Шёпот Ночи (СИ) - "Keril" - Страница 24

Василий подписал протокол и откинулся на спинку стула. Владимир вызвал кнопкой охранника и попросил найти коньяк. Это было не по инструкции, но он слишком долго ловил это чудовище, и, буквально, поймал его за руку в лесу за Новозападным кладбищем. Дежурный принёс бутылку в четверть литра и бумажный стаканчик.

— Извините, что не в стакане для коньяка, мы тут люди простые, — с иронией сказал следователь.

— Ничего, ничего, — Василий налил себе полный стакан и выпил его.

— Закусываете после первой? Могу попросить варёной картошечки принести. Такой важный гость!

Василий был привычен к крепкому алкоголю, но ему всё равно защипало нос. Подавив это ощущение, он сказал:

— Спасибо, не надо. Берите бумагу, ручку. Записывайте. Каково это, делать что-то впервые? Особенно в первый раз заниматься любовью, это просто невозможно забыть! Так и с первым убийством, запахом парного человеческого мяса…

Василий начал свой рассказ с событий трёхлетней давности. Тогда он впервые совершил убийство. Он рассказал в максимально возможных подробностях о том, как это сделал. Первой жертвой стала одинокая женщина, с которой он познакомился в электричке, когда возвращался с работы домой, он решил её проводить, так как дело было зимой, было темно, а дорога шла через лес. Василий увёл её с тропинки, вынул из сумки молоток и ударил несколько раз по голове, убедившись, что женщина мертва, он сбросил её тело в канаву и ушёл.

— Действовали Вы в перчатках?

— Да.

Ближе к концу рассказа выяснилось, что Василий, по его словам, убил не одиннадцать, а в два раза больше людей.

— Первое описание о Вас нам дала Людмила Абрамова. Вы её покалечили, сейчас она инвалид второй группы. Вы просто дали ей уйти, почему Вы не стали её добивать?

На миг в непроницаемом лице Василия мелькнуло что-то вроде изумления, но быстро исчезло.

— Я всегда уважал людей, которые борются за себя, которым дорога их жизнь, и они её просто так не отдадут, люди с мощным инстинктом самосохранения. Людмила — из таких, она была не из робких и вела себя со мной достаточно раскрепощено. При иных обстоятельствах я бы её трахнул в том лесу, но её нужно было проводить, а я получал удовольствие иным способом. После того, как она вышла немного вперёд и показала мне спину, я её ударил молотком. Она на мгновение потеряла равновесие, упала на одно колено, а потом поднялась, пнула меня каблуком в пах, развернулась, кинула в глаза горсть земли и побежала с окровавленной головой. Делала она это быстро и грамотно, как будто была готова к такому повороту. Я мог за ней побежать и даже мог догнать, но не стал этого делать. Она заслужила право жить.

— А с чего Вы решили, что можете решать, кто достоин жить, а кто — нет?

— В этом и ирония, Владимир.

— В чём ирония? Вам «вышка» светит! Следующий Новый Год, скорее всего, будет у Вас или последним, или предпоследним.

— В этом и ирония. У меня впереди, по крайней мере, ещё один Новый Год, и это решают множество людей: защитники, прокуроры, следователи, судьи. А у моих жертв больше не будет Нового Года, и так решил я один — судья, обвинитель и палач в одном лице.

— Как Вы выбирали жертв?

— Я выбирал одиноких женщин, стариков и алкоголиков. Предпочтение отдавал алкоголикам, они мне с самого детства казались мерзкими. А женщин и стариков я убивал, только если не встречал указанного выше. Детей не трогал принципиально: у меня у самого дочь, и мне страшно представить, что какой-то извращенец попытается её изнасиловать и убить. А ещё мне не понравилось то, что Вы не дали мне убить ту девушку.

— Кончить в штаны не успели?

Василий тихо посмеялся.

— Владимир, Вы меня невнимательно слушаете, — убийца лёг грудью на стол и смотрел Владимиру в глаза, — я не испытывал возбуждения от убийств, я не насиловал своих жертв никогда! Я не вырезал им органы и не потрошил! Я просто разбивал им черепа и сбрасывал в канаву или канализацию. Мне только это доставляло удовольствие и всё!

— Убийство ради убийства?

