Чужая жена (СИ) - Реброва Мила - Страница 12

— Егоза, я обижен на тебя! Ты вчера не дождалась своего папу, а я, между прочим, скучал и даже принес тебе твой «киндер».

— Дай! — Тут же потребовала девочка, обхватив отца за щеки своими ладошками.

— Нет, сначала позавтракай. И где мой поцелуй? Так ты меня любишь, да? — Притворно зарычал он, начиная щекотать Пироженку.

Я неподвижно наблюдала за ними. Никогда прежде не видела господина Мансура таким непринужденным, и … домашним! Он всегда вел себя сдержанно, а сейчас не обращал внимания на мое присутствие, как будто я — часть их семьи…

Я так отвлеклась, что чуть не сожгла завтрак! Быстро отвернувшись, переложила рулет из лаваша на тарелку и, нарезав на ломтики, подала на стол, украсив зеленью. Уже зная, что этот мужчина предпочитает кофе по утрам — ведь он не раз завтракал в нашем доме — я приготовила для него этот напиток, себе заварила чай, а Пироженке налила ее любимый апельсиновый сок.

Завтрак прошел в полном молчании, но прожигающий насквозь мужской взгляд, который я ощущала на себе, заставил меня понервничать и даже пару раз поперхнуться. Поняла, что под таким наблюдением не смогу нормально поесть, отодвинула тарелку и допила чай, полностью посвятив свое внимание Пироженке, которая с важным видом ела маленькой вилкой свою порцию, предварительно нарезанную мной на маленькие кусочки.

Было так необычно завтракать вместе, в доме госп… Мансура — словно мы были обычной семейной парой с ребенком.

— Я — все! — Воскликнула Пироженка, вскакивая со стула.

— Давай умоемся, — я подхватила ее на руки и посадила на столешницу рядом с кухонной мойкой.

— А ты сегодня тоже будешь у нас, когда я вернусь из садика? — Спросила девочка, когда, после умывания, я опустила ее на пол.

— Будет, — прежде, чем я успела ответить, сказал ее отец. — Пойдем, я провожу тебя. Тетя уже подъехала, — взяв Асю на руки, он направился к выходу.

— А почему не ты меня повезешь?

— У папы сегодня дела…

Я быстро убрала со стола, тут же вымыв за нами посуду, а потом направилась в гостиную, обдумывая, как себя вести дальше.

— Мне нужно сьездить домой, — выдала это сразу, опасаясь, что он снова начнет говорить мне то, чего я слышать не желала. Мало того, он может повторить свои вчерашние действия!

— Зачем? — Сухо поинтересовался мужчина.

— Как — зачем? Должна же я собрать свои вещи! Я второй день ношу одно и то же платье! — С негодованием воскликнула я.

— У тебя нет вещей. Купишь новые, — он поднял руку, останавливая готовый сорваться с моих губ протест. — Нам нужно все обсудить, и спорить я не намерен. Не вижу проблемы в том, что ты сменишь гардероб, и я готов это оплатить. То же самое касается и всего твоего приданого. Вот карта, — он положил на столик кредитку. — Можешь купить все, что нужно, лимита нет. Но не смей забирать ничего из своего бывшего дома. Это не твои вещи!

Меня напугал такой тон, но я не подала вида. Он говорил странные вещи, которых я не понимала. В чем был смысл всего этого? Какая разница, куплю ли я все новое или нет?

— Что-нибудь еще, мой господин? — Съязвила я, сама не понимая, откуда во мне появилось желание уколоть его.

Мансур удивленно приподнял бровь, приближаясь ко мне. Я сделала шаг назад, не зная, чего ожидать.

— Хочешь снять хиджаб? — Прозвучал неожиданный вопрос.

Удивленно уставившись на мужчину, я впервые задумалась о такой возможности.

— Нет, — ответила, наконец, после долгого молчания.

— Почему? — Он подошел совсем близко, и коснулся края платка под моим подбородком.

— Чувствую себя голой без него, — призналась я.

Первое время после свадьбы с Камалом я только и мечтала о том, чтобы сбросить чертово покрывало. Оно так раздражало меня! Но сейчас, спустя пять лет, платок стал частью меня, и я не могла представить себя непокрытой.

— Хорошо. Я тоже не хочу, чтобы тебя видел кто-то, кроме меня… — С незнакомой интонацией произнес Мансур.

