лицее лишь отличная возможность добраться до принцессы, но не более.

— К тому же ваша драка… Я не могу поверить, что кто-то вроде тебя смог одолеть Вальцева. У тебя, Старцев, не должно быть ни навыков, ни физических возможностей. Как ты это сделал?

— Я тоже Подклятвенный, — соврал я. Ну а что мне оставалось? Это частично объяснило бы мои возможности.

На миг на лице декана мелькнуло удивление, но он тут же скрыл его за маской уверенности.

— Как ты мог стать Подклятвенным? Кто именно из Детей дал тебе силу?

— Не могу сказать. Я обещал, что это будет секретом. Даже то, что вскрылись мои силы, уже ставит меня в неловкое положение. Если я назову имя, то создам очень много проблем. Это не моя тайна, и я не вправе её открывать.

Я нес полнейшую чушь, но мне больше ничего не оставалось. Не люблю я врать. Я ГНЕВ, а это довольно прямолинейное Стремление. Я привык встречать проблемы лицом к лицу, и если бы Дмитрий написал в контракте не “восстановить честь семьи”, а “покарать виновных”, я бы тут не сидел. Я бы отправился прямиком к старшему Беспалову и оторвал ему голову, а затем сделал бы то же самое со всеми его прихвостнями. Но если я так поступлю сейчас, то никогда не выполню контракт. Мне нужно найти доказательства вины Беспалова и предъявить их Императору, чтоб ему икалось вечно, а бойней я лишь ещё сильнее очерню род.

— Тебя арестуют и казнят, если не скажешь.

Пусть попробуют, ха…

— Это не моя тайна, — повторил я.

— Ла-а-адно… — протянул декан, откидываясь на спинку стула и постукивая пальцем по столешнице. — Тогда другой вопрос: зачем ты здесь?

— Меня послали приглядывать за принцессой Лизаветтой, — честно ответил я. Полагаю, что декан мог догадываться о моей роли.

— “Приглядывать” в смысле “шпионить”?

— В смысле “охранять”.

— У принцессы есть телохранитель, — напомнил Декан. — Это Хаггарка, да ещё и Подклятвенный. О лучшем телохранителе можно только мечтать. Зачем ей ты?

— Два телохранителя лучше одного, — справедливо заметил я. — Враг может нанести удар в самый неожиданный момент, и я, находясь в стороне, смогу заметить угрозу.

— Складно балакаешь… — покачал декан головой. — Но…

— Все дело в моей семье. Вы знаете, что случилось. Я хочу смыть позор, что оставил отец на нашем роде. Если принцессе угрожают, то я защищу её и этим самым восстановлю честь рода.

— Вот теперь я верю, — хмыкнул декан, после чего они с секретарем многозначительно переглянулись. — Ладно, ты свободен.

— Сво…Я свободен? В смысле, мне возвращаться домой или…

— Идешь в свою комнату, разбираешься с тем бардаком что устроил, а я попробую всё замять. Но видит Император, да будет править он вечно, это будет сложно. За тобой серьезный долг, юноша. А теперь иди и веди себя хорошо. Не заставляй меня пожалеть о своем решении.

Раньше я и представить себе не мог, насколько быстро могут распространяться слухи. Когда я покинул кабинет комиссии и отправился на обед, то на своей шкуре это прочувствовал. Взгляды, перешептывания, разговорчики — чуть ли не каждый встреченный на пути лицеист провожал меня взглядом. Кто-то смотрел с легким любопытством, кто-то — со страхом, а кто-то — с завистью.

Наверное, это и есть популярность…

Не то что бы я и раньше страдал от её нехватки. Все-таки сын "предателя" внезапно поступил в Императорский лицей, но до прямых оскорблений или попыток завести драку как-то не опускались. Наверное присматривались, понимая что я тут не спроста.

В любом случае, я крайне резко оказался в центре внимания, и в этом были свои плюсы. Пусть Таня и обещала стать моей девушкой, но она запросто может передумать и сказать, что говорила не всерьез, и тогда нынешнее положение может хорошо сказаться на общении с противоположным полом. В конце концов, я отправил в медблок самого Ефима, а его тут боялись все.

Придя в столовую, я тут же приуныл. Еда оказалась той же самой, что и вчера.

Будь ты хоть трижды крутым, а порцию получишь как у остальных. Печаль-беда. Хм… А ведь я встречал какого-то парня, что предлагал достать памперсы для взрослых. Тогда меня этот вопрос вывел из себя, а сейчас заставил задуматься. Может он сможет что-нибудь вкусное достать? Сладости, копченые колбаски…

Б-р-р-р-р… аж в животе забурчало.

Надо бы его отыскать. С деньгами у меня, конечно, не очень, но…

От мыслей меня отвлекла троица лицеистов, опустившихся на лавку по другую сторону стола.

— Ты какой-то подозрительно целый, Старцев, — довольно ухмыльнулся Беспалов. Его свита тоже лыбилась, словно у них одна мозговая извилина на троих, и то из теста. — Неужели всю ночь бегал по кустам, прячась от Ефима? Зря. Он от этого лишь злее становится.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что я только что услышал.

— До тебя что, слухи не доходили? — едва не рассмеялся я.

— Я не обращаю внимание на чушь, — отмахнулся Беспалов. — Ты мог наплести остальным все, что угодно, но Ефим тебя сломает, заставит рыдать, как маленькую девочку, и ты ещё приползешь ко мне на коленях, моля о снисхождении.

— Сколько пафоса и пустых угроз… — рассмеялся я. — Ты бы лучше сходил и глянул на своего песика в медблоке, на его сломанные кости и разбитое лицо. А затем задумайся, не придет ли человек, сделавший это, сломать тебя.

Беспалов побледнел, после чего обменялся взглядами с прислужниками, и они втроем поспешили убраться, а я продолжил трапезу в полном одиночестве, то и дело ловя на себе взгляды заинтересованных лицеистов.

После неторопливого завтрака я отправился в сторону зоны С8, где должны были заниматься мои сокурсники, но взглянул на время и решил, что ну его. Я пропустил уже как минимум половину сегодняшних занятий, так что не видел смысла приходить туда вообще. Сегодня меня чуть не отправили под трибунал, так что я считал это уважительной причиной, чтобы немного развеяться, поэтому первым делом отправился на поиски сестры.