Исход (СИ) - Холмогоров Валентин - Страница 47

Журналистам за последний месяц привалило работы. Сначала взорвалась информационная бомба — неудачный призыв высшего духа в капище неподалеку от Москвы, столицы России. Одной из держав, определяющих мировую политику. Дополнительно обстановку нагнетало нападение этого духа на Аскета, непонятно с чего находившегося на лечении в известнейшем медицинском центре для псионов. Аскет — фигура знаковая, прописавшаяся в нескольких мировых религиях, факт его помещения в больницу сам по себе заслуживал упоминания на первых полосах. Жареная новость. На него напали? Его пытались убить? Удачно?

Первый день новость обсасывали со смаком, переливая из пустого в порожнее и строя дичайшие предположения на основе нескольких известных фактов. Затем валом пошли сообщения о буйстве духов. Во внешнем контуре расползавшейся зоны их было не особо много, но каждое упоминание о встрече с жителем ментала разгоняло волну, десятки раз повторяясь в различных СМИ. Два дня паника нарастала, пока команда сверху не приструнила наиболее ретивых писак. Выступили ответственные лица, с важным видом заверявшие, что ситуация под контролем и нормализуется в ближайшее время, многочисленные эксперты заверяли публику, что ничего страшного не происходит и скоро всё вернётся на круги своя. Послушав их, наиболее опытные россияне ускорили сборы.

На третий день пошли слухи о чужаках. Никто ничего не знал, но стало страшно. Информация — как воздух, она неизбежно просачивается, как её не скрывай. Чужаки вернулись на Землю. Аскет пострадал в столкновении с чужаками. Нет, он их призвал и теперь планирует уничтожить человечество, чтобы на его останках выстроить персональную империю тьмы. Журналисты не знали ничего, однако от них требовался контент, и в результате интернет заполонили мегабайты мусора, бессмысленного и пугающего. Началась раскрутка эмоционального хайпа.

Причем в каждой стране новости подавались по-своему, с индивидуальной спецификой. В России упор делался на события в Москве и происшествия с духами. Северо-Американские Соединённые Штаты кричали о русской угрозе, требовали ввести международных наблюдателей и проталкивали через Конгресс увеличение военного бюджета. Европейцы подтявкивали. Китай занял выжидающую позицию, выражая озабоченность, статьи на их порталах отличались взвешенностью — зато в комментариях творилась форменная дичь. Ватикан держал лицо, выпустив невнятную энциклику с пожеланием всего хорошего. Зато оживились исламские шейхи, правда, их хор звучал очень разноголосо и разные течения иногда стояли на диаметрально противоположных позициях в смысле оценки происходящего.

В ответ на сообщения о возможном возвращении чужаков мир сжался и притих. События более чем десятилетней давности оставили глубокий след, люди боялись. По миру прокатилась волна паники, совершенно нерациональной и в то же время агрессивной, ищущей, куда бы приложить усилия. Разумеется, её тут же попытались «оседлать», причем в странах Запада эта попытка была успешной.

Северная Америка и Евросоюз давно стали, пожалуй, наименее дружелюбными по отношению к псионам образованиями. Сегрегация и угнетение проводились под маской защиты свобод и прав обычных граждан — ведь они должны быть ограждены от опасности проникновения в личную жизнь. Работа, опять же. Несправедливо ведь, когда твоё место отдают псиону, за счет своих способностей умеющему делать то же самое, только лучше. Это дискриминация по энергетическому признаку, которой не место в истинно демократическом обществе. Короче говоря, принятые во время Вторжения законы прямо-таки вынуждали граждан-псионов искать лучшей доли за пределами внезапно ставших недружелюбными родных стран.

Но то было поначалу. Спустя какое-то время внесенные корпорациями поправки если не изменили картину, то позволили создать достаточное число исключений из правил. Выяснилось, что в той же Америке можно неплохо устроиться на госслужбе или, скажем, получить своеобразную «индульгенцию» на грешки, поступив на работу в крупную фирму оборонной или айтишной направленности. Или не только оборонной. Формально псионов продолжали дискриминировать, в действительности те из них, кто соглашался играть по правилам, жили неплохо.

