Доспех духа. Том 8 (СИ) - "Фалько" - Страница 62

— Что говорят? — спросил я, когда над полигоном зазвучал голос ведущего.

— Акер говорит, что это пожирающее пламя, питающееся силой одарённых, — сказал мастер Че. — И оно не погаснет, пока полностью не поглотит силу или не убьёт мастера. Его невозможно потушить.

Видно было, что мастер из Поднебесной пытается сбросить огонь, подавить собственным, но пока безрезультатно. Может быть, будь он на второй ступени, смог бы понять, как отрезать огонь от источника, но сейчас у него не получалось. Чего-то такого я и ожидал. Не прошло и минуты, а он уже бежал в нашу сторону, размахивая руками и что-то крича.

Стоявшие рядом китайцы заволновались. Один достал рацию и быстро заговорил в неё, второй поспешил наперерез к несчастному. Он тоже был мастером огня, но находился на второй ступени. Не знаю, что он сделал или пытался сделать, но пламя с горящего китайца почти спало, но не исчезло полностью. Стало заметно, что он сильно обгорел и лишился волос. Не прошло и десяти секунд, как едва погасшее пламя начало быстро разгораться, вновь окутывая его фигуру. В это время мастер, пытавшийся помочь несчастному китайцу, вспыхнул, как хорошо промасленная тряпка. Над ним взметнулся зелёный огонь, быстро темнеющий и меняющий цвет на багровый.

С западной стороны на полигон ворвалась машина пожарной службы, сверкая проблесковыми маячками. Тихо выругавшись, я поднял руку, пытаясь накрыть судью доспехом духа, чтобы перекрыть доступ огню к кислороду, только едва огонь коснулся доспеха, тот легко загорелся, затем огонь быстро побежал уже в мою сторону. Второй судья загомонил и бросился наутёк. Я же просто перерубил связь с доспехом и огонь, ползущий по земле к нам, оборвался, продолжая гореть и сжигать оставшийся доспех.

— Какая хорошая техника, — сказал я, бросив взгляд в ту сторону, где до сих пор стоял Акер, с любопытством наблюдая за разворачивающейся суетой. Он не использовал силу и не поддерживал огонь, но тот гаснуть и не собирался.

Мастер второй ступени, горевший даже ярче, чем глупый помощник Акера, делал всё правильно. Он пытался понять суть огненной техники, создав вокруг себя небольшое пространство. Прослойка из пары сантиметров доспеха духа не такая уж и надёжная защита от температуры, но ему повезло, что огонь был тёмным и не таким горячим, хотя рядом с мастером чувствовались волны разливающегося во все стороны жара. А ещё пахло горелой одеждой и плотью. Неприятный запах, от которого в горле встаёт ком. К нам подоспела пожарная машина и лежащего на земле помощника Акера принялись поливать белым порошком из двух огнетушителей. Помогало плохо, огонь стал прерывистым, но гаснуть и не думал.

Я решил попробовать вмешаться ещё раз. Растягивая доспех духа, накрыл горящего судью, сдавливая и разрушая его защиту, затем резко сбросил доспех в сторону, обрывая с ним связь, чтобы он и на меня не перекинулся. Доспех с судьи слетел, как горящее одеяло, упав в нескольких метрах от него, но продолжая гореть. Мастер второй ступени не сильно пострадал, если не считать опалённых волос. Он закашлялся, сбив рукой несколько искорок с сильно дымящейся одежды. Хорошо, что додумался убрать силу, а то загорелся бы снова. Тот же трюк я проделал с глупым мастером, решившим помочь Акеру. Вот он пострадал значительно сильнее, обгорев так, что без боли и не взглянешь. К пожарной машине присоединилась карета скорой помощи и пока врачи укладывали несчастного на носилки, я направился к Акеру. Выглядел злобный негр довольным и белозубо улыбался.

— Желаешь испытать пламя мёртвых? — с интересом спросил Акер.

— Всё что нужно я увидел, — сказал я. — Впечатляющее умение.

— Жаль, — вполне искренне огорчился он. — Но, может, кто-то из местных мастеров решиться бросить мне вызов? Окажи услугу, мистер Матчин, спроси у Императора, хочет ли кто-нибудь из его подданных сразиться со мной? Ехать через полмира, чтобы просто показать пару умений — это скучно. Скажи, глядя на сильных мастеров, разве в твоей груди не разгорается пламя, требующее выход?

— Нет, не разгорается. Но с Императором я поговорю.

