РеалРПГ. Осколки (СИ) - Баковец Михаил - Страница 44

— Есть! — увидев на самом краю видимости что-то выделяющееся среди пустынного пейзажа, я не удержался от радостного возгласа.

— Что там? — тут же рядом появился Димка.

— Вот, — я указал на пятнышко на экране. — Это точно не бархан и не гора. Или оазис, или город.

— Или блик на камере дрона. Хрень какая-то, а не оазис, — усомнился друг в моих словах.

— Пусть хрень, но уже что-то кроме этого песка, который уже у меня в трусах скрипит.

За дневное время дойти до интересного места мы не успели. В полдень опять пришлось разбивать лагерь и прятаться в палатке со льдом от солнечных лучей.

— Точно оазис, ты угадал, — сообщил Димон, когда камера дрона показала на экране два больших пруда, разделённых и окружённых густыми зарослями высоких деревьев, напоминающих африканские зонтичные акации на Земле. В нескольких местах под деревьями были видны навесы и шалаши, но под ними и рядом с ними никого дрон не зафиксировал.

— Капитан Очевидность, — усмехнулся я. Если честно, то я и сам до последнего сомневался в том, что странный объект на экране не ерунда какая-то или облако пыли от порыва ветра, а что-то полезное.

Оазис был огромным, как с моей точки зрения. На территории с водой и деревьями уместилось бы девять, а то и все десять футбольных полей. В отличие от песков, здесь жизнь била ключом. В прудах плескалась рыба, по водной глади скользили насекомые. Ещё больше их жило на земле под деревьями и в кронах. На них охотились птицы, больше похожие на ящериц, получивших крылья и перья. Не было только крупных зверей. Самая крупная птица не превышала размером галку, а обычная ящерица, которых тут сновала уйма, была длинной сантиметров пятнадцать.

Из-за ночной прохлады всё живое в этом месте активизировалось, вылезло из нор и гнёзд, чтобы подкормиться и размяться.

А вот из разумных здесь не было ни единой живой души. Только их свежие следы. Вряд ли прошло больше суток с момента, как отсюда ушёл караван.

— Красиво тут, — заметил Димка.

— Ага, — согласился я с ним, ничуть не покривив душой.

— Интересно, а почему тут постоянно никто не живёт?

— Наверное, такие оазисы считаются местом, так сказать, общего пользования. Никому не хочется делить его ресурсы с чужаками. Обязательно случилась бы драка рано или поздно, в которой могли пострадать деревья и пруды. Может быть, здесь даже есть какой-нибудь негласный график движения караванов, чтобы не сталкиваться в оазисе, — предположил я. Этот вопрос я сам себе задал ещё под вечер, когда узнал, что нашли оазис, а не «фигню», говоря языком друга.

— Вполне возможно, — покивал Димон и спросил. — Что делать будем?

— Ломать и крушить здесь всё.

Душа к такому акту вандализма не лежала совсем. Мне сейчас было жалко не ящеролюдов, а конкретно этот кусочек живой природы с его мелкими обитателями, которым нет никакого дела до системы и войны между мирами.

И ведь не сделать ничего! Ни уйти, ни отказаться без последствий. Всё равно придётся ломать и крушить, чтобы стать сильнее, получить шанс выжить в глобальном межмировом замесе и дать шанс выжить своему миру, своим родным, друзья, соседям и просто незнакомым людям, которые мне куда ближе всех местных деревьев и ящериц.

Среди товаров в кольце нашлась нефть, горючие жидкости и масла, дрова с углём, сено. Я покупал их, а товарищи раскладывали тюки с сеном и соломой под деревьями, поливали их нефтью, брызгали горючую смесь на стволы и траву, лили дорожки от дерева к дереву, от тюка к тюку. Не забыл я и про пруды. В их воду мы вылили несколько сотен литров нефти, накидали гору требухи от скота, которая стоила сущие гроши. Когда кишки стухнут, то заразят воду, превратив ту в яд.

На это ушло несколько ночных часов.

Подожгли оазис с нескольких сторон, чтобы с гарантией превратить здесь всё в пепел.

— А теперь ходу отсюда. Мало ли какой караван находится поблизости и заинтересуется заревом.

— Тогда они по следам нас могут найти, — заметил друг.

— Значит, будем идти долго, до полудня.