Тем не менее, на бытовом уровне негатив сохранялся. Среди псионов хватало тех, кто не хотел или не мог работать на корпорантов или госсектор, кто ценил независимость, чьи способности не укладывались в стандартизированные рамки и не представляли особого интереса ввиду слабости. Они-то и служили мишенью толпы.

Экономика Штатов находилась не в идеальном состоянии. С начала двадцать первого века Россия постепенно возвращала суверенитет, ограничивая поток дешевых ресурсов и медленно, но неуклонно разворачиваясь на Восток. Как следствие, Запад, лишённый доступа к халявной энергии, столь же неуклонно сползал в кризис. Утратившие возможность выкачивать деньги из съёжившейся кормушки группировки желали вернуть потерянные позиции, оставшиеся при власти отчаянно пытались удержаться у руля, и те, и другие стремились сохранить прежний уровень доходов и влияния. Столкновение между ними было вопросом времени. Когда пришли тревожные сведения из России, момент показался удачным.

Несмотря на отсутствие конкретики, англоязычный сегмент интернета забурлил. Все хотели точной информации и требовали действий. В крупнейших городах Штатов на улицу высыпали толпы народа, требующего от властей «не утаивать правду» и выдвигавшего различные, зачастую противоречивые, лозунги. Одни хотели усилить контроль над псионами — другие напоминали, кто именно в прошлый раз противостоял чужакам. Колонны под транспарантами, проклинающими шаманизм, проходили мимо площадей, на которых митингующие кричали о введении в число школьных предметов изучение ментала и способы взаимодействия с ним. Полиция была не в силах остановить беспорядки, часть штатов объявила о мобилизации Национальной Гвардии. Чем закончится заваруха, предсказать не брался никто.

Примерно та же обстановка сложилась в Евросоюзе, только в намного более мягком варианте. «Младоевропейцы» радовались и ликовали, видя проблемы у русских, Старая Европа осторожнее высказывалась в ключе «как бы нас не задело». И все, абсолютно все желали знать, что происходит. Число звонков в Кремль по закрытой связи превысило месячную норму, в Россию летели борты со спецпосланниками, активность нелегальной агентуры возросла на порядок. Тщетно. Сказывалось впечатление, что русские либо издеваются, либо сами плохо ориентируются в ситуации. С учетом ментальности, оба варианта равно допустимы.

На тот момент среди обычных людей точными сведениями о мире чужаков никто не владел. Да, информация расходилась, но она передавалась от одного старшего псиона другому, причем зачастую во время личных встреч. Впрочем, перехватить мысленное сообщение ещё сложнее. Поэтому в распоряжении правительств стран имелись только неподтвержденные слухи, которыми согласились поделиться лояльно настроенные к ним псионы. Таковых было немного. У всех перед глазами имелась катастрофа у родян, последствия которой ещё только предстояло оценить, и невнятные, но нервирующие сплетни. Реальные источники на контакт не шли — Аскет отсутствовал, его окружение делиться сведениями не спешило.

Информационную блокаду прорвал Китай. Вернувшийся Монах неплохо ориентировался во внутренней кухне Компартии и понимал, с кем и как разговаривать. Что ещё существеннее, он пользовался достаточным авторитетом среди едва ли не всех группировок, что обеспечило ему свободный доступ в любые кабинеты. Принесенные образцы воздуха, почвы и растений, после первых же проверок идентифицированные как имеющие внеземное происхождение, послужили веским подкреплением его рассказу. Китайские власти первыми поверили в то, что, во-первых, портал в мир чужаков действительно существует, во-вторых, контакт с ними возможен. В дальнейшем они действовали, исходя из этих двух предпосылок.

Публичных заявлений не делалось. Просто до влиятельных лиц в сопредельных державах было доведено: Китай поддерживает проект создания наблюдательной станции в мире чужаков. Конечно, было бы желательно, чтобы станция получила статус международной, но силком никого тянуть не намерены. Заявление вызвало тихий переполох, особенно в России — там кое-кто до сих пор сомневался в сообщении Аскета и настаивал на его сумасшествии.