Хартблид: Цепи разума (СИ) - "Эйрел Пыльный" - Страница 22

— Я её бегло пролистал, и она очень скучная, — вздохнул Хартблид. — Мне подобного уныния и в жизни хватает, чтоб я ещё про это читал.

— Ясно. И всё же, это моё задание. Ты будешь читать книгу, и после каждой части напишешь изложение собственными словами того, что показалось тебе важным и интересным. И если ты подойдешь к делу ответственно, я придумаю как поощрить твою тягу к знаниям.

— Опять писанина… — вздохнул Хартблид. — Хорошо, Мастер, я сделаю это.

— Какое слово я дал тебе выучить вчера?

— Дихотомия, — скучным тоном отозвался ученик. — Лучший способ развязать драку в круге магов.

— Я действительно так сказал? — деланно удивился Мастер.

— Ага… — из сумки появился глоссарий. — Вы сказали, "Лучший способ развязать драку в круге магов, это упомянуть о дихотомии добра и зла, Света и Тьмы, Жизни и Смерти".

— А, то есть самого определения я не давал, — Мастер хмыкнул. — Хорошо, восполним пробел. Все эти противоположные, по общему мнению, вещи — являются сторонами одной монеты. То есть у каждого своя правда, и они отстаивают её фанатично и, временами, упорото. Однако одно без другого не существует. За одним исключением, что позволяет предположить наличие некоего более общего правила… А именно, существует теория, что зла на самом деле нет.

— Оно есть, я его видел, — вздохнул Хартблид. — и в комиксах, и в воспоминаниях мертвых, и в ваших рассказах.

— Да, но что именно ты видел? Можно взять любую вещь, повесить на неё ярлык, ткнуть пальцем и сказать, это мол, добро, а это, дескать, зло. И станет так. Мы не можем взглянуть на обе стороны монеты сразу, но мы можем сделать так:

Мастер развернулся к стене, используемой в качестве грифельной доски и начертил на ней круг.

— Стена — это множество. Круг — это некое узкое подмножество. Круг — это одна сторона монеты, стена — другая, ибо она — не-круг. Таким образом, если в кругу написать ярлык "добро", всё что вне круга автоматически станет злом. Даже если это не так, — Мастер нарисовал ещё один круг и написал внутри слово "добро". — Мы можем ведь так сделать? Ну а хуле, почему нет. Мы — не-мёртвые, у нас тоже есть понятие морали. Таким образом, вместо абстрактного "добра" будет логичнее написать "мораль Икс", где Икс — это некая категория разумных. Мораль служит делу выживания вида, ибо более моральные существа обычно живут дольше чем аморальные, особенно среди социальных видов, к которым относимся и мы с тобой. Таким образом, — Мастер нарисовал круг, захватывающий краями уже имеющиеся. — Существует множество схожих элементов морали и у живущих, и у нежити. Но есть и отличные, — Мастер ткнул пальцем в круг. — Например?

— Нежити нужны эманации Смерти, — вздохнул мальчик. — А живые очень не хотят умирать.

— Ошибочка, — скелет поднял палец. — Не хотели бы они умирать, не брались бы за оружие чтобы друг друга азартно мочить. Ещё варианты?

Хартблид задумался.

— Может быть, дело в том, что в местах, покрытых эманациями Смерти, живущие не могут жить, а не-живые, соответственно, крайне плохо чувствуют себя там, где царит жизнь?

— Сойдет. Это, так сказать, фундаментальное отличие. И казалось бы, оставьте в покое наш некрополь, и мы не полезем на ваши фермы, и, с другой стороны — не лезьте на наши фермы за свежим мясом, и мы не будем пытаться стереть с лица земли ваш некрополь. Мы говорим на разных языках, мой юный ученик. Но об одном и том же: о кровавой вражде, при том, что по сути, делить нам нечего. Это явственно показал фараон Птаитис, умудрившись сочетать несочетаемое — в его царстве прекрасно себя чувствовали и живые, и неживые. А всё почему? Потому что в мире живых всегда есть преступники и изменники, от которых можно легко избавиться если кинуть их в некрополь. И время от времени посылать великую армию мёртвых на подвиги, благо в те времена наш мир был сущим адом. Орды чудовищ, разборки богов, делящих сферы влияния, и посреди этого — горстка людей, боящихся всего на свете, и потому придумавшая во-первых возводить стены для защиты, а во-вторых делать оружие из дерева и камня. И Птаитис заключил с богами договор, мол, мы вас почетаем, а вы нам благоволите. Мда.