Я попыталась обойти его, но он молниеносно обхватил меня вокруг талии одной рукой, а второй — сдернул платок! Почему этот головной убор является для него такой проблемой?

Я не успела возмутиться, как мужчина прижался губами к моей шее и начал покрывать ее поцелуями. Мой протест превратился в глубокий стон, который я уже не смогла сдерживать. Мгновение спустя, когда Мансур прихватил чувствительную кожу зубами, мои ноги подкосились, и я обмякла в его объятьях, удерживаемая лишь его крепкими руками.

Да что со мной такое?! Почему я становилась такой слабой и податливой рядом с ним?!

Его ладонь накрыла мою грудь, сжимая ее сквозь ткань одежды, но, по ощущениям, мне казалось, что между нами не было никакой преграды.

— Поцелуй меня, — потребовал Мансур, прижимаясь к моим губам своими.

Я слегка приоткрыла губы, наполненная любопытством и желанием узнать, каково это — ответить на его чувственные ласки. Его язык столкнулся с моим, бесстыже принялся изучать мой рот. Мужчина довольно вздохнул, понимая, что я уже не сопротивляюсь, сдавшись под его напором.

Пыталась собраться с силами, чтобы оттолкнуть его, но не могла взять под контроль собственное возбуждение, пробужденное им с такой легкостью.

Я дрожала и упиралась в его плечи, но вместо того, чтобы отодвинуться, лишь крепче сжимала ткать его футболки.

Поцелуй же тем временем и не думал заканчиваться, от силы его напора у меня покалывало губы, но Мансур все продолжал и продолжал эту сладкую пытку, начиная ласкать мои бедра руками.

Это прикосновение вернуло меня на землю, и я все-таки смогла оторвать его от себя.

Мы смотрели друг на друга, пытаясь привести дыхание в привычный ритм. Взгляд Мансура был наполнен желанием, в котором на этот раз я и не сомневалась.

Неужели это тот самый мужчина, который все время ругал меня?

— Если не перестанешь закусывать губу, мы начнем все сначала, — прорычал он, сжимая меня крепче.

Некоторые вещи не меняются. Видимо, мне все-таки придется привыкнуть к его рычанию.

Мансур уехал, забрав мой паспорт и пообещав, что до обеда решит вопрос о регистрации нашего брака. Мне предстояло сказать маме, что я снова выхожу замуж, и после обеда к ним приедут старейшины для заключения никаха[2]. Мансур уже договорился с моим дядей, и тот должен был выступить перед муллой в качестве моего опекуна. На отца надеяться не стоило. Не будучи в очередном загуле, он всегда вел себя весьма агрессивно, а я не хотела испытывать унижения перед старейшинами.

Хорошо, что Камал был предусмотрительным и помог во всем этом. Судя по всему, к вечеру я стану законной супругой Мансура.

Это волновало и, одновременно, пугало меня. События предстоящей ночи заставляли сердце выпрыгивать из груди. Утром он остановился, но ночью мы зайдем намного дальше поцелуев и объятий.

Как это произойдет? Я чувствовала себя, словно девственница перед своей первой ночью наедине с мужчиной. Весь мой прошлый опыт разбился взрывом эмоций, которые я испытывала в объятьях своего будущего мужа. Я боялась даже представить, какие ощущения принесет мне наша близость.

Попытавшись выбросить эти мысли из головы, вызвала такси и поехала в центр за платьем и другой одеждой. До моего приезда в дом дяди у меня оставалось только три часа. Чтобы избежать ненужных сплетен, мы с Мансуром должны были появиться там по отдельности.

Я решила больше не спорить с ним насчет своих вещей, ведь, если подумать, они были для меня не так уж и важны. Единственное, что я все же хотела оставить, был макбук: без него вся моя работа над блогом остановилась бы. Позвонив Сакине, попросила ее привезти его мне вечером, но она ответила, что как раз собирается в центр и предложила выпить по чашечке кофе. Вчера я, сославшись на усталость, уже отказалась от такой встречи, так что отказываться снова было неудобно.

— Мансур запретил мне брать что-либо из моей прошлой жизни, — объяснила я ей тот факт, что не прошу ничего, кроме ноутбука, когда мы встретились в кафе и сделали заказ.