Кобра клана Шенгай. Шаманка (СИ) - Комарова Марина - Страница 21

Где-то внутри, конечно, было тепло. Брату не все равно. Пришел и помог. Но это не перекрывало того, что я ничего не знала про способность ходить через Врата!

Он медленно приблизился, осмотрел меня с ног до головы. Прищурил алые глаза, рассматривая изменившуюся руку. Змея, которой она сейчас была, недовольно зашипела. Пристальное разглядывание Ичиго ей совершенно не понравилось.

Я пока ещё не совсем понимала, как воспринимать себя с такой странной конечностью, но решила, что с этим разберусь потом.

– Я не был уверен, что ты это воспримешь правильно, Аска, – наконец-то произнес он.

– Что, Ичиго? – Я смотрела на него, задрав голову, но при этом не чувствовала себя маленькой. – Что ещё ты от меня скрываешь?

– Могла бы подумать, – внезапно огрызнулся он. – Меня учили шаманским штучкам. Я умею ходить через Врата. Я много чего умею. Только вот не всегда могу это сделать.

Например, стать человеком.

Это не было сказано, но я прекрасно поняла, о чем речь.

Досада и раздражение разрывали на куски. С одной стороны, я раздражалась на себя. Действительно, могла подумать! С другой… Я не всесильная, цуми побери! Если мне говорят, что чего-то не могут, значит, я верю! Особенно родным людям!

В какой-то момент я поняла, что говорю все это вслух. При этом ни капли не стесняясь и глядя прямо в алые глаза.

– Почему ты молчал, Ичиго?

Одно из щупалец кинулось ко мне, молнией обхватило поперек талии и подняло вверх. Я взвизгнула и вцепилась в него.

– Потому что не болтаю в пустоту, Аска, пока не буду в чем-то уверен, – прошипел он, прищурившись.

Мне стало страшно.

Сейчас это был не брат.

Чудовище.

Хеби из бездны Ёми.

Кажется, вокруг даже затихли тени, потому что никто такого не ожидал. А я вмиг успокоилась, эмоции схлынули, словно дым храмовых благовоний.

Потому что я сама… ещё не чудовище, но уже не человек.

– Хорошо. Об этом потом. Что дальше?

Ичиго не был дураком и прекрасно понимал, что спор продолжать глупо.

– Колодец, – выдохнул он. – Здесь все работает не так, как у нас. Мне нужно пробудить силу, которая даст возможность вернуть облик человека. Я вспомнил, как это сделать. Теперь дело за рёку.

Что ж… за рёку, значит, за рёку.

Меня снова поставили на ноги. Мы молча двинулись к колодцу.

За нами наблюдали. То и дело сверкали красные глаза из-за деревьев, доносились теневые шепотки, проносились над головами странные птицы. Но никто не нападал. Пока не нападал.

– Как давно ты вспомнил? – тихо спросила я.

– Этой ночью, Аска.

Я остановилась, бездумно уставившись на покосившийся столбик, исчерченный кандзи. Даже тут он кривой, хотя у нас уже привели в порядок.

Этой ночью… Когда я сама перескочила через Врата. Когда увидела храм Ошаршу и вновь обратилась к богу.

Колодец был окутан искрящейся рёку, фиолетовой с багровыми прожилками. Она вертелась, будто маленький смерч, с каждой секундой становясь больше.

Вдоль позвоночника пробежал холодок.

Я понимала, что нельзя уходить без результата. Выйдем победителями или мы с Ичиго, или те, кто тут живет. Тогда клану понадобится выбирать новых наследников. Если только наша гибель не приведет к гибели всех Шенгаев. Тогда и говорить не о чем.

Приближаться было страшно. Хотелось сказать: «Ичиго, может, ну его? Пошли домой, там Ёсико шикарные тонкацу сделала. Ну, будешь хеби, зато главы других кланов станут нервничать при каждом визите».

Но всё это лишь глупые мысли, чтобы хоть как-то отвлечься от происходящего. Нет ничего героического или впечатляющего. Просто колодец с какой-то демонически сильной рёку, которую надо впитать в себя.

Или не надо?

Нас тянуло словно магнитом.

В какой-то момент я осознала: чья-то воля гнет и ломает, не дает остановиться и подумать.

Шаг, ещё шаг – прямо в пляшущую сумасшедшую рёку, которая тут же пропитывает ноги, туловище, поднимается к сердцу.

Голова закружилась, мысли начали путаться. Одновременно хотелось выругаться, вцепиться в Ичиго и оттащить подальше.

