Ваша честь (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 17

Старуха возникла передо мной неожиданно и очень ловко, встав между мной и Тиной, и я открыла было рот, чтобы окликнуть служанку, успевшую сделать несколько шагов и уже почти пропавшую в толпе, как старуха приложила к губам палец и таинственно указала на ближайшую дверь.

Горбунья!..

Мгновение я еще медлила, но потом кивнула, и старуха, бесшумно переместившись к двери, распахнула ее передо мной.

Я шагнула, и исчезло все — звуки, запахи, мир вокруг. Здесь было тихо, как в могиле, и пахло почему-то розовой водой. Старуха вдруг выпрямилась, сбросила с головы накидку, и я поняла, что это вполне еще крепкая женщина, скорее всего, тоже служанка в богатом доме, как и Тина, и она указала мне на лестницу.

Вот спасибо, добрая ты душа, усмехнулась я.

— Помоги мне подняться, — шепнула я. Служанка кивнула.

На улице стоял яркий солнечный день, уже припекало, а здесь было прохладно и темно — занавешены окна? Как странно... Если здесь так принято, почему тогда не занавешены окна в моей комнате?

Служанка толкнула дверь, и я оказалась в небольшом помещении. Окна были закрыты ставнями, и я подумала — может быть, не в целомудрии дело и не в ноге, а просто эта кандидатка больна? И больна серьезно?

Но мне навстречу поднялась молодая девушка в очень скромном темном платье. Она была такой же худенькой, как и я, с роскошными рыжими волосами, но немощной не выглядела совершенно. Я прекрасно видела яркий здоровый румянец на ее лице, блестящие глаза, полные губы, а когда она улыбнулась, я вздрогнула и подумала — может, тут все же есть стоматологи или она сущая ведьма?

— Благодарю, что вы согласились мне помочь, ваше сиятельство, — проговорила девушка, сделала шаг ко мне и благодарно коснулась моей руки. — Вы ничего не знали, но согласились, и я никогда этого не забуду.

А хороший, однако, ход — подсунуть мне этого рыжего ангелочка, чтобы я стояла, хлопая глазами, и не знала, как продолжить незаконченный торг. Да кто-то достойный ученик Макиавелли или просто аналог его самого в этом мире.

— Я должна выдать себя за вас? — со смешком спросила я. — Но. — Кто ты, рыжая принцесса Мерида? — Мы совсем не похожи, как мне это удастся?

И в чем твоя проблема? И да, скажи уже сразу, кого я должна вместо тебя отправить на тот свет?

— Альбина наденет вам парик, — девушка указала на служанку. Что-то в ее интонациях было странное, и что именно, я никак не могла понять. — Никто не видел ни меня, ни вас, здесь полутемно, и я умею быть благодарной, поверьте.

— Сию минуту подам парик, ваше высочество, — оттарабанила Альбина, рыжая девушка сдвинула брови, а я открыла и закрыла рот. Альбина вышла, повисло неприятное молчание.

— О, забудьте, милая графиня, — попросила меня рыженькая... принцесса? — Вы назоветесь именем Лауры Эльзинга.

— Мне не сказали ровным счетом ничего, — помотала я головой. — Пообещали, что я. покину отбор на самом раннем этапе. Все, чего я хочу. И, возможно, я могла бы стать придворной дамой.

А могла бы и не стать, да-да, незаметно кивнула я, рассматривая принцессу. Зачем вообще устраивать какой-то отбор, если вон она, готовая, с подходящим титулом? Заменить ее и стать овечкой на заклание? При чем тут тогда какая-то Лаура Эльзинга?

— Госпожа Эльзинга умерла три месяца назад, и это ее дом, — негромко пояснила принцесса. Открылась дверь, Альбина прижимала к груди парик. Надеюсь, волосы они срезали не с покойников. — Она, как и вы, провела свою жизнь вдали отсюда и была. — принцесса замялась. — Немного. ребенком.

Понятно, кивнула я. Синдром Дауна, а скорее всего, принцесса имела в виду именно его, встречался во все времена, а лечить и диагностировать его не умели. И лучше было отправить некондиционных детей куда подальше — можно же нарожать еще, если повезет, разумеется, и очередные роды не окажутся роковыми.

— Вы назвались именем недавно умершей девушки? — уточнила я, держа в голове, что, может, мне не стоило задавать такие вопросы. — Чтобы принять участие в отборе, ведь так?