Невольно мы часто ускорялись, когда уходили от пылающего оазиса. Хочется сказать, что когда пламя взлетело в небо, то жалость к уничтоженному кусочку природы пропала, сменившись опасением получить по заслугам. Шли до полудня, когда солнце вновь стало палить так, что кожа была готова пойти пузырями даже под одеждой и накидками.

— Очки бы сюда, — пожаловался Димка уже в палатке. — От шлемов голова болит и мозги варятся.

Я с ним был полностью согласен. Местное светило отличалось большей яркостью, а песок вокруг дополнительно отражал её свет. Всё это негативно сказывалось на наших глазах. Сюда бы солнцезащитные очки. Увы, но готовясь идти на миссию, я даже и подумать не мог, что они могут понадобиться. Брал то, что посчитал куда более важным: дроны, батареи, панель для зарядки, оптику. А ещё браконьерское ружьё с запасом патронов. И вновь — увы, инвентарь у Суок был не настолько велик, чтобы засунуть в него железнодорожный вагон с полезным добром.

От слепящего солнца приходилось спасаться с помощью особых шлемов из снаряжения пустынных воинов. У шлемов имелось полузабрало, закрывающее верхнюю часть лица. В нём были проделаны крошечные отверстия для глаз. Их там было не меньше сотни, как в специальных очках-тренажёрах, чью рекламу я видел несколько раз в интернете и по телевизору. Внутренняя часть шлема имела толстую войлочную подкладку, а сверху сталь закрывал чехол из белой ткани. Но даже с ними металл разогревался порядком, доставляя дискомфорт голове. Экипировка точно не была рассчитана на окружающую нас пустыню.

Привычно отоспавшись за день среди льда и сырости, мы продолжили путь… куда-то. К сожалению, направление приходилось выбирать наугад, надеясь, что дрон сверху обнаружит новую цель. Сейчас я мысленно себя корил, что мы так бездумно удрали из оазиса. Сначала стоило бы поискать дорогу, какие-нибудь следы, которые помогли сориентироваться. Ну, да чего уж теперь.

Повезло нам в надвигающихся сумерках.

— Караван! — крикнул я, увидев на экране далеко внизу короткую вереницу из крупных животных, неспешно плетущихся среди барханов. — Там караван! — и несколько раз махнул рукой в ту сторону, где дрон обнаружил местных жителей.

Рядом со мной тут же нарисовались Суок и Димон, уставившись взглядом в экран.

— Они к нам, что ли, идут? — спросил друг.

— Кажется, — подтвердил я. — Идут отсюда. Значит там…

— … оазис, — закончил за меня Димон. — И мы не туда идём.

Вот и появилась какая-то определённость. Правда, земные компасы работали плохо: стрелка то указывала несколько часов в одном направлении, то вдруг резко начинала крутиться, вновь замирала, но уже показывала в другом направлении с большим отклонением. Или тут магнитные полюса как-то не так работали, или компас испортился. Из-за всего этого мы могли сбиться с пути и проскочить мимо дороги.

До каравана от нас было больше пятнадцати километров. Это расстояние мы прошли за четыре часа.

— Кажется, это здесь, вон те два бархана похожи на картинку, — я указал на ориентиры, сравнив их с изображением на видео, которое сделал с дрона. Следов на песке не сохранилось из-за ветра. Он в пустыне дул постоянно, часто меняя направление и силу, но никогда ещё не превратился в бурю.

— Вроде бы да, — подтвердил друг. — Тогда нам вон туда.

— Я чую запах, непонятный, будто старыми испражнениями животных, — сразу после него подала голос тифлингесса. Она опустилась на одно колено и руку и наклонила голову к песку.

— Дорога! — осенило меня. — Они же тут десятилетиями ходят по одному пути. За это время тут побывали тысячи… нет, десятки тысяч зверей, которые ссали и срали в песок. Тут запах на века впитался. Суок, прости за просьбу, но если получится, то, м-м-м, нюхай песок почаще.

— Мне это совсем не сложно, — откликнулась девушка.

К следующему оазису мы пришли под утро. Он был больше первого и занят крупным караваном. С помощью дрона мы внимательно рассматривали ящеролюдов и их животных. Последних было два типа. Первый напоминал чешуйчатых лошадей с тонким длинным хвостом и зубастой мордой, напоминающей варанью. Ноги не имели копыт. Вместо них была обычная лапа с четырьмя пальцами.