Уходим! Уходим!

Тут опасно!

– Ичи… – хрипло выдохнула я, горло перехватило.

Рёку окутывала его с ног до головы, просвечивалась сквозь плотно прилегающие чешуйки, заползала в раскрытую пасть.

Ичиго весь подобрался и замер. А потом зарычал и кинулся в колодец, прямо в чудовищный водоворот рёку.

– Стой! – закричала я и рванула следом.

И тут произошло что-то невообразимое.

Неведомо откуда хлестнула волна тьмы, обжигая до боли, швырнула назад.

Я успела разглядеть мелькнувшие птичьи перья и металлические зажимы на рыжих волосах.

Земля дрогнула. Снова волна тьмы, которая сбила с ног и понесла вперед. Я попыталась ухватиться за что-то, но пальцы прошли сквозь пустоту.

Я обернулась и охнула.

Тьма накрыла фиолетовый смерч рёку. Раздался дикий животный рёв.

И тут все разнесло на куски, а на мой затылок обрушилось что-то тяжелое.

Боль ушла на задний план, когда я поняла, что лежу на чем-то живом. На том, что дышит и движется. Влажном, хлюпающем и горячем.

Я резко распахнула глаза и уставилась перед собой. И тут же скатилась в сторону со змеиного тела и щупалец, которые хлестали, будто в агонии. Оперлась на землю руками, не обращая внимания, что они в крови, и теперь ко мне липнут листья и трава.

Надо было кричать, но голос пропал.

Надо было бежать, но ноги не слушались.

Единственное, что я могла – смотреть. Смотреть, как извивается огромный хеби. Разевает чудовищную пасть в безмолвной мольбе о помощи и снова закрывает. В алых глазах мелькнула искра, и взгляд потух.

Хеби перестал двигаться.

– Ичиго! – вскрикнула я и всё же поползла к нему.

Передо мной чернотой разлилось несколько кандзи «Ограда», сцепились воедино, не давая двинуться дальше.

– Аска, нет! Нельзя!

Это… это учитель Коджи.

Я с трудом повернула голову, увидела, что он стоит в нескольких шагах. Плохо стоит, только каким-то чудом. И смотрит так, что в горле пересыхает.

Стой. Нельзя.

По моей щеке что-то потекло, я вытерла изодранным в клочья рукавом, размазывая кровь и грязь.

Стой. Стой. Стой. Нельзя.

Раздалось тихое шуршание.

Я снова повернула голову и все же заорала. Потому что змеиная кожа медленно расходилась в стороны, и оттуда что-то стремилось выбраться наружу. Горло сдавило от ужаса. Кандзи учителя Коджи не давали шевельнуться.

Шевеление. Чешуйчатый лоскут в сторону. Ещё один. Я только чудом шарахнулась, и окровавленный ошмёток не попал мне в лицо.

Оно… выходило на свет.

Живое. Настоящее. На моих глазах срастались кости, появлялись мышцы, натягивалась кожа. На коже – шрамы. Царапины. Кровь.

Но я знаю этот шрам, кривой, словно завитки узоров на страницах книг с преданиями о богах и монстрах. Он появился после падения со ступенек. А вот этот, длинный и прямой, от удара учебным мечом. А этот…

Я сглотнула и подняла взгляд.

Все кажется каким-то кошмаром. Жутким, нечеловеческим, неправильным. Такого не было и не бывает. Но на меня сквозь пропитанные змеиной кровью черные пряди смотрят глаза. Внимательно, цепко, очень пристально. Словно от того, что они разглядят именно сейчас, зависит судьба всей Тайоганори.

Бледные губы дрогнули в улыбке, в темных глазах появилось нечто, отчего замерло сердце.

– Ну… – хрипло выдохнул он. – Здравствуй, сестрёнка.

Ичиго.

Ичиго вернулся.

Это не укладывалось в голове. Даже после того, что произошло с нами. После боя с тенями, источника у колодца, сброса кожи хеби.

Старший брат, наследник клана Шенгай вернулся.

Я не могла в это поверить, хотя и знала, что он в купальне. И слуги носятся как угорелые, чтобы в любой момент угодить молодому господину.

Ичиго не давал лишних указаний. Никого не выматывал. Кажется, он сам не понимал толком, что произошло. Даже когда поднялся с земли и, шатаясь, двинулся ко мне. И я тоже не понимала, когда делала шаг навстречу, а потом чувствовала, как меня заключают в объятия.