Принцесса кивнула и властным жестом потребовала у Альбины подойти.

— Больше вам не стоит пока знать, — предупредила она, и я поразилась тому, насколько убедительно у нее получилось. Но вопросов у меня накопилась тьма, особенно после того, как я поняла, что некая крайне знатная особа вынуждена выдавать себя за умершую девицу, к тому же умершую от болезни такой, которая передается по наследству. Вот подобные вещи здесь не могли не понимать — закономерности несложно заметить.

Или они все очень тщательно продумали, и эта бедняжка была единственной дочерью у матери, умершей в родах, приехавшей бог весть откуда, и для всех так и осталось тайной, кто же такая Лаура Эльзинга. Просто девушка, которая тоже должна явиться пред королевские очи. А я не видела вчера, кажется, эту рыженькую среди прочих невест?..

— Ваше. высочество, — твердо сказала я. — Я, вы правы, всю жизнь провела вдали от столицы, и все, что я видела, мужики и домашний скот. Я не самая любимая дочь с серьезным изъяном, моя мать — властная и не самая добросердечная женщина, но поверьте мне, что я не глупа. Я знаю прекрасно, что не каждая девушка мечтает стать королевой. Не каждая готова идти по костям тех, кто точно так же не мечтает о троне. Спросите меня — почему я согласилась помочь, и я сама не отвечу вам. Потому ли, что я хочу знать: кто-то — не я — сделает все возможное, чтобы стать супругой его высочества, а я смогу со спокойной душой напле. забыть про амбиции моей матери. Я хочу быть уверенной, что вернусь домой, забыв о месте, которое мне не нужно, и о людях, которых я встречу там, и — что немаловажно — я получу взамен помощь и смогу не остаться дома... Что угодно, ваше высочество, только... то, что я могла бы назвать свободой.

Принцесса слушала меня очень внимательно и то и дело склоняла голову. В ее ушах болтались невероятной красоты серьги, и это было единственным украшением. Даже платье ее было настолько простым, что я бы приняла ее за служанку, не будь она так величественна — и не носи она эти серьги, разумеется.

— Не понимаю, чего вы просите, — очень искренне произнесла принцесса, зато дошло как раз до меня — она иностранка. Моя речь вышла пылкой и сложной для нее. — Но знаю, от чего люди готовы отказаться порой, чтобы стать по-настоящему счастливыми. Я отказалась от собственного имени, от титула, который вы случайно услышали и, надеюсь, сохраните в тайне, но кто бы вам позволил об этом говорить, — и она улыбнулась так хищно, что я опешила и потеряла дар речи. Да мне здесь перья выдернут и голову отвернут, и скажут, что так и было. — Все потому, что я хочу получить — нет, не трон. Все совершенно иначе, милая графиня. И все же, скажите, что вы хотите в обмен на то, что вас осмотрят. Свободу? Но вы не пленница. Деньги? Дом?

Да, дом было бы очень неплохо. И деньги, почему бы и нет.

— Да, ваше высочество. Деньги и дом — давайте на этом договоримся.

Преимущество в переговорах переходит всегда к тому, чьи запросы проще удовлетворить. Потому что он может требовать больше гарантий.

— Как я узнаю, что все ограничится сегодняшним днем, что мне не придется. — Прикидываться тобой, рыжая ты Падме Амидала, пока меня вместо тебя не прикончат. — Выдавать себя за вас до тех пор, пока. пока кто -то не решит. избавиться от вас или же от меня? Вы ведь настроены очень решительно.

— Я даю вам слово, графиня, — услышала я и, несмотря на то, что, наверное, демонстрировать особе королевской крови свой тыл было верхом неуважения, все равно повернулась. Тот самый блондин, который вчера рассматривал меня в зале среди прочих девушек. — Деньги, дом, если хотите — высокий титул. Муж, какого вы выберете. Это прекрасная цена за то, что вас десять минут будут звать госпожой Лаурой Эльзинга и от ее имени вы станете говорить с докторами. Если вы захотите, можете даже не возвращаться домой.

— Но я ведь тоже принимаю участие в отборе, — я все-таки встала так, чтобы стоять и к принцессе, и к блондину боком: к ней — левым, к нему — правым. — Как расценят мое бегство?