— Да. Да! Да!!! — Василием овладели эмоции, которые он так тщательно скрывал, — Да! Вы сказали это! Вот оно! Идеальный и совершенный мотив! Убийство ради убийства!

Василий откинулся обратно на спинку стула. Он рассказал об остальных своих преступлениях. Позже пришёл защитник, и маньяк всё повторил уже официально. Дальше было следствие, эксперименты, показания свидетелей, экспертизы. Через год суд приговорил Василия Тишмана к смертной казни через расстрел. Но Василий ни на допросах, ни в суде, ни перед смертью через год после суда не сказал одного, что он увлекался оккультизмом и через фарцовщиков смог раздобыть книги по спиритизму и некромантии. Об этих книгах, которые лежали в квартире, в тайнике, не знала даже его семья. До той самой поры, пока их не нашла маленькая девочка, внучка убийцы. Любознательный ребёнок даже не догадывался, в какой кошмар превратит эта находка жизнь её родных.

2018 год

Прошло тридцать восемь лет после расстрела Василия Тишмана. Раскрытие его тайной жизни стало большим шоком для его семьи, но они нашли в себе силы остаться жить в Пензе. Миновало уже много времени, эти преступления остались тёмным пятном в истории города. Сменились люди, сменилась эпоха. Семья Василия сменила фамилию, его вдова, Раиса, снова вышла замуж и смогла вырастить свою дочь, Татьяну. В 2010 году Раисы не стало, её забрал обширный инсульт. Татьяне было уже сорок три года, она уже давно была в браке и растила троих детей. По иронии судьбы у её мужа, Михаила, была фамилия, похожая на фамилию её забытого отца — Тишин.

Жили Тишины в двухкомнатной квартире на улице Красной недалеко от пересечения с улицей Чкалова. Их старший сын — Миша — поступил в один из ВУЗов Москвы и с семьей не жил. Средней дочке — Вике — было двенадцать лет, она училась в шестом классе одной из городских общеобразовательных школ. А младшенькой дочке — Юлечке — уже было два годика, она что-то могла говорить и почти всё понимала.

В Пензе был октябрь, деревья были украшены золотой листвой, которая постепенно опадала у их корней. Через дорогу от дома Тишиных находился Пензенский Государственный Университет, в то субботнее утро студенты вышли на уборку территории. Вика наблюдала за ними в окно, она училась по субботам, но уроков было мало, поэтому в школу она ходила позже, чем в будние дни. Она сидела на кухне и доедала кукурузные хлопья с молоком из стеклянной глубокой тарелки. Рядом сидел отец, который уже съел свой завтрак, слушал радио и листал ленту новостей в смартфоне. Мать стояла у мойки и мыла посуду. Домыв последнюю тарелку, она вытерла её кухонным полотенцем и положила на полку сушиться.

— Тань, что у нас на обед сегодня? — спросил отец семейства.

— Борщ, — ответила Татьяна, потом посмотрела на дочь, — Вика, твоя ящерица опять сбежала. Если это безобразие не прекратится, я из неё ремень сделаю.

— Мамочка, что я могу поделать? — тихо спросила дочь.

— Следи за ней, что же ещё? Мишка тебе её подарил, теперь следи.

Вика была обидчивой девочкой, но мать знала к ней подход, поэтому зла они друг на дружку не держали. Девочка положила тарелку в мойку и пошла собираться в школу.

Пока Вика надевала пиджак и брала ранец, она вспомнила свой сегодняшний сон. Девочке приснилось, что она лежала на своей кровати, плакаты с её любимыми музыкантами были на своих местах. Был и небольшой беспорядок, который девочка планировала разобрать к следующей пятнице. Вика любила, чтобы всё лежало на своих местах, и не терпела беспорядок. А потом раздался какой-то незнакомый мужской голос. Он звал её по имени.

— Вика…

Девочка сначала испугалась. Кто может её звать ночью.

— Не бойся, я не причиню тебе зла.

— Кто Вы? — девочка шептала, но её невидимый собеседник всё прекрасно слышал.

— Я не могу всего тебе сказать, дитя моё, ты обязательно узнаешь, но не сейчас, — было что-то притягательное в этом голосе, что-то, что казалось ей родным, но она не понимала что именно.