Князь тайги (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 23

— Я вытащил еще две грелки, лекарства, какие смог, — быстро, на ходу, и тихо говорил Аркудов. Звуки разносились по всей округе. Под нашими ногами хлюпала вода — то ли вертолет сел удачно, не в самую топь, но стоило быть осторожнее. — Главное — дойти до леса. Там нас точно уже не найдут.

— Нас там точно уже не найдут, Аркудов, — согласно выдохнула я. Идти было сложно, но тепло. Ноги вымокли, зато мы пока целы. Удивительно, но я была спокойнее, чем раньше. Аркудова я знаю тысячу лет... — Нас, полагаю, вообще не найдут.

Я в нем тоже могу триста раз ошибаться. Может, он вместе с грелками вытащил и пистолет.

Воздух вокруг словно звенел, но я знала, что это иллюзия — от усталости. Я не чувствовала утомления, даже голод слегка отступил, и это тоже была иллюзия, организм мобилизует ресурсы, приглушает боль и страх, черпает последние силы неизвестно откуда. Выжить — вот что заложено в нас прежде всего. Как там было у Маслоу? Физиологические потребности, потребность в безопасности. Сейчас особо умные утверждают, что эта пирамида уже не работает — они пообщались с сотрудниками крупных фирм в развитых обеспеченных странах. Эй, господа, загляните куда -нибудь в Пакистан, Анголу, Нигерию, где там люди до сих пор умирают от голода, спросите их. Или, если вам лень или страшно туда соваться, спросите нас. Меня, например, я вам отвечу с огромной охотой. Физиология такая различная, есть голод или необходимость избавиться от сыгравшей свою роль еды, а есть секс, не хотите ли потаскаться пару дней по тайге, а затем найти себе партнера для секса? Грязного, измученного, голодного и замерзшего? Я ведь была на вершине пирамиды Маслоу, как и Аркудов. Мы дошли до стадии самовыражения, и куда нас швырнули обстоятельства?

Нет ничего более зыбкого, чем благополучие. Работает система, еще как работает. Голод, холод, нежелание боли, желание жить. Эстетика: гармония, порядок, красота. Нет ничего более прекрасного и гармоничного, чем природа. Вот она и макнула нас холеными мордами прямо в дерьмо.

Роман, который считал себя опытным, пострадал от нападения беглого заключенного. Милена, которая в лесу должна быть как дома, лежит с температурой под сорок. Мимимишик. лошадка настолько темная, что бесполезно искать его в ночном лесу. И мы двое: просто без шансов. Просто. Без. Шансов.

Я буду хранить это чувство, пока смогу. Неизвестно, что лучше: умереть от голода или в лапах дикого зверя — или во сне, не услышав и выстрела.

— Почему я? — я нагнала Аркудова, и мы теперь шли вровень. Шаг у него был шире, но если Мимимишик наводит на нас пистолет, пусть выбирает, кто из нас. Хотя толку, одна я в тайге в любом случае не смогу выжить. Вдвоем мы не выживем, скорее всего, тоже, но вдвоем умирать не так страшно. — Почему не Роман, не Милена?

— Ты своя, Дианочка, — Аркудов даже не обернулся. — Стерва, каких поискать, но своя. Я тебя знаю со школы — от тебя можно ждать любой подлости. Проблема: от прочих я не знаю, какой подлости ждать.

— Да, Игорек, — улыбнулась я. Вот что называется «смотреть в одном направлении». Мы разные, мы очень друг друга не любим, но если уж доверять — то тому, кого успел изучить или думаешь, что успел. — По идее ты должен был дергать меня за косы, швырять мой портфель из окна и что там еще делают мальчики, когда им нравятся девочки?

— Когда мальчику нравится девочка, он носит ее портфель, дарит ей шоколадки и приглашает ее в луна -парк. Но я понял, ты шутишь, Дианочка, это же хорошо. Это значит, что у нас есть с тобой шансы...

— Выжить, — кивнула я и угодила ногой в лужу. К счастью, небольшую. Обошлось. — Мизерные, но они все-таки есть.

Мы разошлись на несколько секунд, обходя подозрительное нечто — то ли корневище, то ли пень, поросший травой. Неживое, что было главным.

— Выжить, да, — Аркудов приблизился и взял меня за плечо. — Мы с тобой ломаем стереотипы. Люди бы уверенно заявили, что мы друзья, раз уж я не проявляю к тебе интерес иного плана. А парадокс — мы даже и не друзья. Мы конкуренты с тобой, Дианочка. Мы просто понимаем друг друга лучше.

