Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия - Страница 17

- Как мама? - понизив голос, спросила Елена Прокофьевна.

"И как он?" - Наташа заметила, как бледен и поник Томилин.

- Уснула, - артист сел на крыльцо, устало вытянув ноги. Он был все в тех же черных джинсах и "поло". - Глаша с ней. А я вышел пройтись. Голова разболелась. Не смогу спать.

- Хотите, я дам вам цитрамон? - предложила Наташа. - У меня есть с собой.

Только тут Вячеслав вспомнил о ее присутствии и вскочил:

- Добрый вечер, Наталья Викторовна. Как вы устроились?

- Спасибо, хорошо, - Наташу затопило сострадание. Артист выглядел таким потерянным, что его хотелось погладить по голове, как маленького, обнять, успокоить. Брови страдальчески сдвинуты, глаза покраснели, губа прикушена, измучен головной болью и горем, и в черной одежде выглядит еще более худым и бледным.

Цитрамона он, извинившись, выпил сразу две таблетки и запил водой. Но когда Елена Прокофьевна предложила племяннику прилечь на веранде, отказался наотрез:

- Немного посижу во дворе, и все пройдет.

Иногда тихий застенчивый Вячеслав умел быть тверже алмаза, и спорить с ним было бесполезно.

В доме зазвонил стационарный телефон, и Елена Прокофьевна, извинившись, ушла в комнаты, Вячеслав и Наташа молча сидели на диванчике с мягкими сиденьями и спинками. В полной тишине слышалось только тихое поскрипывание качелей в саду. А потом робко, поначалу негромко где-то на дереве запел соловей. Из дома доносился приглушенный голос хозяйки, говорившей по телефону. В Питере никогда не бывает таких тихих вечеров - большой город никогда не спит даже в самую глухую зиму или ненастную осень. Мчатся машины, бряцают крепления мостов, воют сирены "скорых", кричат наперебой зазывалы, предлагая "увлекательный автобусный тур" или "экскурсию по рекам и каналам Северной столицы", звучит музыка. А здесь - настоящая патриархальная тишина, в которой можно даже услышать собственные мысли... Дома для этого пришлось бы закрыться в кабинете, плотно затворив окна и двери. А здесь - хоть на улице вечером отдыхай, никто не помешает...

- Я вам очень благодарен, Наталья Викторовна, - нарушил молчание Вячеслав. - И я у вас в долгу.

- Я всегда так поступаю, - ответила Наташа, - не стоит благодарности.

- Отпевание послезавтра в 9 часов утра, - сказал Вячеслав. - В Софийском соборе. Вы придете?

- Да, - кивнула Наташа.

Еще некоторое время они молчали. Наташа подумала о том, что на свете мало людей, с которыми можно просто так сидеть рядом и молчать, и это будет стоить многочасовой беседы "ни о чем". Вот если бы только не было так жарко щекам и не стучало так взволнованно сердце...

- Наверное, звонит бабушка Женя из Старой Руссы, - посмотрел на дверь дома Вячеслав. - Она всегда подолгу разговаривает. Не знаю, приедет ли она. Недалеко, но ей уже тяжело. Да и вируса боится.

Наташу тревожило то, что Вячеслав говорит короткими рублеными фразами, глядя на носы своих кроссовок. Стресс, и очень сильный. Справится сам или застрянет надолго? И как его вывести из этого состояния? В армии не церемонились - могли и ругнуть, и по уху съездить, и сапогом под зад въехать - лишь бы встряхнулся и перестал вести себя, как робот. Но не может ведь она сейчас так же поступить! То, что безотказно действовало в армии на солдат, неприемлемо в этой ситуации. "Хотя, может, он все-таки сам выйдет из ступора?"

***

Следующий день Наташа провела, гуляя по Новгороду. Искупалась на городском пляже, побывала в "детинце" и в музее деревянного зодчества, пообедала в своем любимом кафе "Центр" на улице Розважа, съездила в женский монастырь, славящийся своими яркими холеными цветочными клумбами и вкуснейшей выпечкой, и поставила свечку за упокой Томилина-старшего. Заказав литургию, Наташа неспешно направлялась к воротам, а мысли в голове крутились далекие от христианского смирения. "И что, ИМ так все и сойдет с рук? Даже не узнают, ЧТО натворили? Они, видите ли, не хотели потерять сколько-то процентов, сдавая билет накануне поездки, и из-за этого не стало Славиного отца. Прощать такое-  значит, становиться соучастником преступления. Молчаливым соучастником..."

Словно в ответ (и в укор ей) раздался колокольный перезвон, созывающий монахинь на дневную службу. Устыдившись своих недобрых мыслей, Наташа истово перекрестилась на купола. Но уже за воротами, снимая платок и садясь в машину, снова подумала: "А ведь они могут еще кого-то так же погубить по глупости, жадности или наплевательству. Так что смолчать, оставить все как есть будет еще более жестоко по отношению к людям, которые тоже могут пострадать из-за этой милой семейки..."

Помня свое обещание, Наташа заехала в магазин и накупила Младшенькому игрушек. Потом, сидя у Ганзейского фонтана в парке, она позвонила Ефиму и изложила свой вопрос.

Коган понял ее сразу же.

- Да, достать список пассажиров и узнать, не заболел ли кто-либо из них - это как два пальца оплевать, - ответил он. - И насчет персонала, который обслуживал этот рейс, я запросто провентилирую вопрос. Конечно, учить надо таких утырков. Виданное ли дело - за ср...е 8 тысяч потащили в поездку больного ребенка, да еще экскурсоводу в лицо его совали!

- Это тебе 8 тысяч ср...е, когда ты на кофе в "Империале" за неделю больше тратишь, - заметила Наташа, - а для кого-то это немалые деньги.

- Но не настолько, чтобы ставить на другую чашу весов чью-то жизнь, - отрезал Коган. - И потом, есть же возможность отменить бронь и вернуть свои деньги, если по каким-то причинам нет возможности поехать. С небольшим вычетом, правда, но вернули бы. А им стало жалко этих гнутых копеек, которые с них высчитали бы за возврат... И если они не поймут, что случилось из-за их чихуна, они вот так же сдуру еще больших дров могут наломать, а так в следующий раз еще подумают. Вот что, Ната: мне нужно заявление от работников турфирмы, но это я беру на себя. И от кого-то из родных экскурсовода, - в трубке защелкали клавиши. - Ага, знаю этот проулок у Сенной, а ты поговори с родственниками потерпевшего.

- Постараюсь, - Наташа перебрала в уме членов семьи Вячеслава и остановилась на его сестре. Аглая Томилина, по мужу - Рыкова, хозяйка магазина одежды, скорее согласится подать заявление. Она имеет деловую хватку и свойственную бизнесменам жесткость и, по словам Елены Прокофьевны, тоже считает, что родителей "Чихальи" следовало бы привлечь к ответу.

Наташа позвонила Вячеславу, и - о, чудо! - узнала, что он как раз гуляет с сестрой по городу; сейчас они зашли пообедать в "Центр". Наташа снова поспешила к кафе.

Аглая была мало похожа на худощавого легконогого брата. Крупная блондинка в строгом деловом костюме и модных очках, громкоголосая, с тяжелой поступью.

Как и предполагала Наташа, с Аглаей разговор пошел легко.