Мастер замолчал, стирая со стены круги.

— … В общем, это было давно, но в те времена как раз и произошло появление системы, при которой так называемые светлые боги захапали себе очень много власти, что не понравилось хтоническим богам и непримкнувшим, которых назвали тёмными. Пантеон смыл всю хтон в Бездну, где они до сих пор и пребывают, установил разделение сфер влияния и назвал злом всё, что не входит в официально разрешенный список. А Птаитиса они кинули, пообещав, что его царство будет стоять и процветать, покуда в фараонах течет его кровь, вот только никто не сказал бедолаге, что его прокляли бесплодием за борзость. Так вот, это я к чему. Большую часть магии люди получили как дар от Тёмных, не пожелавших становиться частью системы. Но конкретно некромантию Птаитис получил от мёртвых, и это была первая магия, которая стала известна людям.

— А другие расы? — с интересом спросил Хартблид.

— Ох чтоб их, — Мастер скрежетнул зубами. — В отличие от людей, которые являются древнейшей расой в мире, остальных создали боги. Как дети почитают родителей, так и все прочие расы почитают своих богов, и у них там, к слову, почти у всех единобожие. Кроме орков, у них два божка, хитрый и сильный. В общем, дабы уравнять шансы, волею богов оркам досталась магия духа, эльфам выпал счастливый билет — магия воды и воздуха, дварфов кинул их собственный божок, заявив, что магией занимаются только дрищи, не способные держать в руках кирку, мохноногим хоббитам досталась природная, кстати об их долбаных фермах, тёмным эльфам — магия крови, ну и так далее. Точнее так было до того как выяснилось, что шила в мешке не утаишь, и люди всеми правдами и неправдами выковыривают магические тайны других рас к усилению собственного могущества. Так что, в мире появилось несколько доменов, в которых обитают нечеловеческие расы, и там же окопались их боги, из-за чего вторгнуться туда оказалось мягко говоря проблематично, и людская экспансия сосредоточилась на освоении уже занятых пространств. Появились королества — и тут же устроили войнушку. Несколько слились в империю — и войнушка стала больше. Потребовалось больше железа — войнушка переместилась к дварфам, где люди неслабо так огребли, потому что только идиот будет воевать с дварфами в горах, итогом чего были испорченные отношения и мирный договор. Потребовались уникальные сорта древесины — войнушка поехала к эльфам, где люди тоже огребли, по той же причине — не надо воевать с эльфами в насквозь контролируемом ими лесу. И вот тогда у людей в голове что-то щелкнуло, и как думаешь, что они сделали?

— Ммм… Стали торговать? — отозвался Хартблид.

— Чёрта с два они стали торговать. Они прокачали алхимию и магию, разработали тактику, и сперва почти сожгли леса эльфов, а потом чуть не обрушили своды подземного города дварфов, и обложили их всех данью. Потому что опять захапавшие непомерно много власти жрецы постановили что все нелюди суть есть унтерменьши, их боги — говно, и даешь крестовый поход ради земель, лута и рабов.

— А орки? — с горящими глазами спросил Хартблид.

— А что — орки? "людышкы хатят напинать жопы эльфам? И без нас?!", — спародировал Мастер, будто у него был рот, в котором росли клыки. — Орки живут только ради битвы, всё прочее их не интересует. "Мы бля орки, мы зделаны для драки и пабеды" — вот их кредо. Ну, по крайней мере, было. Развитие тактики привело к разногласиям между людьми и орками на тему того, как правильно драться, иными словами, воин и солдат — это разные вещи. Орки — воины, им интересно вломиться в гущу битвы и драться до смерти. А люди — солдаты, их никто не спрашивает, что им интересно, их просто строят в шеренгу и дают команду идти вперед, и не приведи боже сломать строй. Даже когда в гущу шеренги влетает огненный шар, выжившие просто смыкают края и идут дальше. Жуткое зрелище.