— А Милена тебе зачем? — спросила я внезапно для себя самой, и Аркудов от неожиданности сбился с шага.

— Черт знает, — признался он. — Таких Милен. — Он пожал плечами. — Жалко ее? Без понятия. Но она искренняя.

— А я, Аркудов? — хмыкнула я.

— Ты тоже, Дианочка, и ты тоже. В этом весь и вопрос.

Я убрала с лица прилипшую прядь волос и осмелилась оглянуться на вертолет. Он темнел на фоне дрожащей серости — откуда-то полз туман. Очень, очень плохая новость. Вторая плохая новость — мы ушли от вертолета метров на триста. Новость хорошая — на таком расстоянии пуля нас уже не достанет. Не должна, триста пятьдесят метров вроде бы предел убойной силы, значит, еще чуть -чуть. Никакого движения не было, что не значило, что за нами не наблюдают через окно. И мне будет легче не думать об этом и быстро пройти еще сотню шагов.

Я ускорилась, Аркудов тоже.

— Ты не удивилась, Дианочка, пистолету. Поверила мне вот так?

Я помотала головой, хотя Аркудов отпустил меня и опять опередил на пару шагов, поэтому увидеть мою реакцию не мог. На резком выдохе я его догнала и пояснила легкомысленным тоном:

— Я видела. Еще вопрос: что видел ты? Там, на болоте? Сказал, что зверя, но что ты видел на самом деле?

Аркудов нервно дернул лямку рюкзака. Обвисшего, значит, он выложил всю свою технику. То, что значения уже не имеет, а может, и не будет иметь.

— Не знаю, — признался он. — Честно — похоже на человека, но...

— Это и был человек, — перебила я. — Тебя смутило то, что на нем светилось? Светоотражающие ленты. Их уже лет десять нашивают на одежду зеков, чтобы их легче было искать. В лесу, например. И еще: я считаю, это он напал на Романа. Мимимишик, кстати, думает так же. По какой -то причине он не хотел, чтобы об этом знал ты.

— Напал — и не убил? — усомнился Аркудов. — Просто вырубил?

— Может, и планировал, но не смог? — пожала я плечами. — Если мы с тобой не прикончим друг друга в ближайшие три -четыре часа, у нас тоже не хватит сил. Кстати, — вспомнила я и стащила рюкзачок. Мне пришлось для этого остановиться, но вертолет уже почти растворился в тумане. Словно и не было. Лучше бы всего этого не было. целиком.

— На, пожуй. Хоть какая, но еда.

Я сунула конфетку в рот и принялась наслаждаться приторным вкусом, представляя, что я набираюсь сил. Не то чтобы помогало.

— Еще опасности есть? — хмыкнул Аркудов, разворачивая конфетку. — Кроме зека, пистолета, болота и того, что мы можем просто -напросто заблудиться?

— Голод, холод, дикие звери, бурелом, лесной пожар, еще одна партия беглых зеков, браконьеры. — перечисляла я. — На наш век хватит, Аркудов. У нас осталось двое суток. Кстати, здесь ты уже можешь вытащить карту, нас от вертолета не видно. Куда мы идем?

Аркудов достал бумажную карту, телефон и загрузил «Гугл-Мэпс». Что-то ему не понравилось, он откалибровал компас, помахав телефоном, уставился на карту, подсвечивая на нее экраном. Я наблюдала за ним — чрезмерно серьезен, задумчив, недобрый знак.

— Поставь на всякий случай контрольную точку, — надтреснутым голосом сказала я. — Мало ли что. Хотя бы мы будем знать, куда возвращаться.

— Если услышим выстрелы, можно вернуться, — кивнул он, не отрывая взгляд от карты, но потом все же отметил место, где мы стоим. — Я вспомнил фильм про катастрофу в Андах. Смотрела?

— Не поверишь, — усмехнулась я. — Ты считаешь, что я без причин рванула бы в это Номарино? Да, — добавила я, уже предвидя его возражения, тем более что Аркудов взглянул мне в глаза — все тот же серьезный взгляд, это скверно. — Я предлагала. Но это было вчера, Игорь. Сегодня все изменилось. Пусть сами справляются, знаешь, без нас. У каждого свой путь к спасению. Нам в том направлении, что там на карте?

Если бы мы умели ее читать. Но из школьного курса географии я припоминала: болото, лес, низина какая-то, что-то похожее на...

— Это дорога? — ошеломленно спросила я. Ровная, недлинная полоса, очень ровная, очень недлинная. — Умеешь читать карты?