Князь тайги (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 30

Я приняла его за бандита. Почему? Он сказал «братва». Почему я решила, что «братва» — обязательно уголовники?

— Вы кадровый. военный?

Мимимишик кивнул. Я посмотрела на Милену. Она знала? Но она спокойно спала — как могла, конечно, спокойно, потому что безмятежным температурный сон назвать нельзя. У меня задрожали руки и глаза защипало так, что я потерла их, чтобы скрыть слезы.

Потому что не было бы у меня половины этого жуткого страха, если бы я все знала. И понятно, почему так сложно ослушаться коротких приказов. Понятно, почему Мимимишик пошел красными пятнами из-за воды, но его военный опыт — далеко не тайга?..

— Капитаном ушел, — Мимимишик слегка улыбнулся. — «Войска Дяди Васи». Служил кто у тебя?

Отец, но, кажется, в танковых.

Мы могли ему доверять. А молчание. немногословность. тупая девица, «братва» и дурацкие стереотипы. И пистолет — плевать, Мимимишик не причинил бы нам зла. Я боялась напрасно, вытравила себя, измучила ненужными мыслями, а не стоило ничего опасаться. И спасаться было не от кого.

Наверное.

Очень близко взревел кто-то, и это услышали все. Аркудов снова сжал мое плечо, Милена проснулась и подняла голову, Мимимишик вытащил пистолет. Роман позади нас присвистнул.

Забавная штука — оружие. Вселяет ложную уверенность в непобедимости. Нет у человека никакого могущества — есть заблуждение, есть предел. Там, за границами, которых никто в самом деле не знает, людей подстерегает могущество истинное — мощь природы, коварство стихий, капканы-топи, дурман из-под земли. То, что сокрушит любого из нас.

Князь тайги. Так называли медведя. Может, как раз того, который торопился к нам — долго он ждал, на этот раз точно зная, что никому из нас не уйти. Врали, как, впрочем, всегда врут в легендах. Князь тайги — не животное, это страх.

За окном потемнело, из тумана выплыло огромное нечто. Рычащее и медлительное. И еще одно, и еще. Нечто выстроилось поодаль, разделилось на пять фигур, светящихся в полутьме полосами. Оно приближалось слаженно и бесшумно, и Мимимишик убрал пистолет.

У главного — мне так показалось, он главный — было больше всего нашито светоотражающих лент. Он подошел и дважды стукнул по борту, Роман заторможенно потянулся и распахнул перед спасателями дверь.

— Все живы? Пострадавшие есть?

— Нет, — зачем-то соврала ему я. Но все же... не так серьезно мы пострадали. — Так... царапины.

Спасатель прокричал что-то неразборчиво в рацию, а остальные тем временем кто обходил вертолет, кто отправился к квадроциклам, возможно, за одеялами, питанием и оборудованием. Роман вернулся на свое место, сел, откинувшись на спинку сиденья, и закрыл глаза. Он так сидел уже — обреченно, но теперь ему некуда и незачем было бежать.

Я почувствовала на лице соленую влагу и тоже закрыла глаза. У меня не было никакой опоры, кроме Аркудова. И он принял то, что я уткнулась лицом ему в грудь, с философским спокойствием.

— Кто-то подал сигнал «СОС», — услышала я словно с другого конца земли. Незнакомые голоса были невыносимы. — Координаты засекли сразу, но вылететь из-за погоды мы не могли, добирались на квадроциклах.

Я сдавленно засмеялась. Если бы не я, мы бы погибли? Ничто не накрывает так с головой, как обоснованное чувство собственной значимости. Спасатели шумели — я на мгновение пожалела, что они явились сюда так рано. Я же очень, очень, катастрофически хотела спать.

— Ты не знаешь главного, Аркудов, — выдавила я, борясь с волнами сна. Непонятно было, что сейчас возвеличивает меня больше: осознание, что я могу наконец -то уснуть, или то, что я — я, не кто-то — вызвала сюда этих людей.

Кто-то потянул меня из вертолета, я заворчала, как потревоженная хозяином кошка. На то, чтобы огрызнуться, не было сил, а тому, кто вытаскивал меня, не было дела до того, что я

— героиня. Этот кто-то заворачивал меня в одеяло, вот уж лишнее, мне и так хорошо, тепло, правда, голодно, но терпимо. И обидно, что нет фотографий. Пространные посты я и так напишу — заплачу профессионалам. Они знают, куда и как надавить, чтобы вызвать эмоции публики. Слишком разношерстной, она придет разная. Я выжила — это успех. Я спасла всех нас — да, случайность, но никому знать об этом не обязательно.

Меня выпустили из рук, я пошатнулась, прислонилась к борту вертолета, но меня дернули и повели к квадроциклам — нет, я услышала характерный треск, знакомые колебания воздуха. Еще один вертолет? Опять, снова? Я разлепила глаза и скинула с плеч чужие руки. Вертолет был огромен по сравнению с нашим, он сел, и из него теннисными мячиками выскакивали люди в знакомой форме...

Будет следствие, его не избежать, я и не против давать показания. В окне прибывшего вертолета мелькнул на чьей-то форме красный крест, я как на зов дудочки машинально пошла туда, и меня обогнали двое спасателей, несшие на носилках Милену.

— Чего я не знаю, Дианочка? — раздался позади голос Аркудова. Я усмехнулась — так, слабо. — У тебя пара козырей в рукаве? Ты вытащила счастливый билет?

Я обернулась. По всем законам какого-то жанра мы должны были влюбиться друг в друга, поклясться в верности и любви и умереть в один день. Черта с два, в один день мы с Аркудовым чуть не умерли. По всем законам какого-то жанра должен был случиться торжественный хэппи -энд. А жизнь, штука подлая, но объективная, вносит в жанры свои коррективы. Как там говорил Станиславский — «не верю»?

Аркудов красивый богатый парень. Мечта. Ненадежный, легкомысленный, бравирующий призрачными успехами, даже Милена настроена была к нему не всерьез, и теперь ее поведение я понимала. Не он ее использовал — наоборот. Кто глуп -то, угадай с первого взгляда. По моей щеке стекала холодная капля.

— Тебе немного перепадет, — пообещала я. — Позвонишь. напишешь, когда вернешься. Береги камеру, она пригодится.

Это не слезы текут, это роса. Просто у меня нет физических сил утереть запачканное лицо. Не услышав ответа, а может, потеряв его в шуме и перекликающихся голосах, я повернулась и направилась к спасательному вертолету.

В тумане, невидимый и неслышный, таежный пугающий зверь покачал головой и убрался в лесную чащу.