— Буду должен тебе услугу, — улыбнулся он.

Кивнув, Акер повернулся и зашагал к выходу с полигона, где ждали другие иностранные мастера. Я провожал его задумчивым взглядом. Как и любой мастер огня, этот чернокожий бармалей может не только поджечь и смотреть, как ты горишь. Даже если получится сбросить с себя этот страшный огонь, ему ничего не будет стоить запустить его снова. Теперь понятно, почему его боятся на родине.

— Кузьма, — раздался голос мастера Че в наушнике, — скажешь что-нибудь для Императора и зрителей об умении?

— Нет, всё и так было прекрасно видно. Хотя передай, что Акер готов сразиться насмерть с любым мастером Империи Цао. Смельчаки, скорее всего, найдутся, но я бы никому не советовал с ним связываться.

Несмотря на серьёзность произошедшего, мероприятие было прервано всего на десять минут. Машины экстренных служб почти сразу покинули полигон, а приводить в порядок площадку не требовалось. Как раз за это время в центр полигона завезли несколько бетонных блоков и пару толстых стволов деревьев.

Пока я следил за работой грузчиков, на поле со стороны выхода для иностранцев появился крепкий японец лет сорока пяти в кимоно и с нагинатой в руках. Не помню, чтобы мы с ним встречались раньше. Внушительный боец, я даже проникся. По одному только виду понятно, что он не только сильный мастер, но и отлично владеет оружием. Не ожидал, что Император Цао допустит к участию японцев, после недавней ссоры за острова.

— Ёсинори Акамацу, — сказал мастер Че. — Самый знаменитый копейщик Японии. Выдающийся мастер, обладающий сильнейшим пронзающим ударом. Способен пробить бетонную стену трёхметровой толщины со ста метров.

— Догадываюсь, что сильный, — согласился я. — Попросите его, чтобы одно брёвнышко целым оставил.

Выступление японца мне понравилось. Вроде бы немного сдержанное, но наполненное силой. Он ловко крутил нагинатой, делал выпады и уколы, пару раз проткнув бетонные блоки, словно они сделаны из пенопласта. За пару секунд нашинковал ствол дерева на небольшие кругляши. Ему бы с таким талантом на лесопилке работать, цены бы не было. В конце выступления продемонстрировал тот самый удар, о котором говорил мастер Че. Он с пятидесяти метров пробил бетонный блок, оставив в нём отверстие размером с мяч для тенниса. Чтобы сотворить подобное, не раскрошив сам блок, одной силы недостаточно. Обычно мастеров оружия боялись за то, что в ближнем бою могли нашинковать тебя на дольки, как то самое брёвнышко, но Ёсинори был опасен даже на большой дистанции.

— Мой выход? — спросил я у мастера Че, когда Ёсинори встал лицом к ложе Императора, держа нагинату за спиной, лезвием вниз.

— Да, Император ждёт, — сказал он.

Я не совсем понял, что именно ждёт Император, но уточнять не стал. Пройдя навстречу к мастеру Ёсинори, приветствовал уважительным жестом, на что он ответил коротким поклоном. На меня он смотрел с большим интересом и предвкушением. Может, ждёт, что я его оружие буду удерживать и он сможет продемонстрировать силу или какое-то умение, позволяющее вырваться. Да, в моей технике есть изъяны и, судя по взгляду, он о них догадывается. Я бы попробовал побороться с ним, будь в его руках что-то похожее на посох принца Ютана, но сейчас хотел проверить нечто другое.

— Владение оружием мастера Ёсинори впечатляет, — сказал я на русском. — Редко встретишь мастера копья, способного расправиться с противником на расстоянии больше десяти метров. Мне сложно оценивать способности, связанные с техниками владения холодным оружием, но всегда интересовало, насколько сильны эти атаки. Хочу проверить, способны ли они пройти сквозь мой барьер духа. Здесь как раз осталось брёвнышко, которое нам поможет. Я закрою его барьером духа, а мастер Ёсинори попробует его разбить. Это не бетонный блок, но тоже крепкая штука.

Я подошёл к стволу дерева, длиной около двух метров, ухватился и поднял, устанавливая вертикально. Как было сказано в индийском справочнике, доставшимся мне как трофей в Риме, я заключил толстый ствол дерева в барьер, протянул к нему связь, чтобы он был крепким. Теперь он мог выдержать приблизительно процентов шестьдесят от моего доспеха духа. Можно было сделать его и крепче, но не хотелось напрягаться.